Путяев в первом приближении 3

3.Избавление от СО ЛЖИ
 
Поражает взрывная сила СМОГа, генетически связанного и с символизмом, и с футуризмом("Я сразу смазал карту будней, плеснувши краску из стакана") и со всеми предшествовавшими, и последующими измами в искусстве...

 Иногда кажется что Лёнечка Губанов и Саша Путяев всё ещё сочиняют какое-то нескончаемое буриме , обмениваясь звуками , лесенками строк, феерией поэтических "фенек" и друг с другом, и со всеми , кто был до них ... Эти "вариации на тему" террориста-литератора Бориса Савенкова по выплеску энергии и радуге красок может напомнить какую -нибудь из симфоний Моцарта, а по серьёзности и бодлеровской мрачноватости "Чакону" Баха из второй скрипичной партиты(количество вариаций практически совпадает). Но надо понимать, что это что ни взмах смычка - мелизмы-форшлаги и флажолеты вечно бунтующего озорника Артюра Рембо -70-х...

 Да это он Саша Путяев мог проникнуть сквозь оцепление серых пиджаков к гробу почившего Твардовского, чтобы хотя бы взглянуть на скорбящего Солженицына. Для этого он повязывал на рукав обрывок красностяговой тряпки, чтобы его приняли за дружинника. Это он мог для  поварихи "бутырского отеля" написать живописное полотно за кусок говядины или сделать на Новый год из швабры ёлку там же, чтобы жить стало лучше, жить стало веселей...

 Поэма "Любовь и пролежни селёдки" создана автором "Русского забулдыжья" и "Дырочек флейты" в той самой полётно-импровизаторской манере, в какой друг Александра Сергеевича апостол нонконформизма Зверев рисовал по бумаге окурком или сам Саша купленными поклонниками его искусства красками у них же на глазах создавал свои авангардные экспромты маслом по холсту, и они счастливые уносили их ещё сырыми...Его живописные работы не то чтобы переплетение сюрра с импрессионизмом -нет - расчленёнка и анализ логоса-это не его, он как бы весь сырой, сирень после дождя...

  "Собрать бы всех вождей..."

  "...Я плакаты писал поднадзорной гуашью:
 Что ни слово –
 то ложь –
 или вкривь –
 или вкось…
 Но и после эпохи
  Большой распродажи
  Ни витрин для картин,
 ни купцов не нашлось..."

 Саша Путяев -художник достигший абсолютной внутренней свободы в звуке и красках...Он избавился от "поднадзороной гуаши" и потому способен обратить шершаво-плакатную тему в сонату. В поэме переплелись рукопись найденная в столе и сегодняшняя злоба дня. Времена зарифмовлись. Революция, бодания московско-богемного телёнка с дубом несокрушимой бюрократии, демшиза девяностых, сегодняшний майдаунизм...
 Удивительна и самоирония классика - невидимки. Такое, милые, у нас тысячелетье на дворе! Мир разуверился в том, что его спасёт красота. Можно, конечно, надеяться что последний шанс не упущен. Но слишком уж призрачна эта надежда. Можно только изумляться, тому что и здесь на этом сайте Саша Путяев остаётся тем же невидимкой.

 Я обретаю шляпу-невидимку,
 И невидимку-шарф, и невидимки-брюки,
 Чтоб больше не ходить ни с кем в обнимку,
 Чтобы не кашлять, и не жать им руки.

 Держу в кармане невидимку-кукиш,
 Хотя отлично знаю: в магазине
  На это ничего уже не купишь,
 Не купишь, – так хоть стукнешь по витрине.

 Очки ношу плюс-минус-невидимки,
 Чтобы бактерии подъездные не видеть,
 Не видеть их противные ужимки,
 И в лифте ненароком не обидеть.

 Я даже обзавёлся телефоном
  Невидимо-мобильным, без сим-карты,
 Чтоб оставаться маленьким фантомом:
 Ни лишних бед, ни славы не накаркать…

 Думаю, мы можем благодарить судьбу за то, что чисто из памяти о временах самиздата, Александр Сергеевич бросился в бурные воды социальных сетей. Здесь и вправду "славы не накаркать"...Но что есть то есть...Любовь рядом с пролежнями селёдки. ПОЭТ в РОССИИ стал среди властных Фантомасов "маленьким фантомом".

 Россия, знай, страшна не казнь
  И не бессрочное изгнанье:
 Потомки отдадут приказ
  Наполнить паруса признанья!
 Сегодня, правда, ваша власть
  Лишить и Родины, и крова,
 Но – дайте срок! –
 И скажут снова:
 – Эй, кто тут временные? Слазь!

 А ведь и в самом деле второе издание жующих рябчиков персонажей ещё раз напомнило, что были и будут выходящие на площади. Друг Саши Путяева Лёнечка Губанов выходил к памятнику Маяковского, чтобы не лозунги произносить, а читать "Полина-полынья моя..." А нонконформист Оскар Рабин бросал вызов, нарисовав обыкновенную селёдку на сакрально неопровержимой газете. Работавший и в "Литературной газете" и в "Московской правде", Александр Сергеевич как бы вышел к памятнику Маяковскому веря в то, что красота всё-таки способна спасти мир. Его поэма то и дело подтекстуально варьирует "ходы" и Маяковского, и Пастернака. Один имел пистолет, из которого мог выстрелить только в собственный висок(по другой версии - ему это сделать помогли ), другой передал рукопись на Запад, чтобы избавить Родину собственно от лжи и от СО ЛЖИ. Александр Исаевич уезжал с Ваганьковского кладбища на автомобиле, Саша уходил пешком. Ему так и не удалось пожать руку живому пророку. Но не он произнёс первым Солж...Впрочем у Александра Исаича были СОЛЖНЫЕ отношения со спецслужбами, как , впрочем и у Лёнечки с литературоведами в штатском. Да и Саше  бравады с  санкюлотовским красноласкутием на рукаве вышли боком. Он знает, что такое попасть в замес...   

 Потом были чтения "Коня бледного" и "Коня вороного" Бориса Савенкова, человека, который держал при себе пистолет не для того, чтобы направлять его в собственный висок. Думаю, что творец "Василия Тёркина" и публикатор "Одного дня Ивана Денисыча" , которого в тот памятный для Саши день, "зарыли в Шар Земной", будь он жив, пригрел бы, поди, эту рукопись под полою "Нового мира" не как Родя Раскольников топор под полою безмерного пальто для темечка зловредной старухи-процентщицы реинкарнировавшей в олигархическую Россию...

 На иллюстрации работа Оскара Рабина