На рассвете

Рванули псы, как сыпь, по редкотравью,
Бугрясь и выстилая блики лап,
Весеннему, воинственному лаю
Удушливый предпочитая храп.

Один ушел. Второй за ним - моложе,
Тянулся следом из последних сил,
Пока рука подхватывала ложе,
Пока стрелок дыхание гасил.

Опережая выкладку собачью,
Чертя прицелом линию судьбы,
Ударил он по гибельному плачу
Без промаха, на сто шагов ходьбы.

Затосковал бродяга ошалело,
Споткнулся вдруг, ударился виском
И в пыль, где пена алая кипела,
Где гасла шерсть оранжевым мазком.

Я видел сам работу живодера.
И живодерня - старый грузовик,
Как вечной астмой, недрами мотора
Надсадно воя, медленно возник.

Остановился посреди планеты,
Навеянный палачеством эпох.
За стёклами качнулись силуэты
И вышли убедиться: пёс издох.

Язык лиловый вытекал из пасти,
Но тлел восторг на кончике хвоста.
Слепым воспоминанием о счастье
Вытягивались смрадные уста.

Стеклянный ужас пучился под веком...
Охотника осаживая прыть,
Артельщик сплюнул: «Будь ты человеком,
Передохни»  и вынул закурить.