Заболела поэзия

После написания мной этого стихотворения мои многие знакомые стали писать стихи,
хотя я никому не показывала этого стихотворения. Через некоторое время его напечатали в газете "Ульяновская правда". Но люди уже в это время писали стихи, потрясённые неожиданностью открытия в себе этого дара. Многие написали первые стихи в день сочинения этого стихотворения.

"Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова, -
И мы сохраним тебя, русская речь.
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесём
И внукам дадим, и от плена спасём.
                Навеки!"
     23 февраля 1942 г.
     Анна Ахматова "Мужество".

Заболела поэзия. Заболела давно.
То о чём Анна грезила, сейчас просто смешно.

И Марина Цветаева устарела для тех,
Кто стремится к дешёвому, лёгкий ловит успех.

Но порою осеннею, тёмной, чуткой порой
Вспоминаем Есенина с его жёлтой луной.

А старушка согбённая, видя строки однако,
Перед сном обязательно перечтёт Пастернака.

И красавица новая - мисс больших категорий
Ищет в Блоке пристрастно для себя аллегории.

С незнакомкой прекрасною хочет в тайне сравниться:
Ей у дамы печальной есть чему поучиться.

И когда юбилей мы справляем банальный.
Всегда вспомним мотив глубоко социальный.

И поются стихи Евтушенко, Грибулиной.
И доходит до всех - как нас крупно надули.

А когда запоздалая разбредётся компания,
В коридоре звучит Окуджавы песнь дальняя.

Но в двадцатый наш век для поэзии редкий
Вдруг теряем листву с заколдованных веток.

Облетает листва с исполинского дуба,
Все забыты слова, всё растоптано грубо.

И с экрана звучат по-плейбейски открыто
Дико чьи-то слова сатанинского типа.

Но свалить дуб поэзии им не дано.
Слишком толст его ствол и корнями давно

Он ушёл в глубину эпохального типа
И корням золотым к влаге доступ открыт там.

И живительный ключ родниковый и чистый
Будет бить из корней вечно струйкой искристой.

Наш "Серебряный век", Маяковский, Есенин
Уже в генах у нас, их ни чем не заменишь.

И когда я сижу у окна одинокая,
Успокоит меня песня Виктора Бокова.

И осенней порой, так загадочно тихой,
Бродский будет со мной тосковать своим стихом.

Чтобы так сочинять, как писали в России,
Надо много страдать, много видеть насилий.

Каждый русский мужик - хоть немного поэт.
И его матерщина - лишь досады памфлет.

Рядом с женщиной русской и российской красой
Вся поэзия будет мощной, нежной, большой.

Гумилёв и Твардовский, Белый и Мандельштам
Не позволят поэзии превратиться в бедлам.

Оттого-то поэзия в каждой русской душе.
Чью же душу покинула - не российский уже.

Так загадочна Родина, и велик так народ,
Потому что он трудится, и всегда он поёт.

Его песня былинная так ярка и проста,
Как глубинна и мощна его вера в Христа.

И поэты-пророки на Руси будут жить.
Нашу душу прекрасную никому не убить.

И пускай на экране надрывается девочка -
Не понятна нам песня полуголой кокеточки.

Только песни великой на Руси вечно быть.
Наши души несчастные уж ни чем не растлить.

И скорбящий Шевчук, и всё знавший Высоцкий
Нам проторят пути из гнилого болотца.

Мы напрасно поэтов за кордон отправляем,
Так свой дар золотой по крупинки теряем.

26.10.1996