А в 22..

А в 22 хороши были только мои глаза...
И грусть не приходит сама,
Она стучится при уходе человека.
Когда финал – зима права,
Не то что августовское эхо.
А мне бы показать тебе рассвет,
В него я глоткою вгрызаюсь,
Стучатся «Да…»-так это след
От юга к северу по краю.
А небо, знаешь пополам,
Там окна нараспах, пусть холод,
Кому «любить»? – Давно не нам…
Хотя, тебе прописано, ты молод.
Я в 22 лежала на снегу,
Считая звезды, их не подпуская,
Стучится «Да» - так я в бреду,
Вот так таланту всю огонь искала.
А звезды надо мной все ж подъебали.
Ах, вам некультурно?
Так можете слова мои все в урну!
И не звучат радиостанции на станциях,
А мне бы быть в сливовом платье, но украли.
Да и какие праздники в прострациях?!
Когда звезды все в запале…
Но тоже заебали!!
За это прописала б прямо в зубы
И солнцу, и луне, - они смеются,
А после – догоняться виски в клубах,
Но там люди тоже как на грех смеются.
Искать тебя по памяти, по закоулкам,
Как мы, глаза в глаза….не трендово,
И, знаете, после 17 сильнее быть пора,
А в 22 хороши были только мои глаза.
И невыносимо было меня выносить,
Выявляла не я, а Полозкова.
Так с каждой умной дуррой моросить,
Ее предание, увы и ах, не ново.
И для меня совсем не аргумент,
Как пальцы дрожью набивают -
Твой аппарат абонента теперь не абонент,
Что хотела я сказать, такие абоненты не узнают.
Me voy. Te sigo.
Siempre quidare de ti,
Siempre estare de tu labo.
Me gustaria te quero de veras,
Me gustaria toma el aire con ti,
Todo el mundo es ti!
Porque…es mi destino….
Найди мне хоть одну причину!
Ах, да, у меня же память о тебе,
Но ни фотографий, ни тем более подарков,
Только родинка родилась на губе,
А так, пустила все насмарку....
В такие будущие вечера,
Как зачитаю собственные откровенья
Пред зрителями, их целая толпа,
Не позабуду, кто послужил мне вдохновеньем.
Не позабуду, что возникнув дрожью в пламени свечи,
Огарком остаюсь на перекрестке,
Мне 23 года говорят: «Молчи!»,
Но вопреки я стала хлесткой.
Не позабуду, что 22
Были противны твои слова:
«Ты не моя»..
Знал бы ты, да я даже не своя!
То была палатализация.
Себя в учебнике нашла,
Когда согласный перед гласной
Бывает мягче,- не по тому пути пошла,
Для женщины необходимо слыть опасной.
Смягчена за столько лет одним тобой
И тот град, ну помнишь, бился по щекам,
Не пускала раньше, даже с болью,
Он ниспадал по множеству лекал.
Во мне изрядно несогласных
Писать о тебе, для тебя, не с тобой,
Когда слова мои, как дни напрасны,
И с ними вряд ли пустят в бой.
Когда сводил меня с ума,
Зачем искал хоть капельку рассудка?
Тем паче, ведь в 22
Мечтала напролет все сутки.
Только….
Как ядом в блоке сигаретном
Пропитана печатью «Не сбылось»,
То чувство оказалось беззаветным,
То чувство подытожить просто «Не срослось».
По вечерам со мной Ипполит,
Уткнувшись по-кошачьи носом,
Мурча, твердит мне: «Не болит»,
Отвечая на немые SOS'ы.
Три точки, три тире, три точки,
А у нас до боли восклицательных
И пара запятых в те ночки,
Что называю «без заряда окончательных».
Окончательно твержу: «Борись!»,
Если в жизни следуешь за счастьем,
Другой учебник заключил «эвдемонизм»,-
Учу заумные слова, так это от напасти.
Я в пасти у бескровных тел,
Снующих кто-куда без цели,
Во мне достаточно незавершенных дел,
Когда начать другие не сумели.
А я, пусть с пригорстью надежд,
С печалью, сжатой кулаками,
Окружена толпой невежд,
Глаголящих пустыми голосами.
И им не показать рассвет,
О нем они не станут слушать,
Ты был мне, в августе как свет,
Вот отчего меня так звезды мучат.