Журавли

Шестидесятые года -
Уже забрезжил свет во мраке,
Приютом были нам тогда
Послевоенные бараки,
Мандраж от "самиздатских" книг,
Удачный старт на космодроме...

Он неожиданно возник
В открывшемся дверном проёме -
Со шкиперской бородкой дед,
Витёк налил ему "агдама",
-Знакомьтесь, парни, мой сосед -
Недавний узник Магадана.
Тот угостился не спеша,
Заметил наше удивленье,
-Чтоб не сочли за алкаша -
Услышал через стенку пенье.
Компашка будущих мужчин
(В сужденьях горячи и скоры) -
Мы познавали свойства вин
И пели про моря и горы.
А этот ветхий старикан,
Как равный, безо всякой спеси
Опорожнил другой стакан
И нам свою исполнил песню.
У небогатого стола
В сопровождении гитары
Он пел и песня та была
Не про ЗеКа и не про нары -
Про журавлей летящий клин
К родным берёзам и ракитам,
И как страдал внизу один
Сородич их с крылом подбитым.
Мы молча слушали певца,
Лишь нервно мяли сигареты.
Не позабыть его лица
И смысла песни давней этой.

...Старик попил вина опять
И в коридор барачный вышел.
А отсидел он 25,
С его статьёй грозила "вышка".
Он не испачкался о зло
И на людей обижен не был.

Срослось подбитое крыло,
Журавль поднялся снова в небо.