Сборник 4 поэтических переводов с английского

     Who’s In?

“The door is shut fast
And everyone’s out”.
But people don’t know
What they’re talking about!
Says the fly on the wall,
And the flame on the coals,
And the dog on his rug,
And the mice in their holes,
And the kitten curled up,
And the spiders that spin –
“What, everyone’s out?
Why, everyone’s in!”

Elizabeth Fleming

    Кто дома

«Наш дом опустел», -
Уходя, мы сказали,
Но жизнь в своем доме,
Как видно, не знали.
И пламя в камине,
И пес на ковре,
Паук в паутине
И мыши в норе,
Котенок и мухи - 
Все возмущались:
«Ведь мы не ушли,
Мы дома остались».

Элизабет Флеминг

    The Goldfish

The gaping goldfish in his bowl
I’m sure is happy on the whole.
He has that silly vacant look
Because he’s never read a book.
      A.G.Prys-Jones

     Золотая рыбка

Раззявив рот, рыбка плывет
И, в общем, счастливо живет,
Книги не читает, их не чтит,
Поэтому имеет глупый вид.
    А.Г.Прис-Джоунс

В аквариуме рыбка золотая
Живет прекрасно, книжек не читая.
У полоротой рыбки золотой
Поэтому все время взгляд пустой.
Перевод Л.Мозгуновой

Вариации Мозгуновой на тему золотой рыбки

В аквариуме рыбка обитает,
Кино не смотрит, книжек не читает,
И взгляд у рыбки глуп и пуст,
И ни словечка из раскрытых уст.

Ну, что вы к этой рыбке привязались!
Если бы сами в банке оказались,
То был бы взгляд у вас не только глуп -
Вы сами были бы, как труп!

Никшни, досужие людишки!
Зачем нужны ей ваши книжки!
Она свои читает каждый час
И, может быть, умнее вас!


       April

Green blades of grass,
The yellow crocus shoots.
      Go deep, dark roots.
      Grow high, bright flowers.
Good-by, snow boots!
       Eve Merriam
 
Апрель
Трава зелена,
Шафраны желты.
Тянитесь кверху, яркие цветы!
Ройте глубже, черные корни!
До свиданья, снежные унты!

Ив Мерриам (1916 - 1992) Ам.

Изумруд травы весенней,
Желтых крокусов ростки.
Глубже, темные коренья!
Выше, яркие цветки!
Веселей, ручья журчанье.
Шуба, до свиданья!
Перевод Л.Мозгуновой

       A Reply

Sir, I admit your general rule
That every poet is a fool;
But you yourself may serve to show it,
That every fool is not a poet.
Matthew Prior

Ответ

Да, сэр, пожалуй, это так –
Раз ты поэт, значит, дурак.
Но не любой дурак становится поэтом,
И ваш пример нам говорит об этом.
   Мэттью Прайор


          On Hall’s Death

Poor HALL caught his death standing under a spout,
Expecting till midnight when NAN would come out,
But fatal his patience, as cruel the Dame,
And curst was the Weather that quench’d the man’s flame. 

Whooe’er though art, that read’st these moral lines,
Make love at home, and go to bed betimes.
          Matthew Prior

       На смерть Холла

До полночи Холл стоял в дождь в ожидании:
Когда, наконец, придет Нэн на свидание?
Смертельно терпение, фатальна и дама,
И дождь, погасивший любовное пламя.

 А ты, кто напуган моими стихами,
Люби только дома, ложись с петухами.
       Меттью Прайор

    The Better Way

If you desire to paralyze
Your enemy, don’t “damn his eyes;”
From futile blasphemy desist:
Send him to Blank the oculist. 

Walter Leaf (from Nicharcus)

     Лучший путь

Чтобы лишился глаз твой враг,
Не шли проклятья, действуй так:
Спокойно жди, не будь речист,
Врагом займется окулист.

Вальтер Лиф (из “Nicharcus»)

   My True Love

On Monday, Monday,
    My True Love said to me,
“I’ve brought you this nice pumpkin;
   I picked it off a tree!”

On Tuesday, Tuesday,
   My True Love said to me,
“Look – I’ve brought you sand tarts;
   I got them by the sea”.

On Wednesday, Wednesday,
   My True Love said to me,
“I’ve caught you this white polar bear;
   It came from Tennessee”.

On Thursday, Thursday
 My True Love said to me,
“This singing yellow butterfly
   I’ve all for you, from me”.

On Friday, Friday,
 My True Love said to me,
“Here’s a long-tailed guinea-pig;
   It’s frisky as can be”.

On Saturday, Saturday,
   To my True Love I said,
“You have not told me ONE TRUE THING,
So you I’ll never wed”.
       Ivy O.Eastwick

Мой любимый

В этот понедельник, понедельник
Сказал любимый мне:
«Тебе сорвал большую
Я тыкву на сосне».

Во вторник, в этот вторник
Сказал любимый мне:
«Я торт принес, он сделан
В заморской стороне».

А в среду, в эту среду
Сказал любимый мне:
«Поймал тебе медведя
Я в северной стране».

В четверг, в четверг же вечером
Сказал любимый мне:
«Вот рой поющих бабочек,
Невиданных в стране».

А в пятницу, а в пятницу
Сказал любимый мне:
«Морская эта свинка
Резвилась на стене».

В субботу же, в субботу
Его отвергла я:
«Обманщик ты, я замуж
Не выйду за тебя». 

Айви О.Иствик

     Sorrows of Werther

Werther had a love for Charlotte
   Such as words could never utter;
Would you know how he first he met her?
   She was cutting bread and butter.

Charlotte was a married lady,
   And a moral man was Werther,
And for all the wealth of Indies,
   Would do nothing for to hurt her.

So he sighed and pined and ogled,
   And his passion boiled and bubbled,
Till he blew his silly brains out,
   And no more was by it troubled.

Charlotte, having seen his body
   Born before her on a shutter
Like a well-conducted person,
   Went on cutting bread and butter.

William M.Thackeray

    Страдания Вертера
 
Пылкий, страстный, юный Вертер
Без ума был от Шарлотты:
Он смотрел, как она ловко
Нарезала бутерброты.

Была замужем Шарлотта,
Вертер был морально стойкий.
Он бы ни за что на свете
Жизнь ее не сделал горькой.

Он вздыхал, томился, чахнул,
Пузырями страсть кипела,
Он мозги свои тупые
Выбил, боль изгнав из тела.

Труп страдальца на носилках
Не смутил покой Шарлотты.
Как и прежде, она ловко
Нарезала бутерброты.

Уильям М.Теккерей

    The Planets

The Moon is made of silver,
The Sun is made of gold,
And Jupiter is made of tin,
So the ancients told.

Venus is made of copper,
Saturn is made of lead,
And Mars is made of iron,
So the ancients said.

But what the Earth was made
Very long ago
The ancient never told us
Because they did not know.

Eleanor Farjeon

      Планеты

В небе Луна - из серебра,
А наше Солнце - золотое,
Большой Юпитер оловянный.
От древних знание такое.

Венера сделана из меди,
А Марс отлит из стали,
Сатурн был сделан из свинца -
Жрецы о том сказали.

Но из чего сама Земля,
Они об этом промолчали,
Так как даже мудрые жрецы
Об этом ничего не знали.

Элеaнор Фарджон

         How Often

They stood on the bridge at midnight,
    In a park not far from the town;
They stood on the bridge at midnight,
    Because they didn’t sit down.

The moon rose o’er the city,
    Behind the dark church spire;
The moon rose o’er the city
    And kept on rising higher.

How often, oh, how often!
    They whispered words so soft;
How often, oh, how often!
    How often, oh, how oft!

    Ben King

И снова, и снова…

За городом в парке стояли
В полночь они на мосту;
За городом в парке стояли,
Совсем не сидели в ночь ту.

За темной иглой кафедрала
Луна освещала все крыши.
За темной иглой кафедрала
Она поднималась все выше.

И снова, и снова, и снова
Шептали они про любовь,
И снова, и снова, и снова,
И снова, и снова, и вновь.

       Бен Кинг

    Sally in Our Alley

Of all the girls that are so smart,
    There’s none like pretty Sally;
She is the darling of my heart,
    And she lives in our alley.
There’s ne’er a lady in the land,
    That’s half as sweet as Sally;
She is the darling of my heart,
And she lives in our alley.

Her father he makes cabbage-nets
  And through the streets does cry ‘em;
Her mother she sells laces long
To such as please to buy ‘em;
But sure such folks could ne’er beget 
So sweet a girl as Sally!
    She is the darling of my heart,
And she lives in our alley.

Of all the days that’s in the week,
    I dearly love but one day
And that’s the day that comes betwixt
    A Saturday and Monday.
For then I’m drest in all my best,
   To walk abroad with Sally;
She is the darling of my heart,
    And she lives in our alley.
Henry Carey (1693-1743) Eng.

   Моя зазноба Сэлли

Ее милее не найдет
Никто на самом деле.
На нашей улице живет
Моя зазноба Сэлли.
Ее красивее вы нигде
Найти бы не сумели.
На нашей улице живет
Моя зазноба Сэлли.

Ее отец в нашем селе
Торгует мелочами,
А мать ее тесьму плетет.
Так посудите сами:
Как породить такую кралю
Они всё же сумели?
На моей улице живет
Моя зазноба Сэлли.

Лишь воскресенье для меня -
Приятный день недели.
Пройтись неспешно по селу
Могу я вместе с Сэлли.
В тот день я рад лучший наряд
Надеть, чтоб все узрели:
На нашей улице живет
Моя зазноба Сэлли. 

Генри Кари (1693-1743) Анг.

      Thief

Stop thief! Stop!
People, stop the thief!
Little Matty Merrythought
Is sobbing with grief.

It is only to be given.
It isn’t to be bought,
What has he stolen
From Matty Marrythought.

Matty came to market
With cherries in a cart;
The thief pinched a whiteheart
And her heart.

Run, people, run!
Run until you drop!
Stop thief, stop thief,
Stop thief, stop!
   Eleanor Farjeon

        Вор

Держите, держите,
Вон вор удирает!
А Мэтти-резвушка
Горько рыдает.

То, что украл вор,
У Мэтти-резвушки,
Дается лишь в дар –
Не за полушки!

На рынок Мэтти привезла
В тележке вишни эти.
Сердечко-вишню вор украл
А с нею – сердце Мэтти.

Бегите, бегите
За вором скорее!
Схватите, схватите
Большого злодея!
   Элеанор Фарджон


   The Constant Lover

Out upon it, I have loved
    Three whole days together!
And I am like to love three more
     If it prove fair weather.

Time shall moult away his wings
    Ere he shall discover
In the whole wide world again
   Such a constant lover.

Sir John Suckling (1609-1642) Eng.

     Верный любовник

Поверьте, я три целых дня
Пылал любовью страстной
И буду столько же пылать,
Если погода будет ясной.

Пусть время, крылья износив,
Обшарит все пространство,
Оно нигде там не найдет
Такое постоянство.

Сэр Джон Саклинг (1609-1642)(Анг.)
       
        Roadways

One road leads to London,
    One road runs to Wales,
My road leads me seawards
    To the white dipping sails.

One road leads to the river
    As it goes singing slow;
My road leads to shipping,
    Where the bronzed sailors go.

Leads me, lures me, calls me
    To salt green tossing sea;
A road without earth’s road-dust
    Is the right road for me.

A wet road heaving, shining,
   A wild with seagulls’ cries,
A mad salt sea wind blowing
    A salt spray in my eyes.

My road calls me, lures me
    West, east, south and north;
Most roads lead men homewards,
    My road leads me forth.

John Masefield (1878 - 1967) Eng.
 
       Пути и дороги

Дорога одна ведет в Лондон,
Другая –  к уэльским холмам;
Мой путь пролегает к морю -
К белым большим парусам.
Дорога лениво змеится
Вдоль тихо журчащей реки,
И путь мой к причалу стремится,
Где бронзой блестят моряки,

Туда зовет, тянет и манит,
Где волны морские гремят,
Где нет никогда земной пыли,
Вот это как раз для меня.

Туда, где горбатится море,
Где чаек пронзительный крик,
Где ветер морской завывает
И соль разъедает язык.   

На запад, восток, юг и север
Мой путь меня манит, зовет.
Обычно дорога идет к дому,
Меня же путь к далям ведет.

Джон Мейсфилд (1878- 1967) Англ.

Will you Come?

Will you come?
Will you come?
Will you ride
So late
At my side?
O, will you come?

Will you come?
Will you come?
If the night
Has a moon
Full and bright?
O, will you come?

Would you come?
Would you come
If the noon
Gave light,
Not the moon?
Would you come?

Would you have come?
Would you have come
Without scorning,
Had it been
Still morning?
Beloved, would you have come?

If you come,
Haste and come.
Owls have cried;
It grows dark
To ride.
Beloved, beautiful, come!

Edward Thomas (1878-1917) Eng.

  Придешь ли ты?

Придешь ли ты?
Придешь ли ты
В этот раз
Ко мне
В поздний час?
Придешь ли ты?

Придешь ли ты?
Придешь ли ты
Ночью ко мне
При полной
И яркой луне?
Придешь ли ты?

Пришла бы ты?
Пришла бы ты
При свете дня,
Обнять
Меня?
Пришла бы ты?

Пришла бы ты?
Пришла бы ты,
Не таясь,
Коль заря
Занялась?
Милая, ты бы пришла?

Коль идешь,
Торопись,
Совы крик
Ко мне в дом
Уж проник!
Милая, дивная, приходи!

Эдвард Томас (1878-1917)(Анг.)


    Orbit on Parnassus

Death before forty’s no bar. Lo!
These had accomplished their feats:
Chatterton, Burns and Kit Marlow,
Byron and Shelly and Keats.

Death, the eventual censor,
Lays for the forties, and so
Took off Jane Austen and Spenser,
Stevenson, Hood, and poor Poe.

You’ll leave a better-lined wallet
By reaching the end of your rope
After fifty, like Shakespeare and Smollett,
Thackeray, Dickens and Pope.

Try for the sixties – but say, boy,
That’s when the tombstones were built on
Butler and Sheridan, the play boy,
Arnold and Coleridge and Milton.

Three score and ten – the tide’s rippling
    Over the bar; slip the hawser.
Godspeed to Clemens and Kipling,
    Swinburne and Browning and Chaucer.

Some staved the debt off but paid it
At eighty – that’s after the law.
Wordsworth and Tennyson made it,
And Meredith, Hardy, and Shaw.

But, Death, while you make up your quota,
Please note this confession of candor –
That I wouldn’t give an iota
To linger till ninety like Landor.

     F.Scott Fitzgerald

  Некролог на Парнасе

Предел в сорок лет как закон
Для романтических лиц:
Марлоу, Бернс, Чаттертон,
Байрон, и Шелли, и Китс.

Смерть – неизменный наш цензор,
Если за сорок лет, то косит легко:
Скошены так Остин, Спенсер,
Стивенсон, Худ, Эдгар По.

Теккерей, Поуп, Шекспир,
Диккенс, шотландец Смоллетт -
Эти покинули мир
В пятьдесят с хвостиком лет.

Тем, кто прошли шестьдесят,
Срок был немалый отсчитан:
Батлер попал в этот ряд,
Арнольд, и Кольридж, и Мильтон.

Суинберн, Твен, Чосер и Киплинг,
Браунинг Роберт, поэт,
В восемьдесят с лишним лет сникли
И тихо ушли на тот свет.    

Давала смерть даже отсрочку
И после восьмидесяти:
В жизни так ставили точку
Харди и Джордж Мередит.

Ты, смерть, вводя свою квоту,
Учти же мое пожелание:
Отнюдь не хочу ни на йоту,
Как Лэндор, впадать в прозябание.

Ф.Скотт Фитцджеральд

*Вальтер Севидж Лэндор (1775 – 1864) – английский поэт. 

          By Deputy

As Shakespeare couldn’t write his plays
If Mrs. Gallup’s not mistaken)
I think how wise in many ways
He was to have them done by Bacon;
They might have mouldered on the shelf
Mere minor dramas (and he knew it!)
If he had written them himself
Instead of letting Bacon do it.

And if it’s true, as Brown and Smith
In many learned tomes have stated,
That Homer was an idle myth,
He ought to be congratulated,
Since thus evading birth, he rose
For men to worship at a distance:
He might have penned inferior prose
Had he achieved a real existence.

To him and Shakespeare men agree
In making very nice allusions;
But no one thinks of praising me,
For I compose my own effusions:
As others wrote their works divine
And they immortal thus to-day are,
Perhaps had someone written mine,
I might have been as great as they are.

Arthur St. John Adcock (1864-1930)

       По поручению

Вильям Шекспир не написал ни строчки,
Допустим, миссис Гэллап в том права.
Бэкон растил тайком цветочки,
А он их лишь усердно рвал. 
Его бездарные комедии и драмы
Пылились бы на полках как ненужный хлам,
Если бы, по мнению ученой дамы,
Вильям Шекспир писал их сам.

Я приведу пример вам схожий:
Согласно Брауну и Смиту, как я знаю,
Гомер всего лишь миф расхожий,
С чем я Гомера поздравляю.
Не удосужившись родиться,
Немеркнущую славу он стяжал.
А стоило ему на свете появиться,
Он галиматью бы написал.

Гомера и Шекспира люди чтут,
Обоим курят фимиам,
Но ноль вниманья на мой труд,
Так как его писал я сам.
Поскольку кто-то для кого-то
Бессмертные шедевры создавал,
Мне хочется, чтоб этот кто-то
Писал поэмы для меня, чтобы я великим стал.

Артур Ст.Джон Адкок

         A Joke
They walked in the lane together,
The sky was covered with stars,
They reached the gate in the silence,
He lifted down the bars.

She neither smiled nor thanked him
Because she knew not how;
For he was just a farmer’s boy
And she – the farmer’s cow.

       Anonymous

  Деревенская идиллия

Они шагали по аллее
При свете звезд без счета.
Они до дома добрели,
Он ей открыл ворота.

Она ему не улыбнулась,
Не молвила ни слова,
Он был всего лишь пастухом,
Она – его корова.

      Аноним

Oft in the Stilly Night

Oft in the stilly night,
Ere slumber’s chain has bound me,
Fond Memory brings the light
Of other days around me:
The smiles, the tears
Of boyhood’s years,
The words of love then spoken;
The eyes that shone,
Now dimm’d and gone,
The cheerful hearts now broken!
Thus in the stilly night,
Ere slumber’s chain has bound me,
Fond Memory brings the light
Of other days around me.   
When I remember all
The friends so link’d together,
I’ve seen around me fall
Like leaves in wintry weather,
I fell like one
Who treads alone
Some banquet-hall deserted
Whose lights are fled
Whose garlands dead,
All but he departed!
Thus in the stilly night,
Ere slumber’s chain has bound me,
Fond Memory brings the light
Of other days around me.
      Thomas Moore

Как только сон начнет манить

Как только сон начнет манить
Меня в свои владения,
Готова память воскресить
Минувшего видения:
Слова любви былой,
Блеск чудных глаз,
Чей свет погас,
Сердца, разбитые судьбой.
Да, только сон начнет манить
Меня в свои владения,
Готова память воскресить
Минувшего видения.
Когда я мыслями с друзьями,
Чей навсегда мне дорог лик,
Кто пал осенними листами,
Мне кажется в тот самый миг,
Что я попал
В банкетный зал,
Объятый темнотой:
Цветы завяли,
Столы убрали,
Нет никого, кто был со мной.
Да, только сон начнет манить
Меня в свои владения,
Готова память воскресить
Минувшего видения.
      Томас Мур

If I were a Bird

If I were a bird,
    I wouldn’t like to be
In a little cage
    Where I couldn’t be free.

I’d want to spread
    My wings and fly
Over the tree-tops
    And into the sky.

I’d visit my friends
    Who live very far,
Than I’d fly up high
    And sit on a star.

Edith Segal (Am.)

Если я была бы пташкой

Если я была бы пташкой
И могла бы улететь,
Я б не стала в тесной клетке
Жалкой пленницей сидеть.

Я бы крылья распрямила,
Сразу ввысь бы поднялась,
Над макушками деревьев
С удовольствием кружась.

В гости бы к друзьям слетала,
Побывала бы везде,
А потом, когда устала,
Отдыхала б на звезде.

     Эдит Сигал

Questions at Night

Why
Is the sky?
What starts the thunder overhead?
Who makes the crushing noise?
Are the angels falling out of bed?
Are they breaking their toys?

Why does the sun go down so soon?
Why do the night clouds crawl
Hungrily up to the new-laid moon
And swallow it, shell and all?

If there’s a Bear among stars
As All the people say,
Won’t he jump over Pasture-bars
And drink up the milky way?

Does every star that happens to fall
Turn into a fire-fly?
Can’t it ever get back to Heaven at all
And why
Is the sky?

Louis Untermayer

 Ночные вопросы

Почему небеса
Хранят чудеса?
Почему грохочет гром в вышине
Как будто стреляют там пушки?
Сползают ли ангелы на пол во сне?
Ломают ли, как ребята, игрушки?

Почему так рано солнце село?
Почему ночью тучи крадутся тайком?
Почему молодого месяца тело
Проглотили они целиком?

Бродящей по небу все время Медведице
Захочется, может быть, как-нибудь
Пройти сквозь преграды, которые встретятся,
И выпить залпом весь Млечный путь?

Сгорают ли звезды при падении,
При этом за собою все искры гася?
И можно ль ждать их возвращение?
Так почему же небеса
Хранят такие чудеса?

     Луис Унтермайер

     Skyscrapers

Do skyscrapers ever grow tired
Of holding themselves up high?
Do they ever shiver on frosty nights
With their tops against the sky?

Do they feel lonely sometimes
Because they have grown so tall?
Do they ever wish they could lie right down
And never get up at all?

        Rachel Field

        Небоскребы
Может быть, всем небоскребам
Прогуляться невтерпеж.
Может быть, морозной ночью
Их всегда бросает в дрожь.

Может быть, им очень скучно
В одиночестве стоять.
Может быть, они мечтают
Лечь и больше не вставать.

      Рейчел Филд

         At Table

Why is it Goops must always wish
To touch each apple on the dish?
Why do they never neatly fold
Their napkins until they are told?
Why do they play with food, and bite
Such awful mouthfuls?  Is it right?
Why do they tilt back in their chairs?
Because they’re Goops! So no one cares!

       Gellet Burgess

     За столом

Вот беда с озорниками!
Пищу в рот берут руками.
Почему же эти детки
Не используют салфетки?
Почему с набитым ртом
Веселятся за столом?
Потому что шалуны,
Всем их шалости видны.

     Джеллит Берджесс

      Where do bugs go?

Can you tell me where bugs go
     when it’s cold and starts snow?
Are they all beneath the ground
    sleeping snugly, safe and sound?
Are they borrowed in a tree
    hiding where no one can see?
Did they leave this chilly land
    settling where the climate’s great?
Can you tell me where bugs go
    or I must be a bug to know?

     Goldie Chrisenson

   Где же все жуки зимуют?

Где же все жуки зимуют,
Когда вихри злобно дуют?
Спят ли тихо под землей
Насекомые зимой?
Или прячутся в коре
В зимний холод на дворе?
Улетают ли на юг
Проводить там свой досуг?
Должен ли жуком я стать,
Чтоб об этом разузнать?

Гоулди Крисенсон

     The Farm

Why do you listen, trees?
Why do you wait?
Why do you fumble at the breeze –
Gesticulate
With hopeless fluttering hands –
Stare down the vanished road beyond the gate
That now no longer stands?
Why do you wait –
Trees –
Why do you listen, trees?

Archibald MacLeish (1892-1982) Am.

Деревья на ферме

Напряженное внимание…
Что вы ждете на ветру?
Ваших листьев трепетание,
Как дрожь рук
В безвольном жесте –
Нет дороги той вокруг,
Нет ворот на своем месте.
Что вы ждете на ветру,
Деревья?
В слух ушло ваше внимание. Почему?

Арчибальд Маклейш (1892-1982) Ам.

To a Tree in London

    Here you stay
    Night and day
Never, never going away!
    Do you ache
    When we take
Holiday for our health’s sake?
    Wish for feet
    When the heat
Scalds you in the brick-built street,
    That you might
    Climb the height
Where your ancestry saw light,
    Find a brook
    In some nook
There to purge your swarthy look?
    No. You read
    Trees to need
Smoke like earth whereon to feed…
    Have no sense
    That far hence
Air is sweet in a blue immense,
    Thus, black, blind,
    You have opined
Nothing of your brightest kind;
    Never seen
    Miles of green
Smelt the landscape’s sweet serene.
           Thomas Hardy
 
       Дерево в Лондоне

Здесь ты стоишь
В бурю и тишь
И никогда никуда не сбежишь!
Будешь страдать,
Когда отдыхать
В деревню уедем мы летом опять?
Дали бы боги
Длинные ноги,
Ты бы ушло с раскаленной дороги?
И на вон ту
Взошло высоту,
Чтобы, как предки, купаться в свету?
Там ручеек
Тебя бы привлек,
От копоти черной отмыться помог. 
Считается, дым
Необходим
Деревьям, как ты, городским.
И тебе лично
Совсем безразлично,
Что вдали где-то воздух отличный.
Слепое от сажи,
Ты не ведаешь даже
О тех, кто зеленый убор людям кажет.
Ты не видало
Травы покрывало,
Сладким покоем совсем не дышало.

          Томас Харди

A Moose on the Loose

I saw a moose out driving,
Speeding fast and far.
I asked, “Why are you driving
In a dashing motor-car?”

The moose replied in a moosy tones,
“I’ll gladly tell you why:
I like theses automatic brakes –
They happen to suit I.”

The moose then said, “It’ your turn now,
Speak clearly and don’t stammer.”
I said to him, “Not I but me –
You’d better watch your grammar.”

       Eve Merriam

Так повелось, как делал лось
   (Вольный перевод)

Спросил я лося
В лимузине:
«Зачем ты ездишь
На такой машине?»

Сказал по-лосьски
Шофер лирический:
«Я нравлюсь тормоз
Автоматический».

«Мне нравится. –
Я поправил. –
Ты говоришь,
Не соблюдая правил».
 
    Ив Мерриам
P.S. Секрет один
     Я разгадал:
     Лось лимузин
     У льва угнал.

Autumn Leaves
Down
         down
                down
Red
       yellow
                brown
Autumn leaves tumble down,
Autumn leaves crumble down,
Autumn leaves bumble down,
Flaking and shaking,
Tumbledown leaves.

Skittery
Flittery
Rustle by
Hustle by
Crackle and crunch
In a snappery bunch.

Run and catch
Run and snatch
Butterfly leaves
Sailboat leaves
Windstorm leaves,
Can you catch them?

Swoop,
Scoop,
Pile them up
In a stompy pile and
Jump
         Jump
                JUMP!

Eve Merriam

  Осенние листья

Пляшет твист,
              твист,
                твист,
Красный,
              желтый,
                бурый лист.
Летит лист,
Твистит лист,
Кружит лист;
С легким стоном,
С тихим свистом
Книзу падают все листья;

Несутся,
Трясутся,
Шелестят и шуршат,
Трещат и скрипят
Под ногами ребят.

Бойко бегай, не зевай,
На лету скорей поймай
Мотылек–листок,
Листок-парусок,
Словно вихрь, листок.
Ну, давай ловить их?
Лишь начнешь –
Соберешь
В один миг
Мягкую кучку
И прыг
       Прыг
             ПРЫГ!
    Ив Мерриам

Spring

Sound the Flute!
Now it is mute.
Birds delight
Day and night;
Nightingale
In the dale
Lark in sky,
Merrily,
Merrily, Merrily, to welcome in the Year.

Little Boy,
Full of joy;
Little Girl,
Sweet and small;
Cock does crow,
So do you;
Merry voice,
Infant noise,
Merrily, Merrily, to welcome in the Year.

       William Blake

Весна

Флейта, пой!
Где голос твой?
Днем и ночью тут
Птицы поют.
Соловей – среди ночей,
Жаворонок -
Спозаранок,
Веселый,
Веселый, веселый весенний привет!

Мальчуган рад,
Счастьем объят;
У малой девчушки
Милые веснушки;
Петухи голосисты,
И голосист ты;
Там и сям
Детский гам,
Веселый, веселый весенний привет.

    Уильям Блейк

           Gifts
Give a man a horse he can ride,
Give a man a boat he can sail;
And his rank and wealth, his strength and health,
On sea nor shore shall fail.

Give a man a pipe he can smoke,
Give a man a book he can read:
And his home is bright with a calm delight,
Though the room be poor indeed.

Give a man a girl he can love,
As I, O my love, love thee;
And his heart is great with the pulse of Fate    
At home, at land and sea.
       James Thomson

           Дары

Коня дай мужчине – он станет скакать,
Дай лодку – отправится в море.
Болезней не знать, везде благодать
Тому, кто не ведает горя.

Дай трубку мужчине – он станет курить,
Дай книгу – он станет читать.
Не будет он ныть, будет счастливо жить,
Хоть в доме богатств не сыскать.

Дай деву мужчине – он станет любить
Ее, как люблю я тебя, дорогая;
На суше и в море с судьбой он поспорит,
Любовь свою дома встречая.
        Джеймс Томсон

The Despairing Lover

Distracted with care
For Phyllis the fair,
Since nothing can move her,
Poor Damon, her lover,
Resolves in despair
No longer to languish,
But, mad with his love,
To a precipice goes,
Where a leap from above
Would soon finish his woes.
When in rage he came there,
Beholding how steep
The sides did appear,
And the bottom how deep;
His torments projecting,
And sadly reflecting,
That a lover forsaken
A new love may get;
But a neck, when once broken,
Can never be set;
And that he could die
Whenever he would;
But that he could live
But as long as he could;
How grievous soever
That torment may grow,
He scorn’d to endeavour
To finish it so.
But hold, unconcern’d
At thoughts of his pain,
He calmly return’d
To his cottage again.

William Walsh (1663-1708) Eng.

  Несчастный влюбленный

Страдая ужасно
По Филлис прекрасной,
Надежды лишенный,
Дамон наш влюбленный
Сведен с ума страстью
И близок к несчастью.
Он к пропасти мчится
Покончить с собой,
Решив устремиться
Там вниз головой.
Он встал одиноко,
Смотря с высоты:
Как дно всё ж глубоко,
Как склоны круты!
Таким видом бездны
Дамон угнетен;
В глубоком раздумье
У пропасти он:
Его полюбить может
Еще кто-нибудь,
Но сломанной шеи
Ему не вернуть!
Уйти на тот свет
Никогда ведь не поздно,
Но жить столько лет,
Сколько Бог дает, можно.
И жизнь вновь любя
Несмотря на все муки,
Решил на себя
Не накладывать руки.
Печали лишенный,
Довольный собой,
Дамон окрыленный
Вернулся домой.

Уильям Уолш (1663-1708) Анг.

A Word for the Poet Himself

Once I needed solitude
for verse to breed.
Now, so changed my mood,
changed my innermost need,
when I alone I find no rhyme;
I sit and mope.
But where comradely voices chime
song regains hope.
These verses where I briefly muse
at odd times I scroll.
The crook of my arm as desk I use
or any bit of wall.

Jack Lindsay (1900-1990) Eng.

Слово для себя, поэта

Я раньше в тиши
над стихами трудился.
Но мой склад души
Так изменился!
Когда в одиночестве я,
Нет вдохновенья, как прежде.
Лишь если рядом друзья,
есть место надежде.
Когда приходит она,
строчу карандашом.
Локоть или стена
мне служит столом.

Джек Линдсей (1900-1990) Анг.

        The Walk

You did not walk with me
Of late to the hill-tree
By the gated ways,
As in earlier days;
You were weak and lame,
So you never came,
And I went alone, and I did not mind,
Not thinking of you as left behind.

I walked up there to-day
Just in the former way;
Surveyed around
The familiar ground
By myself again:
What difference, then?
Only that underlying sense
Of the look of a room on returning thence.

Thomas Hardy
   
       Прогулка

Ты уже не ходила со мной
На вершину с сосной
Через те проходы,
Как в былые годы.
Слаба ты была
И уже не дошла.
Я пошел в одиночку, но душой
Во время прогулки был я с тобой.

Я пошел туда снова сейчас,
Как и в прошлый раз,
Осмотрел кругом 
Знакомый мне холм.
Что изменилось?
Что в душе отразилось?
Только смутные ощущения
Вида комнаты после того возвращения.

     Томас Харди

If I had a boat
If I had a boat,
A cat boat,
A flat boat,
An upside-down boat,
A boat like a jug, a boat like a plate,
A boat that swings like an open gate,
That dances and dips, sweeps and slips
Over the blue,
A boat small or big,
A punt or a gig,
A row boat,
A show boat,
A fast boat,
A slow boat.
Any boat’s better than no boat.
      Anonymous

Если бы имел я лодку

Если бы имел я лодку –
Прау, джонку,
Плоскодонку,
Лодку, схожую с тарелкой,
Лодку с днищем самым мелким,
Гичку – с низким бортом лодку,
Или лодку-тихоходку,
Каяк, коракл, каноэ
Или что-нибудь родное -
Шлюпку малую, большую,
Лодку все равно какую,
Яхту, ялик, даже ял.
Я о том всегда мечтал.
Подошла б любая лодка.
А без лодки плохо. Вот как!
     Автор неизвестен

      The Diplomatic Platypus

I had a duck-billed platypus when I was at Trinity,
With whom I soon discovered a remarkable affinity.
He used to live in lodging with myself and Arthur Purvis, 
And we all went up together for the Diplomatic Service.
I had a certain confidence, I own, in his ability;
He mastered all the subjects with remarkable facility;
And Parvis, though more dubious, agreed that he was clever,
But no one else imagined he had any chance whatever. 

I failed to pass the interview, the Board with wry grimaces
Objected to my boots and took exception to my braces;
And Purvis too was failed by intolerant examiner,
Who said he had his doubts as to his sock-suspenders’ stamina.
Our summery rejection, though we took it with urbanity,
Was naturally wounding in some measure to our vanity. .
The bitterness of failure was considerably mollified,
However, by the ease with which our platypus had qualified.

The wisdom of the choice, it soon appeared, was undeniable,
There never was a diplomat more thoroughly reliable.
The creature never acted with undue precipitation, O,
But gave to every question his mature consideration, O.
He never made rash statements that his enemies might hold him to;
He never stated anything, for no one ever told him to;
And soon he was appointed, so correct was his behaviour,
Our Minister (without Portfolio) in Trans Moravia. 

My friend was loved and honoured from the Andes to Estonia;
He soon achieved a pact between Peru and Patagonia;
He never vexed the Russians nor offended the Rumanians;
He pacified the Letts and he appeased the Lithuanians.
No Minister has ever worked more cautiously or slowly O;
In fact they had decided to award him a portfolio,
When, on the anniversary of Greek emancipation,
Alas! he laid an egg in the Bulgarian Legation. 
This unexpected action caused unheard-of inconvenience,
A breach at once occurred between Turks and the Armenians;
The Greek poured ultimata, quite unhinged by the mishap, at him;
The Swedes withdrew entirely from the Anglo-Saxon dailies
The right of photographing the Aurora Borealis;
And, all attempts to come to a rapprochement proving barren,
The Japanese in self-defense annexed the Isle of Arran. 

My platypus, once thought to be more cautious and more tentative
Than any other living diplomatic representative,
Was now a sort of warning to all diplomatic students –
The perfect incarnation of the perils of imprudence.
Beset and persecuted by the forces of reaction O:
He reaped the consequences of ill-considered action O:
And, branded in the Honours List as Platypus, Dame Vera,
Retired, a lonely figure, to lay eggs at Bordighera.
Patrick Barrington

      Утконос-дипломат

Когда я был в «Тринити», со мной вместе рос
Мне близкий по духу один утконос.
Пурвис и я водили с ним дружбу,
Все трое хотели попасть на дипслужбу.
В талантах его убедился я лично,
Учился в колледже он на «отлично».
Все ж Пурвис отметил, да, он умен,
Но вряд ли на службу взят будет он. 

Я был забракован на интервью:
Они не одобрили обувь мою.
Путь Пурвиса к службе тоже был тяжек:
Отвергли его из-за пестрых подтяжек.
Хотя мы достойно признали провал,
А все же осадок какой-то он дал.
Но горечь прошла, и закрыт был вопрос,
Поскольку на службу был взят утконос.

Что выбор хороший, мы скоро узнали,
Ведь самым надежным его все считали.
Не принимал он поспешных решений
Без самых глубоких в уме размышлений,
Не делал нигде никаких заявлений,
Поскольку не ждал он чужих поручений.
Так проявив себя славно на деле,
Стал он министром, пока без портфеля.

Любили его Эквадор и Эстония,
Он подписал пакт Перу - Патагония,
Он русских не злил, а румын он любил,
С Литвой он был мил, латышей усмирил. 
Его ждал успех, у него была цель:
Ему уж хотели доверить портфель.
Как вдруг во всем мире – взрыв недовольства,
Когда он яйцо снес в болгарском посольстве.
Тот факт небывалый всколыхнул много стран.
Турки решили, что пора бить армян,
Греки вручили ему ультиматум,
В Финляндии стал он персоной нон-грата.
Шведы, приняв это всё во внимание,
Устроили козни с полярным сиянием.
Японцы, ссылаясь на самозащиту,
Отправили флот свой к острову Криту.

А мой утконос, совсем не осёл, 
Сверхосторожный, способный посол, 
Служит студентам сейчас как пример
Последствий беспечных и темных афер.
Он жертвою стал непродуманной акции,
Его одолели силы черной реакции,
Отправлен в отставку - как Дама Вера,
Теперь утконос - яйценос Бордигера.   

      Патрик Баррингтон

         The Kiss

“I saw you take his kiss!” “’Tis true.”
“O modesty!” “’Twas strictly kept:
He thought me asleep: at least, I knew
He thought I thought he thought I slept.”
 
     Coventry Patmore

Поцелуй

- Тебя он целовал. Что скажешь ты о том?
О, скромница, ответь, тебя молю!
- Он думал, что я сплю глубоким сном.
Вернее, он считал, что я считала,
Что думал он, что будто бы я сплю».

     Ковентри Патмор

On a Lady who Beat her Husband

Come hither, Sir John, my picture is here.
What think you, my love, don’t it strike you?
I can’t say it does at present, my dear,
But I think it soon will, it’s so like you.
            
            (Anon.)
   О даме, которая била своего мужа

«Ты поражен, Джон, картиной в прихожей,
Портретом моим, что на стенке висит?»
«Пока нет, но на тебя он очень похожий 
И непременно меня поразит». 
          Анонимный автор

Ned calls his wife his counter-part
With truth as well as whim:
Since every impulse of her heart
Runs counter still to him.
           (Anonim.)

Жену свою Нэд двойником называет
И объясненье тому дает в такой фразе:
Когда его сердце в одну фазу вступает,
Ее сердце находится в противофазе.
         Анонимный автор

     Abroad and at Home

As Thomas was cudgel’d one day by his wife,
He took to the street, and fled for his life;
Tom’s three dearest friends came by in the squabble,
And sav’d him at once from the shrew and the rabble;
Then ventur’d to give him some sober advice;
But Tom is a person of honour so nice,
Too wise to take counsel, too proud to take warning,
That he sent to all three a challenge next morning:
Three duels he fought, thrice ventur’d his life;
Went home, and was cudgel’d again by his wife.    
       Jonathan Swift

    На улице и дома

Однажды женою наш Том был избит.
На улице он, горемычный, сидит
И видит, как три его друга идут.
Они-то его от таких бед спасут!
Друзья ему дали хороший совет,
Но гневное «нет» прозвучало в ответ.
Как только восток стал достаточно ал,
Всем трем на дуэль он свой вызов послал,
Геройски сражался, вернулся домой
И снова, как прежде, избит был женой.
         Джонатан Свифт

One Good Turn Deserves Another

For one good turn another doth itch;
Claw my elbow and I’ll claw thy breech.

Из сборника ‘John Ray’s “Complete Collection of English Proverbs”(1670)

One good turn deserves (or asks) another.
Qui plaisir fait, plasir requiert.  – Who gives pleasure requires pleasure. 

Как аукнется, так и откликнется

Добрые дела достойны всяческих наград.
Ты царапнешь мой локоть, я оцарапаю твой зад.
     Английская пословица
    
           The Bath

Broad is the Gate and wide the Path
That leads man to his daily bath;
But ere you spend the shining hour
With plunge and spray, with sluice and show’r  -

With all that teaches you to dread
The bath as little as your bed –
Remember, weresoev’r you be,
To shut the door and turn the key!

I had a friend - my friend no more! - 
Who failed to bolt the bath-room door;

A maiden-aunt of his, one day
Walked in, as half-submerged he lay!

But did not notice nephew John,
And turned the boiling water on!

He had no time, no even scope,
To camouflage himself with soap,
But gave a yell and flung aside
The sponge,  ‘neath which he sought to hide!    

It fell the earth I know not where!
He beat his breast in his despair,

And then, like Venus from the foam,
Sprang into view, and made for home! 

His aunt fell fainting to the ground!
Alas! They never brought her round!

She died, intestate, to her prime,
The victim of another’s crime.

And John can never quite forget
How, by a breach of etiquette,
He lost, at one fell swoop (or plunge)
His aunt, his honour, and his sponge!    
      Harry Graham

        Ванна

Путь ежедневный и желанный
Ведет тебя к открытой ванной.
Где мыло, спрей, мочалка, гель
Приятней даже, чем постель.

Ты лезешь в ванну, как в кровать,
Но это может расслаблять.
Будь начеку и дай зарок
Захлопнуть дверь, закрыть замок.

Мой друг, не друг он мне теперь,
Забыл закрыть однажды дверь.

А тетка (было ей немало лет)
Вошла, когда он был совсем раздет,

И став лишь только на порог,
Включила сходу кипяток.

Какой пассаж, какой подвох!
Поток застал его врасплох.
Он вскрикнул да как сиганул!
Мочалку в сторону швырнул.

Не знаю, где она упала*,
Но знаю точно, что пропала.

Затем Джон, как Венера в пене,
Прочь побежал, согнув колени.

Тетка упала без сознания
И умерла без завещания. 

Жертва такого преступления
Всегда достойна сожаления.

Джон будет помнить много лет,
Как он, нарушив этикет,
Вмиг потерял отнюдь немало –
И честь, и тетку, и мочало.

     Гарри Грэм
*Строчка из поэмы Лонгфелло, где говорится о стреле.

 On the Collar of Tiger,
Mrs. Dingley’s Lap-dog

Pray steal me not, I’m Mrs. Dingley’s,
Whose heart in this four-footed thing lies.
Jonathan  Swift (?)

Надпись на ошейнике Тигра,
болонки миссис Дингли
 
Меня украсть грешно,
Я миссис Дингли пес,
И это говорит о многом:
Ведь ее сердце заключено
Во мне, четвероногом.
      Джонатан Свифт (?)
   
On a Lady Sporting a Somerset

I saw, I saw, I known not what,
I saw a dash above a dot,
Presenting to my contemplation
A perfect mark of admiration!
Laurence Sterne (?)

О леди, заигрывающей с неким Сомерсетом

Я просмотрел за строчкой строчку
И обнаружил тире над точкой.
Отличный знак для восхищения,
Он был мне дан для размышления.
           Л.Стерн (?)

From the Greek Anthology

I saw no doctor, but, being queer inside,
Just thought of one – and naturally died.

Translated by Humbert Wolfe

Из греческой антологии

К врачу я не ходил, лечился сам,
Без помощи его пошел я к праотцам.

    Перевел Хумберт Вольф
         
       Eletelephony
Once there was an elephant,
Who tried to use the telephant.
No! No! I mean the elephone –
Who tried to use the telephone.
(Dear me! I am not certain quite
That even now I’ve got it right).

Howe’er it was he got his trunk
Entangled in the telephunk;
The more he tried to get it free,
The louder buzzed the telephone –
(I fear I’d better drop the song
Of elephop and telephong!)
Laura E.Richards (1850 – 1943) 

    Телефонить, телезвонить

Жил-был на свете умный слон,
Любил трубить он в телефон.
Нет, правильней сказать: слону
Хотелось поболтать по телефону.
Ой, мамочка, не знаю я опять,
Как нужно правильно сказать!

Слон шнур на хобот намотал,
Потом выпутываться стал,
Совсем он выбился из сил…
А телефон звонил, звонил, звонил.
И вы запутали меня,
Телезвоня, телефоня.
 
Лаура Э.Ричардз (1850-1943)

It was Easter as I walked in the public gardens
Hearing the frogs exhaling from the pond,
Watching traffic of magnificent cloud
Moving without anxiety on open sky –
Season when lovers and writers find
An altering speech for altering things,
An emphasis on new names, on the arm
A fresh hand with fresh power.
But thinking so I came at once
Where solitary man sat weeping on a bench,
Hanging his head down, with his mouth distorted
Helpless and ugly as an embryo chicken.
            Wyston H Auden    

На пасху я ходил по парку,
Слушал лягушек громкий хор
И наблюдал, как облако плыло
Величественно на ясном, чистом небе.
В это время года поэты и любовники
Находят новые слова для перемен,
Стремясь сказать о том,
Как пожимает одна рука другую.
Так размышляя, я пришел к скамейке,
Где одиноко человек сидел и плакал,
Голову низко наклонив и с искривленным ртом,
Беспомощный и жалкий, словно эмбрион цыпленка.
                Уистон Хью Оден   
                Paper

Paper is two kinds, to write on, to wrap with.
If you like to write, you write.
If you like to wrap, you wrap.
Some papers like writers, some like wrappers.
Are you a writer or a wrapper? 
                Karl Sandburg 

                Бумага

Бумага бывает двух сортов –
Одна – чтобы писать, другая – паковать.
Хочешь писать, пиши;
Желаешь паковать, пакуй.
Одни бумаги любят писателей, другие – пакователей.
А ты – писатель или пакователь?
                Карл Сэндберг   
           Winter
When icicles hang by the wall,
    And dick the shepherd blows his nail,
And Tom bears logs into the hall,
    And milk comes frozen home in pail,
When blood is nipped, and ways be foul,
Then nightly sings the staring owl,
       To-wit-to-who!
       A merry note,
While greasy Joan doth keel the pot.

When all around the wind doth blow,
    And coughing drowns the parson’s saw,
All birds sit brooding in the snow,
    And Marian’s nose looks red and raw,
When roasted crabs hiss in the bowl,
Then nightly sings the staring owl,
        To-wit-to-who!
        A merry note,
While greasy Joan doth keel the pot.

     William Shakespeare
 
  Зима
Когда висят сосульки за окном,
И Дик дыханьем руки согревает,
А Том несет поленья в дом,
И молоко в ведерке замерзает,
Кровь стынет, все пути занесены,
Тогда ночные уханья совы слышны:
     Ух-ух, уху!
Веселый крик начнет звучать,
В то время как Джоан еду выносит остывать.

Когда ветер всюду завывает,
Когда на снегу птицам грозит мороз,
И проповедь пастора кашель заглушает,
Когда у Марианы красный нос,
И дикие яблочки шипя в тазу заключены,
Тогда ночные уханья совы слышны:
     Ух-ух! Уху!
Веселый крик начнет звучать,
В то время как Джоан еду выносит остывать.
               В.Шекспир   

           Lonely Man

An open world
    within its mountain rim:
trees on the plain lifting
    their heads, fine strokes
of grass stretching themselves to breathe
the last of the light.
                Where a man
riding horseback raises dust
    under the eucalyptus trees, a long way off,the dust
               
Is gray-gold, a cloud
    of pollen. A field
    of cosmea turns
    all its many faces
of wide-open flowers west, to the light,

It is your loneliness
Your energy
     baffled in the stillness
     gives an edge to the shadows –
the great sweep of mountain shadow,
shadows of ants and leaves
     the stones of the road each with its shadow
and you with yiur long shadow
closing your book and standing up
to stretch, your long shadow-arms
     stretching back of you, baffled.
         
          Denise Levertov   

             Одинокая фигура

Открытый мир
    с каймою гор:
головы деревьев подняты
     на равнине, вытянуты
тонкие мазки травы, вдыхая
последний свет.
                Там, где всадник,
пускающий длинный след пыли
   под эвкалиптами,
 
пыль серо-золотистая,
облако пыльцы.
Луг красоток
поворачивает свои многочисленные лица
на запад к свету.

Твое одиночество
твоя энергия,
      приглушенная в тиши,
      дает очертание теням - 
огромный сгусток тени гор,
тени муравьев и листьев,
камни дороги каждый с собственною тенью
и ты со своею длинной тенью
закрывая книгу и вставая, чтобы вытянуться,
твои длинные руки-тени
   вытянуты  сзади тебя в смущении.
              Дениз Левертоу
         
****