Обращение к человечеству

Обращение к человечеству

Мы живем в сумасшедшем мире, который сами же и сотворили и каждое мгновение творим. В едином доме - на Земле - мы бесконечно разделены идеями, верованиями, идеологиями, обычаями, привычками и т.п.
И многие люди специализируются на этом разделении: писатели, усердно воспевающие родину, выпячивающие свое национальное как наилучшее в противовес другим национальным; религиозные деятели, агрессивно защищающие свое вероисповедание как единственно правильное; военные, призванные, в случае необходимости, силой оружия защитить интересы той или иной отделенности, которые, накопив вооружения, защищают эти интересы по всей земле; дипломаты и политики, пытающиеся защищать интересы разделенности невоенными средствами; специалисты в области информации, большинство из которых обслуживает интересы той же разделенности - вот далеко не полное перечисление  людей, поддерживающих тлеющим бикфордов шнур открытой мировой войны. Скрытая же война ведется ими постоянно.
Со второй половины двадцатого столетия человечество сидит на пороховой бочке. Не безумие ли это?
И из уст этих сотрудников разделения постоянно звучат слова о мире. Но если бы действительно наступил мир во всем мире, зачем бы нужны были они?
Почему так происходит?
Разве могли бы слова писателей, религиозных деятелей, политиков, военных, журналистов иметь какой-либо вес, если бы не получали отклик в наших головах?
Их защита разделенности не есть ли отражение нашего сознания, нашего мыслечувствования, в котором живут эти отделяющие нас от других представления о родине, о национальных достоинствах, о религиозной правоте, о военной и политической справедливости? Не нашими ли устами и чувствами, разнообразя и делая их более изысканными, говорят специалисты разделения всех мастей? Не мы ли мифологизируем собственных героев, которые так же проливали кровь, как и герои противостоящих нам национальностей, вероисповеданий или идеологий? Не мы ли гордимся прошлыми военными победами, торжествуем по поводу нынешних побед и стараемся побыстрее забыть поражение?
Не всякая ли война - несчатье человеческое?
Но наше сознание отделено от других сознаний не только по таким крупным основаниям, как национальное, религиозное, идеологическое, оно отделено от других сознаний и внутри этих границ.
Разве они не разделены профессиональными различиями, нашими статусами в обществе, нашими увлечениями различными направлениями моды, нашими накоплениями различного рода ценностей - от материальных до культурных, нашими предпочтениями в развлечениях и т.п., разве мы не разделены внутри страны, в городах и селениях, в домах и семьях?
И не служит ли каждая клеточка подобного разделения нашему самоутверждению? Даже из-за различия по полу, не слышим ли мы тайные или явные голоса превосходства представителей одного пола над другим?
И вся беспредельная противоречивая масса этого разделения бытует в нашем индивидуальном сознании, делая его непреодолимо одиноким.
Оно хочет и мира и самоутверждения, и индивидуальности и цельности, и признания и любви, оно хочет стать всем и сохранить этот мир, оно и агрессивно и хочет гарантий самосохранения и т.д.
Не безумное ли это сознание?
 Сотворив мир разделения, сознание предпринимает попытки к объединению его, но и идеи объединения влекут за собой новое разделение. Примером тому в прошлом религиозные идеи, идеи социального переустройства, в настоящем - технократические идеи, вера в научную идеологию.
Может ли наше частичное, отчужденное сознание охватить мир во всей его полноте и изменчивости, может ли оно быть не отделенным от природной красоты, гармонии, может ли оно не противостоять вселенной?
И правильно ли мы говорим:» Наше сознание»? Не наоборот ли? Не являемся ли мы заложниками этого слепого сумасшедшего сознания?
И кто эти «Мы»?
Может быть, сознание не охватывает всю полноту нас и помимо него в нас есть или возможна какая-то иная сущность, которая позволяет нам чувствовать себя цельностью, гармонией, любовью, миром во всех его смыслах?
Были отдельные люди в прошлом и есть в настоящем, которые говорили и говорят об этой сущности как о реальной.
Если это так, то не эта ли сущность позволяет увидеть ограниченность сознания во всей ее полноте? И не это ли является возможностью остановки самоубийственной инерции разворачивания бесконечно разделяющего сознания, атрибутами которами являются личность, наше «Я», наше «псюхе», т.е. душа и т.п.?
Мы пишем, общаемся на языке сознания. Не парадоксально ли это - пытаться выйти за пределы сознания средствами сознания?
Конечно, парадоксально. Но мы предпринимаем эту безуспешную попытку.
Возможно, чье-то сознание озаботится своей собственной ограниченностью.
Вниманию же все, что здесь написано и нарифмовано, не нужно.