Стихи моей Наташе

 

Памяти моей дочери Чекиной Наталии Александровны (1980-2001)

http://www.litsovet.ru/index.php/author.page?author_id=7418

Лечит время, лечит… Только снова:
Взгляда ли случайного излёт,
Песня, неожиданное слово –
Словно по лицу наотмашь бьёт.

Чувства обострённее радара,
Слёзы обжигают кипятком,
Как от настоящего удара,
Может быть, больней, чем кулаком.

И опора, столь добротно сбита
За такой, уже немалый срок,
Что на вид – надёжнее гранита –
Оползнем уходит из-под ног.

И – пирокластическим потоком,
Всё вокруг срезающим «под ноль» –
Яростна, немыслимо-жестока –
Боль, всепоглощающая боль!..
* * *
Эта память висит надо мной,
Как слежавшийся снег,
Год за годом копясь
На покатом безжизненном склоне.
И взорвавшись, несётся волной,
Ускоряющей бег,
Разрывающей связь,
И грозящей, что скоро догонит.

Этой памяти – кто объяснит,
Что острейшая боль,
По науке, должна
Утихать, притупляясь с годами?
Основательный, стойкий гранит,
Неподатливый столь,
Разрушает волна,
Набегая тугими рядами.

Так и боль, рассыпаясь песком
Под ударами лет,
Затихает едва,
Но, встревожена словом единым,
Подшибает, как брошенный ком,
Застилающий свет…
Разве память права,
Что срывается, словно лавина?
* * *
Ты любила Меладзе, а мне его слушать невмочь –
Эти сладкие песни мне в сердце вливают отраву…
Ты покинула нас, моя милая юная дочь,
Этот горестный мир тебе, видимо, был не по нраву.

Изменяется он, оставаясь, по сути, точь-в-точь…
Так непросто привыкнуть, что нет тебя рядом со мною.
Опустилась на мир беспросветно-тревожная ночь,
Не теплеет в душе даже яркой цветущей весною.

Сутки тянутся вечность, а годы уносятся прочь –
Я всё жду, понимая: бессмысленен акт ожиданья,
Силу воли собрав, не могу эту боль превозмочь,
Продолжается жизнь, нагнетая и множа страданье.

Наносив решетом, воду в ступе пытаюсь толочь,
Но затраты пусты, не рождает работа – движенье…
Ах, небесный электрик, отрезок цепи обесточь,
Что питает энергией этот очаг напряженья.
* * *
А той весной сирень не расцвела:
Осталась в нераскрывшихся бутонах.
Ей не хватило, видимо, тепла,
Метёлками торчала в пышных кронах.

Обещанное буйство красоты,
Доселе не бывавшее не разу,
Как будто несвершённые мечты
Безрадостный итог являли глазу.

На фоне расцветающей земли
Торчали полумёртвые будылья.
Казалось: это мы не сберегли,
И подломились слабенькие крылья,

Судьбу на «до» и «после» раздробя.
Всё виделось и делалось иначе:
Была весна последнею на даче,
И первою весною без тебя.
* * *
Моя бедная девочка, листик осенний…
Безнадежной душою металась по свету,
Всё искала приюта, считала мгновенья,
Всё цеплялась за жизнь… А теперь тебя нету…

Я живу, кровь всё так же пульсирует в вене.
Только это – не жизнь, это видимость жизни.
Каждый день я, душою, встаю на колени,
И глядят небеса на меня с укоризной.

Поломался порядок вещей, и планету
Закрутило в обратную сторону вихрем…
Мне б испить, наконец-то, водицы из Леты,
И тогда бы уже мои стоны затихли.

Я последняя женщина нашего рода –
То ли это проклятие, то ли случайность?
Сатане или Господу это в угоду?
Но дышать не даёт, и толкает на крайность…

Моя девочка, как мне тебя не хватает,
Узнаю тебя в каждой бегущей девчонке…
Память в сердце пульсирует ниточкой тонкой,
И травинкой сквозь землю весной прорастает.
* * *
Ком в горле – криком вытолкнуть хочу.
Душа – подранком окаянным мечется –
«За упокой» поставила свечу –
Тонюсенькую, желтенькую свечечку…

Потрескивает чёрный фитилёк…
Быть может, что-то к Богу долетает…
Ну, а, по сути – жалкий огонёк,
И воск по свечке ниточкой стекает.

В кладбищенской часовне – полумрак.
Подсветка – у торгующих во Храме.
На ликах чуть поблескивает лак,
И шелестят песчинки под ногами.

"За упокой" поставила свечу,
Молитовку с листочка прочитала…
Сгорела свечка, плачу и молчу…
А легче – ну, ничуточки не стало.
* * *
Боль мою, терзания, тугу –
Ты поймёшь, Святая Богородица.
Ни сказать, ни думать – не могу,
А ведь с этим как-то жить приходится…

Тянется невидимая нить,
Тоньше человеческого волоса.
Даже эхо больше не звучит –
Нет уже на крик ни сил, ни голоса.

Сны безумьем наполняет бред,
Явь туманом застилает память,
Может, дать какой-нибудь обет,
Сердце от проклятия избавить?

И никто вовек не даст совет,
Как и где поставить в этом точку –
Как включить в конце туннеля – свет –
Каждый умирает в одиночку…
* * *
Задвигаешь в дальний угол боль,
Заслоняешь пыльными мешками,
Открестившись – поперёк и вдоль,
Сердце превращая в серый камень.

А она сочится, как вода,
Нет ей ни преграды, ни препоны.
Вроде, всё обычно, как всегда –
Только боль, одна – неугомонна.

Только руки: ходят ходуном –
Не смешно – в чужом пиру похмелье.
Только в сердце больно – колуном
Надвое расколоты поленья…

И опять, пытаясь заглушить,
Баррикады громоздишь невольно.
Как-то в этом мире надо жить,
И терпеть, когда ужасно больно.
* * *

Ах, как ты мечтала летать – ты летаешь, я верю.
Я вижу тебя в облаках – переливами света.
А я всё считаю свои роковые потери,
И мучусь вопросами, зная: они без ответа.

А я почему-то летать в облаках не умею…
Брожу по земле (с каждым годом ходить тяжелее).
Листы разноцветной бумаги на реечки клею
И всё запускаю под ветер воздушного змея…

И он, как и ты, в небеса поднимается рьяно,
Ему, как тебе, так и хочется вырваться с нити…
А мне на земле кружит голову маревом пряным,
И здесь для меня – целый мир небывалых открытий.
* * *