В поле

Если долго брести - не туда, где обрыв,
а высокой травой, - спасаясь от суматошной погони,
и повалиться внезапно в пахучие лета ладони,
то сначала тебя начнут окликать по имени,
и ты притворишься, что просто не слышишь,
а потом все вернутся в дом, устав и забыв.

Вязальные спицы-стебли тыщами
пронзают клубок волос.
Если долго-долго глядеть в пустую картонку небес,
мир в конце концов приучается жить без
тебя, и тогда можно позволить солнцу плавиться за щекой,
стекать карамельной струйкой куда-то за ухо.
Стоит только по-настоящему затаиться (ни единого звука!),
и тебя никогда не отыщут.

Поле стекает по склону патокой. За домом –
невидимое, маленькое море. Когда стемнеет и дом расцветет огнями,
покажется, что он отходит от пристани поля, что ж теперь, не бросаться ведь вплавь.
Кристина, увидишь еще – ненасытен ржи его желтый сплав.
Расти и выхаживай побеги, выйди замуж, нарожай детей, отведи их в поле,
лги без надобности, что за ним еще расстилается что-то, поболе,
но ты-то помнишь детский секрет - поле непреодолимо:
селит под ногти червоточину чернозема.

Намолено, выутюжено, до горизонта расстелено,
поле съедает тебя до мозжечка, обсасывает артритные костяшки.
Антропоморфно? Гляди - под рубашкой
Плоть проедена. Дом всегда отдаляется, как корабль-призрак на мели земледелия.

Поле,  Плутоново семя, пожрет твои руки натруженные,
с пальцев сотрет папилляры, ступор, как корабельный канат, захлестнет колени.
Кристина, оно неодолимо, нетленно.
... Ползком через стебли и комья земли,
возвращаешься в оранжерею дома до ужина.



Иллюстрация: Эндрю Уайет. "Мир Кристины"