Леся Украинка и Я

Я конечно не Леся Украинка,
И может быть стихи пишу
Другие.


Однако, как и она люблю
Писать я по ночам.

Люблю сидеть я в тишине,
Люблю на звёзды посмотреть.

И много делаю ведь так,
Как написала о себе
Леся Украинка.

Как я люблю часы моей работы,
Когда кругом все затихает вдруг,
Все сковано очарованьем ночи,
И только я одна, непобедима,
Торжественную службу начинаю
Перед моим незримым алтарем.

Летят минуты – я им не внимаю,
Вот полночь бьет – работы лучший час, –
Так звонко бьет, что тишь затрепетала,
Быстрей в моих руках забегало перо.

Идут часы.

Куда они несутся?

И ночь осенняя мне кажется короткой;
Ночное бденье не страшит меня,
Оно мне не грозит, как некогда грозило
Неверною и черною рукою,
А манит ласково, как юное виденье.

Перед рассветом ночь еще чернее,
Пора и свет гасить, чтобы его
Рассвет не пристыдил своим сияньем.

Погаснет лампа, но глаза пылают.

Когда же сумерки в окно тихонько
Заглядывают, серые, и вещи
Вдруг начинают выступать из мрака,
Меня внезапно побеждает сон.

А утром в зеркале своем я вижу
Глаза усталые и бледное лицо,
И в памяти тревожно промелькнет
Знакомая мне с детских лет легенда
Про «перелесника».

Бывало говорила
Нам, малым детям, старая бабуся:

«Жила-была беспечная девица…»
Про девушку беспечную, что долго
За прялкой перед праздником сидела
И не молилась, просьбам не внимая,
И не ложилась спать.

И вот за то к ней по ночам являлся
«перелесник»,
Не призраком являлся и не бесом, -
Влетал в окно падучею звездою
И превращался в стройного красавца,
Пленявшего речами и глазами.

Он дорогие приносил подарки,
Дарил ей ленты, убирал цветами,
Невестой звал и косы расплетал ей,
Речами нежными он отравлял ей сердце,
И поцелуями ей душу вынимал.

Чуть раздавался возглас петушиный,
Вдруг исчезал коварный «перелесник»,
И девушка, в цветах вся, засыпала
Сном каменным.

А после целый день
Ходила бледная, как привиденье,
И все ждала, чтоб вновь настала ночь,
Чтоб с «перелесником» опять вести беседу,
А те беседы кончились бедой.

- Да кто ж, бабуся, был тот «перелесник»?-
Старуху спрашивала я.
Она всегда крестилась только, повторяя:
«Да не в дому и не при малых детях,
Не при святом бы хлебе называть.

Не думай на ночь ты о нем, - приснится».

И я тебя послушалась, бабуся,
И никогда не думаю я на ночь
Про «перелесника», лишь зеркало мое
Мне про него напоминает утром.


19/X 1899 (Перевел Н.Чуковский)