Мы самые, самые

        А. Куприн 1908
       
        Отрывок из рассказа "Немного Финляндии" 

        Гастрономический финал

        - Помню, лет пять тому назад мне пришлось с писателями Буниным и Федоровым
        приехать на один день на Иматру. Назад мы возвращались поздно ночью. Около
        одиннадцати часов поезд остановился на станции Антреа, и мы вышли закусить.
        Длинный стол был уставлен горячими
        кушаньями и холодными закусками. Тут была свежая лососина, жареная форель,
        холодный ростбиф, какая-то дичь, маленькие, очень вкусные биточки и тому
        подобное. Все это было необычайно чисто, аппетитно и нарядно. И тут же по краям
        стола возвышались горками маленькие тарелки, лежали грудами ножи и вилки и
        стояли корзиночки с хлебом.
        Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, закусывал, сколько ему хотелось,
        затем подходил к буфету и по собственной доброй воле платил за ужин ровно одну
        марку (тридцать семь копеек). Никакого надзора, никакого недоверия. Наши русские
        сердца, так глубоко привыкшие к паспорту, участку, принудительному попечению
        старшего дворника, ко всеобщему мошенничеству и подозрительности, были
        совершенно подавлены этой широкой взаимной верой.
        Но когда мы возвратились в вагон, то нас ждала прелестная картина в истинно
        русском жанре. Дело в том, что с нами ехали два подрядчика по каменным работам.
        Всем известен этот тип кулака из Мещовского уезда Калужской губернии: широкая,
        лоснящаяся, скуластая красная морда, рыжие волосы, вьющиеся из-под картуза,
        реденькая бороденка, плутоватый взгляд, набожность на пятиалтынный, горячий
        патриотизм и презрение ко всему нерусскому - словом, хорошо знакомое истинно
        русское лицо. Надо было послушать, как они издевались над бедными финнами.
        - Вот дурачье так дурачье. Ведь этакие болваны, черт их знает! Да ведь я, ежели
        подсчитать, на три рубля на семь гривен съел у них, у подлецов... Эх, сволочь!
        Мало их бьют, сукиных сынов! Одно слово - чухонцы.
        А другой подхватил, давясь от смеха:
        - А я... нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбину и плюнул.
        - Так их и надо, сволочей! Распустили анафем! Их надо во как держать!