Умри!

Умри, несчастная, ты не достойна рядом быть со мной!
Я – весь достойный,  я могу  держать гарем  и быть хозяином десятков тел.
Таков удел их – недостойных.
Но та, что стала мне законною женой, уже не та рабыня, 
что может быть иль слыть подстилкою других..
Теперь она навеки вручена, и даже тень ее не может мне закрыть глаза на время

Я не прощен..
 я временем убит.. убийца..
Но, если б я, убив, узнал, что..  да..  виновна..
То что?
Убийство перестало быть убийством?

*

Не знаю я – с кем спал, кого держал иль содержал Отелло..
Просто, мысль о том, что  «виноватость» кого-либо открывает нам дорогу убивать.. становится невыносимой для меня.
Разве это остается правым делом?!
Не нам решать..

В последнее время, когда я слышу, как кого-нибудь осуждают,  линчуют.. я просто хочу встать на колени и молиться за всех поруганных, за всех клейменных, за тех, кто недостоин..
А кто достоин?
Разве достоинством можно торговать, разве  его можно сохранить, решая достойность тех, кто рядом?!

А когда рассуждают о чести, убивая за поругание  чести – меня уже невозможно остановить..
Ни имя, ни титулы, ни слава, ни величие, никакие ярлыки мне не докажут, что любое действо, направленное на защиту своей чести иль чести той, что является мерилом твоей чести, - достойно. Для меня  это все равно убийство.
Если даже  угрожает реальная опасность, то  человек попытается остановить убийцу..
А тут – угрожают лишь чести..
Да.. логика…

Убийцем был и Пушкин, и Дантес..   
А, скорее, он – лишь  провокатор..
А настоящий- то убийца – это Пушкин…он жаждал быть убитым и искал…