Дорога

Слетают ольховых семян зубочистки.
Над хриплой столицей редеет свинец.
На бурых газонах весенние чистки
Кипят в азиатских руках; наконец
Стальными зубцами пакеты, обёртки
Поддеты и полнят большие мешки.
А вдоль - средовеки унылой оборкой,
Ан глядь - и нимфеток мелькают флажки.
А выше – всё к небу кварталы натужно,
И - за горизонт между дёснами туч,
Иссверленных башнями. Снайперски сужен
Скользящий ударами скальпеля луч
Сквозь гул хлопотливый столичного улья.
Остался лишь солнца зрачок и -  смежён:
Вновь снежные хлопья… Застолья и стулья
В пещерах кофеен. 
                На праздничный сон
Снаружи посмотрит скиталец и – мимо.
В стекле зависает банкет, и телец
Дымится в глубинах. Пожитки -- на спину,
И – дальше, в какой неизвестно конец.
Над горькою ширью линялого поля,
Над стернью и топью, за всхолмья и падь
Подхватят ветра его песню про волю
Нести в бесприютность бесценную кладь –
Надежду и горе, светила и вьюгу,
И нежность к младенчеству ветхой Земли,
Широкое небо, в котором друг друга
Создатель и странник, обнявшись, нашли.