Исторические байки -17 часть

                Исторические байки – 17 часть.

               Вышел из положения.

Раз Рихард Вагнер выступал,
В столице, в Лондоне, с концертом.
И с ним в то время случай был,
Хочу, я рассказать, про это.

Как только в Лондон, он, попал,
Сразу  нападкам, он подвергся.
Там, дирижировать, он, стал,
Без партитуры. Её - «текста».

Лондонцев раздражал, он, тем,
Что, наизусть руководил оркестром.
Бетховена – он, между тем,
Сыграл. «Неуваженью – место!»

И вот ещё один концерт.
И на пюпитре – партитура!
Успех громадный, в тот, момент,
«Теперь, мол, поступил – культурно!»

Тут, окружили все его,
Наперебой, все поздравляли.
Пустили реплики, тут, в ход,
Лишь, партитуру увидали.

«Ведь говорили, Вам, тогда,
Совсем другое, тут, звучанье:
Вам партитура смогла дать,
Вы, вникли в наше замечанье!

Бетховен – настоящий был!
Вы, скерцо, взяли с совершенством!
Альты вели. Бас, какой был!
То, не концерт – просто, блаженство!

И тут, один из «знатоков»,
Схватил в экстазе партитуру.
И что, такое?  Взгляд его:
Там увидал, совсем - другую.

«Севильский цирюльник» – было в ней,
К тому ж, лишь, там  – для фортепьяно…
Бетховена – в помине нет,
Хотя сыграл он, так же рьяно.

И на пюпитре, она, там,
Тогда, лежала вверх ногами.
Вот так, всех - «обманул» тогда,
Кого-то, сделав – «дураками».

           Бедный Крылов.

Иван Андреевич Крылов,
Наш, баснописец знаменитый.
Высокий, тучный – будь здоров,
Всегда неряшливо – одетый.

Сюртук запачканный носил.
И чем – ни будь, всегда залитый.
Жилет его, всегда косил,
И вкривь, и вкось - всегда одетый.

Олениным, не нравилось всё, то,
(Те, у которых, он обедал)
Особенно, хозяйке, той,
И дочерям, хозяйки, этой.

Попытки делали они.
Его житьё чуть- чуть улучшить.
Но, ничего не вышло с ним,
Таким же становился, тут же.

Решил как-то Крылов пойти,
На маскарад - знати. Смутился:
«Какой костюм, тут, мне б найти?»
К ним за советом обратился.

И вот одна из дочерей,
Смеясь, совет, Крылову «дарит:
«Помойтесь, причешитесь поскорей,
И вас никто там – не узнает!»

                Награда.

Грабина, Сталин пригласил.
В канун, сорок второго года.
Конструктора, военных сил,
Систем артиллерийских, вроде.

И Сталин, тут, ему сказал:
«Ваша пушка – спасла Россию!
Что, вы хотите?» Взгляд – в глаза.
«Вы, ничего же – не просили.
Героя «Соцтруда» ли дать?
Премию Сталинскую, может?
Лауреатом должны стать,
Любой звание вам - можно».

«Мне всё равно» - ответил, тот».
Товарищ Сталин, только хмыкнул…
То, и другое - дали, тут.
Без проволочек. Почти мигом.

               Шутки Раневской.

Раневская.  Ту, знаем мы,
По жизни, часто, ведь, шутила.
Актёрский, обожала, мир,
Но,  всё ж  и подшутить любила.

Однажды, славный случай был,
Актриса скажет – Мурадели.
(Хороший композитор был)
Фамилию его – «поддела»,

«Не композитор, Вы, Вано!»
На то – обижен,  Мурадели.
«А почему?» - спросил, тут, он,
Не знал, что ожидать, на деле.

«Да, потому что - скажет, та:
У Вас, фамилия такая!
И разъясненье могу дать».
Глазами же, его лаская.

Что вместо «Ми» - у Вас, ведь, «Му»,
А вместо «Ре» - тут «Ра» попало.
И вместо «До» - тут «Де». К тому ж,
Вам,  вместо «Ля» - тут «Ли» всё ж  дали.

Вы же, Вано – сказала, та,
В ноты – не попадаете!»
Вот так шутила,  иногда,
Раневская.  Всегда. Везде.