Темное

Не молюсь я, не каюсь, не верую,
Не боюсь оставаться собой.
В сердце пуля - на счастье, наверное,
А в ладонях - уже на убой.

Не забуду, но, право, не мучаюсь.
Только вот иногда не пойму,
Вспоминая от случая к случаю,
Как я мог и зачем-почему -

Из ружья по живому и теплому,
По тому, что хотело дышать.
Задрожала в руке банка темного -
Я, кажись, уже в хлам. Вашу ж мать.

Но слова - из пустого в порожнее.
Ведь в стране, в моей щедрой стране,
Где собаки законов надежнее,
Помирать стало слишком в цене.

Не прошу, но, бывается, сетую
На густой жестяной аромат,
На страну, до пеленок раздетую,
Да на жизнь, шириной в автомат.

Но и с этим с годами свыкаешься -
Лишь порою заколет в груди,
И от боли сидишь задыхаешься,
И какую-то ересь твердишь.

Отче наш... вот же вспомнится, надо же!
Я-то думал, забыл, поотвык...
То ли воздух здесь сладок и набожен,
То ли я до безбожного вдрызг.

Не зову и не плачу - как сказано
То ли нами, то ль кем-то до нас.
Выжить нынче - тупая обязанность,
Звать и ныть бесполезно сейчас.

Но под старыми этими липами
Я сижу и стараюсь дышать,
И собаку, худую и хриплую,
Больше жизни боюсь потерять.

И люблю еще, больно и ласково,
Не страну - то, что было страной.
И надеюсь на счастье с добавкою;
Эй, покой, ты мне снился, постой!

Не боюсь, не жалею, не мучаюсь...
Догорает судебник в огне.
Тронет ветер калитку скрипучую.
Ладно, будемте. Шарик, ко мне!