Прекрасная мельничиха. серия миниатюр

Семья  (миниатюра №1)

         На кухне, самом  располагающем, на мой взгляд, месте для ведения долгих задушевных разговоров , в самых разных уютных уголках; кто за столом, а кто просто прислонившись к батарее  парового отопления,- частенько собиралась вся наша семья.
Возвышавшаяся горка наструганного тончайшими пластинками замороженного сала ,  нарезанный крупными ломтями   свежий пшеничный хлеб , чашки  с ароматным цейлонским чаем и целая россыпь конфет-подушечек «Популярных»- ого-го ! предстояло целое пиршество, -всё это было хлебосольно выставлено на простом обеденном столе.
Собака  Мирта , вместе с котом по имени Марчелло ,свернувшись в картонной коробке, тёплым  мохнатым  двухцветным клубком , мирно посапывали здесь же, внося свою мягко-шерстяную нотку в создавшуюся атмосферу тепла и уюта . Именем Марчелло хотелось  как-то подчеркнуть неординарность кота, за его смекалистость, отвагу и великолепный окрас персикового цвета с чуть розоватым отливом. Правда, однажды ,эта экзотическая внешность, чуть не подвела его «под монастырь».
А дело было так…В нашем доме внизу располагалось кафе, и «непарадный» подъезд  этого  кафе, выходил прямо  во двор. Наш Марчелло как-то  раз вышел прогуляться, и,  едва завидев лошадку, везущую продукты в кафе, естественно, заинтересовался содержимым гужевой повозки. Изловчившись, искушаемый кот , подгоняемый  то ли восхитительными ароматами , то ли  ностальгическими воспоминаниями  об оных, судорожно сглатывающий предательскую слюну, и никем не замеченный, словно отважный разведчик,  искуссно проник вовнутрь  повозки. Ошалев от радости, при виде множества соблазнительно-вкусных вещей, при осуществлении дерзкой попытки полакомиться , имел неосторожность испачкать свой великолепный  природный костюм, свалившись прямиком в огромную кастрюлю со сметаной, откуда и был тут же изъят и подвержен «аресту»  работниками кафе. Да, на целое озеро сметаны  арестант явно не претендовал, а  плачевный вид  купальщика  говорил сам за себя.
Раньше,  в то время ,о котором я повествую, это где-то примерно в середине семидесятых годов  прошлого века, всё  как-то резко отличалось и было совсем не похоже на сегодняшнюю действительность. Исключением не стал и этот,  довольно-таки  странный, чуть ли не дедовский , способ доставки продуктов в магазины и кафе; кастрюля со сметаной была просто-напросто  прикрыта листом обычной бумаги.
 На грозный вопль возчика : « Чья это сущность» ,- ответ ,конечно же, был получен незамедлительно. Об остальном лучше не вспоминать…  Ну это так, к слову,  вообщем,  осуществили небольшой экскурс в историю…
Итак, семейная вечеря шла полным ходом. За окном,  в  сгущавшихся  зимних сумерках , крупными хлопьями , неторопливо падал снег. И если бы какой-нибудь замерзающий путник, увидел бы светящееся окно кухни с улицы, то, наверное,   ощутил бы острое  желание  примкнуть к собравшимся, или же, что  несравненно лучше для него , очутиться дома, в  таком же тепле,  в окружении своих родных или просто в присутствии любимого человека.
Сумерничающих обычно было семеро; глава семьи , мать, и мы,  пятеро их дочерей самых разных возрастов. Мы все, как говаривали соседи, были на «одно лицо». И в этом была какая-то доля истины. Мы, действительно,  были очень похожи между собой. Итак, вся наша семья была в сборе; вкуснейшее сало «таяло» прямо на глазах, но недремлющее око нашей мамы  тщательно наблюдало, чтобы на столе всего было вдосталь. И вот, наконец, приходили те редчайшие минуты единения, когда даже внезапно наступившая тишина не нарушала общей гармонии, а  лишь усиливала её, и действовала благотворно и умиротворяюще на всех присутствующих. 
Но порой , в противовес сказанному , словно в  порыве  неудержимого ветра, нас всех  «прорывало», и тогда все спешили высказать свою точку зрения , нередко при этом, перебивая , а бывая и  перекрикивая друг друга , что , естественно, можно  было позволить  себе только в любящей семье, только с самыми  близкими.  Захватывающие беседы   велись на самые разнообразные темы, начиная от  бурного  обсуждения публикаций в журналах, литературных новинок,  и, заканчивая личными излияниями  и откровениями.
Говорилось  так же о школе для трудных подростков, в которой работала наша мама. Нам иногда казалось, что эти мальчики были для неё дороже, чем мы. Мама преподавала историю, и , чувствовалось, что свой предмет она  очень любила. Мы даже немного ревновали её к ученикам.
С отцом же можно было бесконечно беседовать о «высоких материях». Он много знал  о живописи, музыке,  слыл весьма сведущим в литературном жанре, он и сейчас, на мой взгляд  высокообразован и  чрезвычайно талантлив.
  Воспоминания об этих чудных вечерах до сих пор  согревают наши души. Нам казалось, что так будет вечно. Но не всё было так просто…

   Я была третьим ребёнком в семье, этакий середнячок. И , как в любой семье, у меня была масса уменьшительно-ласкательных имён. Одно из них Нюша ,  производное от имени Анна, или Ганнушка , Нюра, Анютка или просто Аннушка. Где-то лет в девять меня отдали в музыкальную школу.
После её окончания, по свидетельству моего отца, я довольно-таки прилично исполняла «Прекрасную мельничиху с вариациями» Шуберта. Наверное , были и другие произведения, которые  неплохо звучали в моём исполнении. Но я не случайно вспомнила именно это произведение, об этом я расскажу позже. Отношение родителей было ко мне каким-то особенным, что вызывало некоторое напряжение в моих отношениях с сёстрами.
Мама часто освобождала меня от работы по дому. Звучало это примерно так: «У Ани руки, их надо беречь».  И, естественно, работа по дому ложилась на плечи моих сестёр. И они частенько называли меня белоручкой, а я в свою очередь, очень обижалась на них ,и ,тайком, плакала. Я даже не могу объяснить, почему меня так задевало это слово. Но своих сестёр я  сейчас хорошо понимаю.
Родители часто садились вдвоём на нашем диване в зале, и слушали-слушали… мою  фортепианную игру.
Я, конечно, не видела  выражения их лиц в эти моменты, но я чувствовала всеми фибрами своей души, что они любили музыку, тонко чувствовали и понимали её.
     В музыкальной школе, где-то до четвёртого класса, я училась довольно-таки посредственно, так как больше бегала за шоколадками для учительницы, которые она очень любила, да и мне перепадал малюсенький кусочек за доставку. Если бы всё продолжалось так и дальше, то из меня, наверняка , получился бы неплохой курьер. Но в пятом классе меня перевели к другому учителю музыки , и с этого момента в моей учёбе произошёл коренной перелом. По настоянию учителя, я стала заниматься по три-четыре часа в день, и результаты не заставили себя долго ждать. Академический концерт , по окончании пятого класса, всё расставил по своим местам.
   Жизнь шла своим чередом, и каждый день, казалось, был не похож один на другой.  Но жизнь на то она  и жизнь, чтобы преподносить нам сюрпризы, и не всегда  приятные….

Продолжение следует….