Эдип Фиванский из Коринфа. Роман. Гл. 8

Начало романа - http://www.stihi.ru/2014/04/04/8068




Глава восьмая. Превратности судьбы


                …Поползли по Фивам слухи
о том, что «царь Эдип… на матери! женился»,
что «Лай – ему отец»… И так из уха – в ухо.
(Креонт – преуспевал: без отдыха «трудился»!)

…Разгневан был Эдип словами ясновидца:
как может это быть?!. Однако… вот, что странно:
ведь предрекла ему   т а к о е   в Дельфах жрица!
И… он бежал всё от судьбы… в её ж капканы?
«Нет! Эта злая ложь нужна сейчас Креонту!
Ведь это он привёл Тиресия? – Конечно!
Уже давно он хочет взять мою корону…
Как непростительно я с ним бывал беспечен!..»
Эдип задумался… Но тут в его покои
вошла супруга Иокаста, села рядом…

…Они молчали очень долго, эти двое…

И, наконец, спросил Эдип, сверкнувши взглядом:
«Рожала ль ты когда-нибудь ребёнка Лаю?» –
«Да, – тихо мужу отвечала Иокаста. –
У нас был сын. И он – …исчез. И я не знаю
и по сей день, куда ребёнок подевался.
Он был тогда почти двухмесячным… Но Лаю
пропажа сына оказалась… безразлична.
И я, – представь, Эдип – егО подозреваю:
уж очень он спокоен был! До неприличья.
…Ещё я помню, что тогда Лай Полифонта
куда-то отсылал с весьма секретным делом…
Возможно, раб и снёс куда-нибудь ребёнка…
Но мне сказать что-либо, видимо, не смел он…»

…Всю ночь – Эдип не смог заснуть – ни на мгновенье.
И утром повелел явиться Полифонту.
И раб пришёл, –  от дряхлой старости согбенный, –
и рассказал – всё – об исчезнувшем ребёнке:
о том, как Лай велел ему забрать малютку
и унести его на склоны Киферона
на растерзание зверям голодным лютым;
и как изранен был безжалостно ребёнок:
насквозь проткнуты были крохотные ножки…
И кровь младенца обагряла Лая руки…
«О, как я рад был, что в пути не умер крошка!
И я, прикинувшись глухонемым с рожденья,
отдал младенца пастуху царя Полиба.
Он взял его себе. С того мгновенья
всю жизнь я должен был молчать о том, как рыба…»
И разрыдалась Иокаста, слыша это.
И Полифонт утёр свою слезу рукою…
Вознаградил его царь золотой монетой, –
и поклонился раб, и вышел из покоев…

…Эдип всё думал… Слишком много совпадений:
оракул в Дельфах и Тиресий-ясновидец
одно и то же изрекли, по-сути… Время
скрывало долго, но рокочет: «Был! младенец
у Иокасты с Лаем». …Жив ли он (?) – неясно.
Однако… даже –  если  –  жив,  то утешает,
что Полифонт сказал отчётливо и ясно:
ребёнка  – взял  – пастух  – себе!  Но… кто же знает:
не передал ли он его потом Полибу?
И… не растил ли царь дитя потом как сына?
Опять же: почему зовут меня  Э д и п о м?
Не связано ль с моей судьбой Эдипа имя?..
Эдип решил спросить Меропу: пусть расскажет:
ктО, почемУ, когдА – ...назвал его Эдипом?
Быть может, этот узел с лёгкостью развяжет
родная мать!..
                И он с рабом ТелесфорИком*
в Коринф письмо отправил…
                Через месяц ровно
Телесфорик привёз ответ. 
                …Эдип с волненьем
и в нетерпении открыл письмо рукой проворной…
Сейчас получит он ответ, и… – прочь сомненья!
Сейчас всё станет на места, всё разъяснится!
И побежал взгляд жадных глаз по ровным строчкам:
«Сынок Эдип! Теперь могу тебе открыться.
Полиб велел сказать. Теперь я правомочна.
И, более того,  д о л ж н а!  исполнить волю
супруга своего, исторгнутую смертью.
Я думаю, теперь – ни горечи, ни боли
для сердца твоего – не принесёт известье.
Узнай, Эдип: сынок, тебе – мы не родные.
Тебя принёс пастух, наш раб, младенцем-крошкой.
И взяли мы тебя, и сразу полюбили, –
лечив от ран твои малюсенькие ножки:
ведь были у тебя насквозь пробиты ступни…»
Эдип прочёл письмо. Удар. Уж лучше б – насмерть!
За чтО ему позор бесчестья, стыд и муки!?.
И, потрясённый, чувство времени утратив,
не соберёт никак в единое он мысли…
И кровь отхлынула от сердца… в неизбежность…
…«Сынок Эдип! Теперь могу тебе открыться»…
О! Бич судьбы!.. Где справедливость её? Честность?!.
И так сидел он долго… Ведь его несчастье
позорит всю семью!.. И он сказать обязан
прЕжде всего – о стыд!.. – об этом Иокасте…
За что?.. и почему?.. и кем он так наказан?!.

…И вот вошла в его покои Иокаста, –
и посмотрела на Эдипа долгим взором:
«Что, милый?..» – «О, позор… Постигло нас ...несчастье.
Всему причиной… – я». – «ЧтО ты зовёшь позором?»
И он – прочёл письмо Меропы – Иокасте.
«…Так ты – мне сын, Эдип… Я – замужем… за сыном...
А наши сыновья – тебе, выходит, братья…
А дочери… (?)   Эдип.., кАк всё несправедливо!»
И задрожали, некрасиво съёжась, губы;
и две слезы, как две горошины скатились.
…А он сидел – как – камень. Крепко стиснув зубы.
О, нет: ему и в страшном сне… такое вот… не снилось!
«Пусть косвенно! – но я виновен в смерти Лая.
…Я мог помочь ему. Быть может, он бы – выжил.
И, если б он был жив, судьба была б – иная:
я б не женился на тебе…» – Эдип услышал
какой-то шорох, тихий стук, шаги за дверью:
поспешно кто-то удалялся от покоев.
«Н-да… Уж теперь Креонт порадуется, – верь мне:
да, Иокаста: нас подслушали с тобою!..»

…Болезнь из города ушла, – с большой добычей.
И Фивы стали потихоньку оживляться.
И вот уже звучит в устах… вопрос. Обычный (!):
«Кто виноват: с кого спросить? – с кем поквитаться?..»
Известно, «виноват»   –   т о т,   кто сидит на троне.
С него и спрос за   в с е   грехи и воздаянья!
И, как всегда,  есть  т о т,  кто грезит о короне:
шантаж и подкуп; воровство; лжепоказанья…
Креонт владел всем «арсеналом» в совершенстве.
Он подло выкрал, разгласил письмо Меропы.
Его людишки, сея ложь «причин и следствий», –
в толпе кричали: «Вон из царства, «пухлостопый»!
Отцеубийца-царь – не нужен семивратным!
Погряз в грехах Эдип, безнравственный распутник!
Женат на матери родной Эдип-развратник!
Не нужен Фивам царь, – беде и горю спутник!..» 

…Толпа фиванцев у дворца – не расходилась…

Эдип, две дочери его и Иокаста
сидели молча и подавленно… Открылась
входная дверь… Шум; звук шагов, – поспешно-частых…
Пришли к Эдипу сыновья: близняшки-братья.
И ЭтеОкл, и ПолинИк отцу сказали:
«Из-за тебя – нам вслед плюют и шлют проклятья!
Уйди из Фив один, – чтоб всех нас не изгнали!..
Креонт разделит с нами власть, – мы будем править.
Мы мОлоды, отец: полнЫ сил и здоровья.
За что страдать нам всем? Да и… к чему лукавить:
своё  –  ты  взял  уже,  залив отцовской кровью
фиванский трон…» Эдип молчал. И… согласился:
«Да. Это я – всему виной. Простите, дети…
Да. Я распутник, – вАш(!) отец. Отцеубийца.
И нет мне места, – нет нигде! – на этом свете.
Да. Я уйду из Фив…» – сказал Эдип, замолкнув…
Но вдруг – в слезах! крича! – служанка в зал вбежала:
«Нет Иокасты больше, царь!.. О!.. тяжесть рока!
Она себя – убила, царь!!!…» – «Что – ты – сказала?..»
Лишь тишина – в ответ: зловещая. Немая.
Никто не видел, как исчезла Иокаста:
она стояла у окна, слезу стирая…

А солнце жизни за окном всё гасло… гасло…

И поседел царь Фив, как лунь: всего лишь за ночь!
В три дня ослеп он после смерти Иокасты.
И… нет!  ц а р я: в глазах лишь мрак да в теле – немочь…
И не узнать Эдипа в жалком тихом старце…





СЛОВАРЬ

*ТЕЛЕСФОРиК – имя, производное от имени ТелесфОр (греч. «приносящий завершение»: демон выздоровления. Изображался обычно рядом с АсклЕпием как невысокий юноша в плаще с капюшоном).




Продолжение - http://www.stihi.ru/2014/04/12/5692
Глава девятая. Смерть Эдипа