О любви как частном случае одиночества

Одиночество случается в больших коллективах столь же часто, как и в малых. Семейная жизнь тоже не исключает такой возможности, и поэтому не может рассматриваться ни как средство, ни как результат, ни как цель в таком контексте. С другой стороны, люди в браке ищут не только партнера, который будет стабилен в наиболее важных ситуациях и обстоятельствах, но и возможности на какое-то время отрешиться от супруга, сколь бы ни было сильным взаимное (в идеале) чувство любви. Таким образом, любовь становится всего лишь частным случаем необыкновенно сильного стремления человека к одиночеству, которое, в свою очередь, спасает его от социального безумия коллективизма. Что мы ищем в этостороннем мире? Вряд ли  - восхищение и признание, или ласку и нежность, или страх и унижение. Скорее речь можно вести о стремлении самостоятельно направлять развитие складывающейся ситуации к получению приемлемого результата. То есть, одиночество - метод контроля, причем, судя по опыту поколений, единственный настолько эффективный, что не порождает рьяных споров о необходимости применения. С другой стороны, человек, являясь общественным животным, не желает пребывать в одиноком состоянии слишком долго, впадая при таких обстоятельствах в определенную панику, и лишаясь вместе с покоем и разума. Общественные институты, созданные разумными сообществами индивидов, не в очень серьезной мере предоставляют человеку возможность выбора бихевиористской модели "одиночества", что не может не сказаться на социальном здоровье в глобальном масштабе. За каким именно результатом устремились современные коллективы? Создается впечатление, что именно отношение к праву на одиночество лежит в основе культурологических конфликтов, повсеместно наблюдаемых ныне в разных секторах земного шара. Дерзкий индивидуализм американского прохожего, глубоко укорененный коллективизм славянина, коннотационная сущность западноевропейского подхода, искреннее наплевательство на индивида в азиатском варианте, рабство как базис африканской надежды на обязательность коллективного духа при его индивидуальном изгнании, и, наконец, безусловное наплевательство на то и на другое этнических групп, взращенных на теплых архипелагах трех океанов. Это ведь не просто перечень подходов, но и стрелки на часах истории человечества. И уменьшить их количество до привычных двух - это, отнюдь, не способ сделать ход таких часов более точным. Может быть, именно в поиске совпадений и единых алгоритмов их движения необходимо искать идею, которая позволит населению планеты Земля избежать самоуничтожения. Религия обязана выступать неким мерилом социального и индивидуального движения, конечной целью которого в итоге становится нахождение действенного механизма трансформации одного культурологического отношения к одиночеству в другое, не стремящегося к агрессии и воинственному неприятию.