Перекати поле

«Что жизнь?  Ее услады – яд.
Любовь – беда, томленье – ад.
Ее богатства – нищета,
а долголетие – тщета.
Желание порочно
и все в ней, все непорочно».
                Гартман Фон Ауэ.

Стало, часто, небо снится
И поемные луга,
Как мне быть? ..Мне скоро - тридцать,
За окном звенит пурга.
Ничего я не добился,
Что теперь грустить о том.
Только ветер, как лисица,
Заметает след хвостом.
Жизнь казалась мне огромной,
Оказалось так мала.
Лишь пасется, как теленок,
Месяц на лужайке сна.
Засосала жизни тина.
Не из рода я царей,
Был бы я Екатериной,
Мне б жилось повеселей.
Маскарады и гулянья,
Но скучаю я порой.
Знаю смысл существованья,
В том чтоб быть самим собой.
Я стремился к совершенству,
Шел, взяв крест свой, за Творцом.
Знал я, вечное блаженство,
Ждет всех нас за смертным сном.
Стоны, жалобы, рыданья,
Как корабль без гребца.
Добровольные страданья
Надувают паруса.
Много лет я правил к раю
Свою ветхою ладью,
А теперь вот изнываю
От тоски и водку пью.
Месяц корчится, как щука,
Та, что брошена на лед.
Смерть не так страшна, как мука,
Что с собой она влечет.
Рожь на поле колосится,
Солнце словно акробат.
Может в глушь куда зарыться,
Чтоб медведь был кум и брат.
Жизнь конечно не малина,
Да и брат мой не медведь.
Большинство живет красиво,
Чтобы в муках умереть.
Умирать я не намерен,
Но и сладко жить боюсь,
Что скажу я пьяный Богу,
На тот свет, когда явлюсь?!
Жизнь как солнце канет в реку,
День мелькнет и нет его.
Лица вянут и сердца
Лишь страданьям нет конца.
Лучше жизни паутину
Из шелковых нитей плесть,
Что бы, как Екатерина,
На горшке не умереть. 
Говорят,  ..Екатерина,
Была фей лесных добрей.
И Аляску подарила,
Ради щедрости своей.
Все чего б не захотела,
В миг исполнит рой прислуг.
Зыкнет, «На подносе неба
Солнца голову несут».
«Унесите, скажет, жарко!»
Вокруг гости, явств полно.
С неба, месяц словно чарка,
Плещет рдяное вино.
Скажет дереву,«Сядь в воду,
А горе – пойди сюда».
Тут же, скопище народу..
Все исполнят господа.
Князи, лорды и бароны,
Вьются все вокруг нее.
И деревья, взяв знамена,
Все приветствуют ее.
Хочет, даст народу волю,
Хочет, ввергнет в каземат,
Хочет, перекатит поле,
Все коврами устелят.
Лишь взмахнет платочком алым,
Все поймут без лишних слов.
И барон, и герцог славный
Польку спляшут без штанов.
Так жила до седины,
Своенравна и тяжка.
А на утро фрейлины,
Сняли мертвую с горшка.
Кто живет одним собой,
И ликует безмятежно,
В час постыдный и срамной
Погибает неизбежно.   
Уж так всем дала судьба,
Но кто с Богом мир упрочит,
Тому звонкая листва,
Песню тихую лопочет.
Травы шелестят в полях,
Обещая жребий славный,
Улыбается река
И шумят в лесу дубравы.
И хочу я в рек свирель,
Плясать в травах оголтело.
И чтоб солнышко, как шмель,
Надо мной, жужжа летало.
Бежать с ветром наугад,
Где смеется подорожник.
Пусть ты беден, иль богат,
Счастье всем одно и тоже.
Пусть во сне я ввысь лечу,
Над росистою межою.
Все чего я не хочу,
Пусть растает за спиною.
И чтоб старость, чешуей,
Осыпалась, словно листья,
Обнажая предо мной,
Чистоту и ясность мысли.
Может, кану в монастырь,
Все равно, где жить поэту,
Иль в ромашковую ширь,
Уйду с посохом по свету.
Помню я один циркач,
В монастырь идти собрался
И придя, пустился вскачь,
Пред иконой кувыркался.
Так как он молитв не знал,
То сажал в горшочках розы,
На трапецию вставал,
Что не делал, все без пользы.
Может он, не так уж плох,
Но в монахи не годится.
Пас бы в Африке слонов,
Иль сажал тюльпаны в Ницце.
Так и я всю жизнь прожил,
Даже в стену не вбил гвоздик.
Чтоб развеять душный сплин,
Зазывал друзей я в гости.
Нет мозолей на руках,
По земле хожу шатаясь.
Плывет месяц в облаках, 
Словно лодочка, качаясь.
Поле мне перекати,
Все равно удачи нету.
Крест ношу я на груди
И качу по белу свету.
Пусть на небе дымка тает,
Плещет зарево огня.
Голова моя, как шарик
Улетает от меня.
Я ловлю за нитку шеи,
Ухватиться не могу.
Уж заря на небе блеет,
Как корова на лугу.
Мне история непонятна,
Я листы верчу обратно.
Мелит мельница-вода,
Ледяные глыбы льда.
Голова моя, как солнце,
Не поймать ее никак.
Лишь она земли коснется,
Снова рвется в облака.
Блеск цветов в осеннем поле,
Осыпает летний лоск.
Я хотел бы суть истории,
Раскусить зубами звезд.
Вновь коснусь Екатерины:
Я державных, светлых дум
У ней было фаворитов,
Сколько груш растет в саду.
Пусть грешна Екатерина
Не копаюсь я в белье. 
Столько дел наворотила,
Не приснится и во сне.
Щедро головы рубила
И устраивала пир.
Дважды турок победила,
Разгромила Измаил.
Мужа в землю закопала,
Загубила по чем зря!       
И Огинского плясала,
Ножкой по полу скользя.
Танцевала вальсы, польки,
Крепостной ввела указ.
С Ломоносовым на тройке
Прокатилась пару раз.
В вист играла то и дело,
И вела с Вольтером спор.
На затмение Венеры,
Любовалась в телескоп.
Русской горкою назвали,
Что придумала она.
И с нее же вверх ногами,
Прокатилась раз сама.
Пушкин ей писал сонеты,
Когда был в России мор.
И Державин слал памфлеты,
Танцевал пред ней весь двор.
Князь Потемкин с грузным пузом,
Весь погряз в земных делах,
Лишь светились, как медузы,
Звезды в мутных небесах.
Он объездил пол России,
В придорожной стыл пыли,
Хоть ему все время снились
В шумном море корабли.
И Емельку Пугачева,
Посадила, как зверька
Для публичного обзора,
В клетку, честь не уроня.
Всякий ум царицу слушал,
Пел, плясал, читал псалмы,
Лишь Суворов с ней не кушал,
Да и то, лишь до звезды.
Вообщем жизнь вела опрятно,
Одеваясь в мягкий шелк..
Умерла она внезапно,
Сев под утро на горшок.
Схоронили ее к ночи,
Слезы лил по ней весь двор.
Тут пора бы сказку кончить
И забыть весь этот вздор. 
Жизнь мне кажется огромной,
Хоть безмерно коротка.
Лишь пасется, как теленок,
Месяц на лужайке сна.
Стало, часто, небо снится
И пшеничные луга,
Как мне жить?
 Мне скоро - тридцать,
Вдаль несет меня река.