Есенин. Добрый и нежный, злой грубиян

Есенин. Добрый и нежный, злой грубиян.
Любящий женщин, и бьющий их,
спьяну,
Щедрый, и жадный, если не пьян...
Сергей Есенин, однажды,
в Двадцатый Век,
нагрянул...

Мальчик церковный, песни в Хоре поющий...
На девушек глядя, зардеюсь, тайно...
Быстро подрос, и как все, стал дико пьющий.
Но, в душе жила Муза,
и Слова жили, тайно...

Пушкин, однажды, под юную руку,
попался.
Был проглочен, почти мгновенно...
Все мы, когда-то, росли неправильно...
Зардеюсь, от взглядов девичьих,
под наши вены...

Муза росла, в благодатной почве!
Но Пушкина строфы сверлили душу...
И однажды, свои слова,
в рот, пришли,
бессонной ночью...
И стало поздно, поэту, спешить на сушу.

Муза измен никому не прощает!
Нету на свете злее бабы!..
Она вдохновение нам, под ноги, кидает...
Как жемчуга...
а мы, глупые, рады!..

А потом, остаток жизни, терзая...
Муза, бесовка, гонит, и мучит...
А мы страдаем, когда она улетает!
И готовы стоять, одиноко,
на последней круче...

Так и Есенину, в ребро бесы.
Омут страданий, и чувства-пожары.
Наркотики женщин. Война.
Война. Стрессы...
А Муза смеялась, почти задаром...

Ничто не спасало, уже, как Муза.
Женщины, платили губами, и телом.
Шептал им, и бредил,
срывал рейтузы...
И падал на белое,
засыпал, на белом...

Господи! Утром так трудно очнуться!
Вспомнить подружки, последней, Имя?
Опохмелиться бы?! Но слова-паскуды,
в мозги, словно пули, несутся...
Кто-бы ты был, без Музы, доныне??

Быстро старело, сгорая, тело...
К тридцати, кожи своей уже не хватало!
И уже и в женщин, в новых,
входил, несмело.
Уже все приелись...
Лишь Слов всегда было мало!..

Этот наркотик, Муза, - худший из худших!
Муза-стерва, душеньку, доконала...
И в горячке, чёрный человек,
в нём,
стены, вокруг,
бил головой, и рушил...
И кричал, помирая,-
Муза, тебя мне мало!...-

Фото Григорий Буртаев@
Григорий Буртаев. Лос Анджелес. Апрель 05. 2014.2256
© Copyright: Григорий Буртаев, 2014
Свидетельство о публикации №114040602956
http://www.stihi.ru/2014/04/06/2956