А за этим скрывается часто незнанье предмета

                С.Н.

Небосвод, я б сказал, словно яблоко спелое, налит,
звёзды в  лунном соку, гаснет свет на верандах и в спальнях
иногда некий критик тебя даже вроде похвалит,
да уж больно снобизмом от слов его тянет похвальных.

А за этим скрывается часто незнанье предмета
да ещё нежеланье вникать в суть предмета при этом,
чтоб поэта уметь отличать от, пардон, непоэта,
надо быть самому хоть чуть-чуть для начала поэтом.

Ну да ладно, вернёмся к движению звёзд за окошком;
как магнитом, их всех тянет горная тёмная кромка:
лучше всяких зоилов в стихах разбирается кошка,
когда спит в моих ру-ко-пи-сях и мурлычет негромко.

Во дворе кипарис упирается в звёздное небо,
тополь кроной качает, – зачем они в полночь активны?
На зазнавшихся критиков нам обижаться нелепо,
потому  что все мнения, к слову сказать, субъективны.

И когда я смотрю, как, вознесшийся в литгенералы,
некий критик нас походя хвалит, кричу я: не надо!
Что поделаешь тут, если наши родные журналы
графоманов с поэтами часто печатают рядом?

Ничего, подождём, время всех по местам растасует.
Вот ведь ночь на земле, а как много в ней всё-таки света!
Имя Бога нельзя поминать /и дела Его!/ всуе,
и поэтов касается  светлая заповедь эта.

Потому я гляжу с оптимизмом в грядущее в оба,
хоть не раз, может быть, стану я для зоилов мишенью,
но хорошего критика я отличаю от сноба
по прозреньям его и душевному к нам уваженью.