Лишенный девственности мозга

Лишенный девственности мозга в ночных переулках Москвы,
Я снова пытаюсь вклиниться в это жадное падение листвы.
Я сплю в то время, когда все вы еще гуляете,
В то время я бодрствую, лишь когда вы опять пропадаете.
Мое сердце  и все, что внутри, вновь забито тем,
Что стало снова прототипом государственных систем.
Но это сознание, что снова окутало небо,
Сознание того, что я, опять умирая слепо,
Оставил опять на земле все то, что так дорого мне.
Быть может, уж те, что остались со мной на земле,
Умирают, как я: так беспечно и слепо,
Когда в их глазах вновь отражается лето.
Они такие, как я, лишенные мозга в том мире,
Где лишь суета, как в эфире, царит отныне.
Мои бедные братья и сестры, которые потеряли меня,
Всех убивая и никого пред собой не виня.
О братья, куда вы ушли все, зачем вы ушли туда?
Неужели опять в то неловкое место, где царят холода.
Сильные ливни, морозы, метели и гром,
Которые привыкли общаться со всеми лишь только штыком.
Молнии, ливни и град, с которыми общаемся снова.
Мне снова никто не сказал, что разбита была дорога.
А я, вновь блуждающий в переулках Москвы,
Смотрящий на ту красоту, что снова мне дарят цветы,
Пытаюсь опять оживить свой когда-то нормальный мозг.
Мне кажется, что опять не стану нормальным без розг.
Давай, давай, давай, накажи меня, старый город,
По сравнению с которым оказался еще я молод,
Чем хочешь, как хочешь, и забудь о своем отцовстве.
Давно я забыл уж сам о плане своего первородства.
Мне слышится голос мой, забвенный в прошедших годах...
Тот старый и грешный поселок на чистый моих городах...
Москва... Ты стала оплотом бездействия, слабости душ,
Которые приноровились сорвать несуществующий куш.
Быть может мы все уже скоро заснем в умирающем городе,
В одно время и в одном месте, пока я еще слишком голоден.
Всего этого мне давно уже становится недостаточным.
Я снова ухожу в тот город, что вдруг оказался палаточным.