Вальсировать с голосом по телефону услышанным...

Вальсировать с голосом, по телефону услышанным,
и улетать в измерение воплощения тайных надежд
на какое-то новое зрение жизни в отчизне,
ждущей захоронения плоти моей, дабы, читая стихотворения
почившего автора, без зазрения совести публиковать
тексты гения, жившего в атмосфере непонимания
и отсюда - забвения...

Уповать на везение
встречи с живым человеком,
способным вникать
в сказанное состоянием вдохновения
свыше...

Слышать слово -
дар Божий,
не менее высший,
чем хватать его с неба,
как воздух,
ветвями к корням кругосветным
и древним
подключённой судьбы...

Жду свидания с женщиной,
сочиняющей музыку,
вдохновляемую словами...

Ничего между нами,
только голос и слышал,
только имя и знаю,
но вальсирую с голосом,
но имя её повторяю
про себя,
зная заранее,
вряд ли
тетрадки мои,
словно птицы, помчатся сейчас же
по лону (неважно, чьих именно,
важно - нетленно-духовных)
небес...

Вот такой интерес
к ожидаемой встрече,
не без разных причуд
бескорыстных фантазий
в поэтах,
не порочащих
чести
гименеевых уз...

Я кружусь в окружении Муз
с женским голосом,
с именем,
воплощая не в блуд
их,
но в стих...

Ливень, близкий к страстному периоду ритуального календаря,
за окном издаёт козырьково-жестянные звуки,
всё, что свыше, не зря записал я в друзья -
букваря моего не опошлены низменным рвением знаки,
я комочки персонально-могильной, моей то есть лично, земли
шевелением губ, ещё тёплых, поднимаю к беседам астральным
поэтических встреч в зодиаке
кремнистой, пустынной, Богу внемлющей речи, и в этом
светом
не летальным
исходит любой,
но с любовью
к нему,
раздуваемый - милостью Божьей некосноязычьем - пустяк,
освобождая
от идеало-фиаловой Анненским схваченной муки,
только голосом, только именем тьму
сжигая
немых и глухих возле слова,
звучащего ново,
зевак...