товарищу N 2013

ты прав, мне совершенно нечего тебе сказать,
ты прав, я не способна на это пошлое чувство,
которое даже называть не буду.
ты прав, ты был чем-то вроде простуды,
о которой следующей весной и не вспомню.
ты прав, ты всегда отвратительно прав.

валялась два дня в бреду и кожа болела так, словно её содрали,
дышать было примерно так же легко, как в затхлом весеннем подвале,
впрочем, не драматизируй, скажешь ты, и помянешь гнильё моего поколения,
и добавишь, что стихи - редкостное... а помнишь, ты звал меня гением?
помнишь, клялся не делать того, что теперь делаешь каждый день?
и я даже не о пресловутом навсегда, а о банальной вежливости.
ну же, крикни всему миру о том, какая я ****ь!
пусть все знают, как ты ошибся.
...идиот. сам виноват.

ты всё ещё подбираешь слова, чтобы выразить своё презрение,
а мне нечего тебе сказать.
впрочем, знаешь...
а впрочем, лучше тебе не знать.

от воспоминания о запахе твоей спины случается смерть
длиною в десять секунд и глубиной в мировую бездну.
в минуты, когда я читаю твои мне письма, богу  страшно смотреть
на планету. и, простужаясь, я тайно надеюсь
всё запустить до состояния, когда ты не сможешь не навестить
и просто возьмёшь меня за руку,
и снова будет не страшно,
и тогда хоть вводите в вену воздух,
ничего не будет страшно.
ничего не будет страшно.
я верю в тебя, как верят в мифического папу-космонавта.
я в тебя не верю, но верю.
не меняю телефонный номер, адреса, пол и имя,
даже ночную рубашку.
я верю, всё ещё верю.

...северный ледовитый океан оказался там,
где раньше была моя кровать.
нам
с тобой
нечего друг другу сказать.

но напоследок, пожалуйста, всё же крикни, какая я ****ь. 
я же знаю, как ты этого хочешь.
сволочь.