Мария

В серое небо поднимался дым.

Площадь, некогда красивая и благоустроенная, ныне лишилась брусчатки, изведённой на борьбу двух противоборствующих сторон, была изрыта траншеями. То тут, то там громоздились наспех возведённые баррикады из всяческого подручного и подножного хлама. И поверх всего этого безобразия были навалены тела. Тела, изрешечённые пулями, с проломленными черепами, пронзённые арматурой и самодельными копьями. Мёртвые человеческие тела.
После отшумевшей недавно бойни на площади остались живыми и целыми только два человека. Василий и Пётр. Непримиримые враги, бывшие вчера обыкновенными согражданами спокойной и тихой страны, а сегодня ставшие бойцами за эфемерные идеалы и придуманные кем-то лозунги.

Спрятавшись за укрытиями в противоположных концах площади, они время от времени лениво постреливали друг в друга из пистолетов. Перестрелка затянулась и не думала прекращаться.

Растянувшись в грязи, Василий утирал пот и посматривал на часы. Ему давно пора было идти домой. "Эх, обед, видимо, уже остыл", - с досадой подумал он, в очередной раз стреляя куда-то в сторону противника.

Решив слегка размять напряжённую шею, он повернул голову набок и внезапно увидел женщину с младенцем на руках.

Она собиралась пересечь площадь, но, став невольным свидетелем неспешной дуэли, остановилась, побоявшись идти с ребёнком под пули.

- Эй, ты! Как там тебя? Ты! Тут мамаша с младенцем пройти хочет! Погоди, не стреляй! Давай пропустим! - крикнул Василий оппоненту, осторожно приподняв голову над укрытием.
- Хорошо! - раздалось с того конца.
- Мамаша, проходите, не задерживайте! - прокричал Василий женщине.
- Ой, ну что вы! Что вы! - ответила она. - Простите, что мешаю! Может, я всё же подожду, пока вы закончите?
- Мамаша, это надолго! Проходите уже наконец и не болтайте!
- Ой, даже не удобно как-то... Я быстренько! Спасибо, родные! Дай Бог вам здоровьица! - закудахтала женщина, прижимая к груди дитя, и торопливо засеменила между Василием и Петром.
- И вам, мамаша! И вам! - нетерпеливо ответили с обеих сторон.
Василий наблюдал, как женщина добралась до края площади.
- Ну что, мамаша? Можем? - крикнул он.
- Да-да! Продолжайте! До свидания!
- Можем! - уведомил противника Василий.
- Ага! - ответил тот.

Василий покрепче стиснул пистолет, прицелился и нажал на курок. Однако, выстрела не последовало.

"А, чёрт! Патроны!" - прошипел он сквозь зубы и стал шарить по карманам, но ничего не нашёл.

Василий осмотрелся по сторонам, но не увидел поблизости ни боеприпасов, ни другого оружия.

- Ну чего ты там? - послышалось с того конца.
- Патроны на нуле!
- И у меня!
- У тебя там рядом никакого оружия нет?
- Нет! Только какой-то бедолага с травматическим лежит!
- Ну, травмат - это не серьёзно!
- Ну да!
Над площадью воцарилась тишина.
- Так что делать будем? - крикнул Пётр.
- Давай в рукопашную, что ли? - предложил Василий. - Идёт?
- Идёт! - поразмыслив, ответил Пётр.

Противники медленно поднялись и, не спеша, пошли друг другу навстречу.

В центре площади было свободное от тел и мусора место, идеально подходящее для поединка.

Василий и Пётр сошлись, и, подняв кулаки, встали в боевые стойки. Оба смотрелись как-то нелепо и нерешительно топтались на месте. Руки Василия дрожали, а Пётр, казалось, вообще не знал, что с кулаками делать. Медленно тянулись минуты.

- Ребята! Простите, что снова вам мешаю! - прервал паузу голос снова невесть откуда взявшейся женщины.
- Боже мой, мамаша! Да что вам опять нужно? Вам что, заняться больше нечем?! - возмутился Василий.
- Да у меня там вещи остались. Сумочки мои. С вещами. Мне бы их пойти забрать... Мы с сыном уезжаем отсюда, а без вещей куда же мы поедем? У нас ведь больше и нет ничего. Ни дома, ни денег... Вот только вещи кое-какие и остались...
- Господи! Ну так идите и забирайте уже скорее!
- Простите, ради Бога! - извинилась мамаша и побежала за вещами.
Василий и Пётр снова остались одни. Они всё так же стояли, не решаясь начать.
- Ну, это...бей, что ли? - сказал Василий.
- Нет, давай лучше ты, - ответил Пётр.
- Ты вообще когда-нибудь дрался?
- Нет. Не приходилось.
- Вот и я так же. Я актёром тут, в театре, работал. Нам драться не положено. Ну, лицо, сам понимаешь...
- Ну да. А я клерком в банке. Тоже как-то не было повода...
- Ну да... Из пистолета стрелять - оно ведь и дураку не трудно. А вот драться...
- Да, драться - другое дело.
- Это да...
Снова молчание.
- Что-то мамаша назад не идёт, - пробормотал Петр.
- Мамаша! Вы где там застряли? - обернувшись, крикнул Василий.
- Да вот пожиточки свои поднять никак не могу! Сумки уж больно тяжёлые! Прямо неудобно просить, но, может, вы поможете? А то я без них никуда и с ними, вот, тоже никуда!
- Чёрт бы её драл, - проворчал Василий. - Поможем?
- Поможем, - ответил Пётр.

Вдвоём они пошли к мамаше, хлопочущей над двумя плотно гружёнными мешками.
Взяв по мешку, Пётр и Василий, кряхтя и пригибаясь к земле, последовали за женщиной.
- Что же вы туда навалили? Кирпичей, что ли? - пропыхтел Василий.
- Да так, всего понемногу. Вещи, одним словом.
С трудом, они пересекли площадь и увидели младенца, который лежал в корзинке и весело смотрел на двух потных, покрытых грязью и пылью мужчин.
- Вы сюда сумочки ставьте. Дальше я уже сама. Спасибо вам огромное! - сказала женщина.
- Да как же вы сами, мамаша? Тут и мы едва справились.
- Не волнуйтесь, сдюжу как-нибудь... Меня, кстати, Мария зовут, - сказала она и радостно улыбнулась.
Не в силах отдышаться, мужчины лишь кивнули в ответ.
- Ну, будьте здоровы! Всего вам хорошего, - попрощалась Мария.
- И вам... не хворать, - кое-как ответил Василий.
Держась за поясницы и утирая влагу со лба, Василий и Пётр вернулись в центр площади.
- Объявляю перекур! - промолвил Василий, падая на землю.
Из кармана брюк он достал мятую пачку сигарет.
- А для меня сигаретки не найдётся? - спросил Пётр, усаживаясь рядом.
- У меня последняя.
- Может, пополам?
- Бог с тобой. Давай пополам. Кури первый.
Пётр судорожно затянулся.
- Странная баба, Мария эта, - сказал Василий.
- И ни говори.
- Будто видел её где. И мальчонка тоже похож на кого-то.
- Да! У меня тоже такое впечатление сложилось.
- Может, у нас знакомые общие есть? Ты в каком районе живёшь?
- В Г...ом.
- А я в Б...ом.
- Далеко.
- Да, не близко. Ну, Бог её знает... А видал "сумочки" её? В стране гражданская война, а она вещей набрала воз и тележку. Вот ведь бабья натура!
- Да...
Докурили.
- Ну что, на чём мы там остановились? - спросил Василий, подымаясь и сжимая кулаки.
- На мордобитии, - ответил Пётр, становясь напротив.
Однако, драка всё так же не клеилась. Руки и спины бойцов болели, а голодные желудки давали о себе знать.
- Да ну её, эту драку! - наконец не выдержал Василий.
- Тогда как поступим? Разойтись так просто мы не можем.
- Это ты верно подметил... Давай в Камень-Ножницы-Бумагу? Кто проиграл - тот, вроде как, убит, кто победил - тот победил.
- Сдурел?
- А что, есть идея получше?
Идеи получше не нашлось.
- Ай, ладно! Давай! - согласился Пётр.
- Ну, поехали!
Мужчины досчитали до трёх.
- Бумага!
- Бумага!
- Переигрываем!
- Камень!
- Камень!
- Давай по-новой!
- Ножницы!
- Ножницы!
- Да что ж такое?! Давай снова!
Пальцы Василия показали ножницы, а кулак Петра обозначил камень.
- Всё! Твоя взяла! Поздравляю, - сдался Василий.
Радостная улыбка пробежала по лицу Петра.
- Выходит, я жив? Я победил?
- Да-да. Ты жив. А я - нет. Ты победил. А я - нет.
- Я жив! Я победил! - завопил Пётр. - Постой-ка... То есть как победил? А что я скажу руководству?
- Скажи, как есть. Мол, я кинулся на тебя вооружённый ножницами, но ты размазал мою голову камнем. И всё.
- Думаешь, поверят?
- А чему тут не верить? Всё так и было. Ну что, будем прощаться?
- Будем, - сказал Пётр и протянул Василию руку.
- Это что...? - недоумённо спросил тот.
- Пётр Васильич, - представился Пётр.
- Василий Петрович, - ответил Василий и пожал протянутую руку.
- Ну...будем.
- Будем.

И они разошлись, чтобы больше не встретиться никогда, оставив позади поле брани и мертвецов.

А Марии с младенцем и мешками и след простыл... Видимо, уехала.
Хотя, Бог её знает...