Антресоли

Я не знаю, что ещё написать... Очень холодно. Сижу в валенках. Достал с антресолей. Помнишь, я хотел сломать их. Но ты не позволила. Ты всегда любила низкие потолки. И кружевные салфетки. В твоем кресле постоянно валялся какой-нибудь хлопчатобумажный клубок. Ты вывязывала узоры, которые потом пылились в разных углах. Ты накрывала ими все. Прости, но я был сильно рад, когда желание твое не выдержало нагрузки и сломалось на двухметровом диванном покрывале. Оно так и лежит до сих пор вместе с клубком. Все на тех же антресолях, которые ты так и не дала сломать... Ты знаешь, а я ведь сделал, наконец, для них дверцы. И не из дээспэ, как ты предлагала, а из дерева. Мне пришлось самому сушить древесину. Настоящий дуб! Почти без сучков! Я шлифовал их целых три месяца! Ты бы меня убила... За пыль. Ты ненавидела ее. И пыталась уничтожить. Как самую черную сторону наших отношений. Верней серую. Верней - никакую. Поэтому ты постарела раньше, чем могла бы, если бы жила в безупречных стерильных условиях. Но ты любила низкие потолки и антресоли, на которых всегда пыль. В этом было твое женское эгоцентричное противоречие. И все твое хлопчатобумажное дырявое рукоделие было не что иное, как защита от пыли. Хотя ты просто структурировала ее в узоры, которые потом уничтожала тряпкой. Знаешь, один узор я всё-таки сохранил. На чемодане. Который мне пришлось убрать на антресоли, после того как... Ну ты помнишь. Вечно путался под ногами. Ты хранила в нем ползунки и пеленки. И накрывала сверху своим ужасным изделием.Эту часть нашей жизни мы постарались забыть. И теперь ее сохраняет пыль. Там. На твоих любимых антресолях. За моими любимыми дверцами.