Струны

Я напишу колыбельную, сыграю ее для тебя.
Сыграю на струнах виолончельных.
Каждый звук из живого соткан огня,
Приправлен нежностью беспредельной.
Ты уснешь. Я об этом, поверь, позабочусь.
Ты уснешь, не узнав моей тайны одной.
Я за снами твоими плохими ежечасно охочусь,
В перерывах с улыбкой любуясь тобой.
В этом сне, глубоком и сладком по-детски,
Ты неопасным мог показаться на миг.
На деле ты словно питон королевский,
Притаившийся в тени, скрывая свой дьявольский лик.
Вокруг жертв обовьешься смертельным кольцом,
Отвлекая учтивыми своими речами
И боясь повернуться настоящим лицом,
А не маской, снимаемой только ночами…
Но сейчас ты спокоен. Ты спишь. Ты прекрасен.
Лицо дьявола обращается в ангельский лик:
Теплый, мягкий, словно день летний ясен,
Он в мысли мои так давно уж проник.
И каким бы чудовищем не был ты в жизни,
Я клянусь, никогда не оставлю тебя.
Только… не подавить мне тревожные мысли:
А хочешь ли рядом видеть меня?..
Нужна ли забота и клятвы о верности вечной?
Я с ролью своею смирилась давно.
Ты чувства людские годами ломаешь беспечно,
И мне лишь игрушкой твоей быть дано.
Засыпай. Засыпай под дрожание струн,
Я спою колыбельную, слезами и кровью рожденную.
Освободи же свой разум от сумрачных дум,
Душу очисть, злом насквозь пораженную.
Губы дрогнут в улыбке, провалишься в сладкую дрему,
И узнать мою тайну тебе никогда не дано.
Ни тебе, ни, конечно, кому-то другому –
Свои мысли от всех я закрыла давно.
Будешь слушать дрожание струн моей виолончели,
Их судьбы не коснутся мысли твои.
Они сделаны твоими руками ради божественных трелей
Из моей кровоточащей, вечно саднящей души.