Случайное счастье

Симпатичный молодой человек сидит, обхватив голову руками, на полу у окна и рыдает. Да, да, не просто плачет, а именно рыдает. Но это вовсе не от того, что он слабак. Это не так, поверьте, уж я-то точно знаю, поскольку парень этот – я. Только что мой младший брат заявил мне  глядя прямо в лицо, что в свои тридцать с лишним лет я кажусь ему жалким. Жалким и ничтожным, ни к чему не пригодным существом. Да. Он так и сказал: «Ты жалкое существо, ничтожнее насекомого». И в его голосе было одно только презрение. Откуда в нём эта жестокость, откуда столько тщеславия? В детстве ничто не указывало на то, что он вырастет в такого расчетливого и высокомерного человека. А может я просто упорно не желал замечать этого? Что если своей любовью, заботой, желанием оградить его от жестокости мира, я только поощрял его самовлюблённость, превращая её в патологический нарциссизм? Возможно, он воспринял мою безмерную преданность, как нечто должное, и теперь, не нуждаясь более в защите и помощи, попросту решил отвязаться от меня.
Но неужели нельзя было сделать этот как-то иначе, менее жестоко? «Ты думаешь, кто-то любит тебя? В таком случае ты ко всему ещё и глуп. Просто всем жаль тебя, вот они и делают вид, будто твоё присутствие им не в тягость. Все видят, насколько ты беспомощен, и не хотят лишний раз обижать. Ты ведь и так жизнью обижен», – без намёка на неловкость и сожаление произнёс мой любимый младший братишка. Сначала, потрясённый услышанным, я потерял дар речи, но потом попытался возразить, что ещё больше его взбесило.
«Посмотри на себя, кто ты, а вернее – что? Ты же слабак, неудачник. Ты всё ещё думаешь, что молод, веришь, что впереди тебя может ждать что-то  хорошее? Не смеши, ты далеко мальчишка, и не приравнивай себя к таким, как я. Нам принадлежит вся жизнь, и мы сумеем устроить её так, как нам захочется. А ты ... Ты просто не въехал в жизнь. Сечёшь? Ты давно упустил свой шанс, так что перестань втискиваться в молодые ряды, сиди и помалкивай. И пожалуйста, не мешайся у меня под ногами». Как же грубо: «не мешайся под ногами», словно я псина какая. Что ж, мне ясно дали понять, я – ничто.
И что вы думаете? Я разозлился, кровь вскипела в моих жилах, возгорелась мужская гордость, и я не сдержался и влепил наглому братцу такую затрещину, что аж искры из глаз посыпались? Как бы не так. Я смолчал. Представляете, промолчал, и ничего не ответил, хотя думаю, моё поведение не очень-то удивило брата. ни на что другое он и не рассчитывал. «Я же говорю, что ты жалок!» И он вышел, захлопнув за собой дверь. Я ж остался один на один со своими мыслями, со своей болью.

Помню, в последний раз я точно так плакал в детстве. Слёзы душили меня из-за несправедливого наказания, которое должно было достаться младшему брату, но он словчил, взвалил вину на меня и остался безнаказанным. Тогда обида на родителей и на весь мир заполонила мне душу и душила очень долго. Это уже позже, став чуть постарше, я стал понимать, что мир тут ни при чём, но болезненное отношение к несправедливости осталось во мне навсегда. А когда из жизни трагически ушли родители, и мне, десятикласснику, пришлось взвалить на себя воспитание брата, я сделал всё, чтобы та история навсегда стёрлась из моей памяти.
Видимо я испугался, что обретя над братом власть, могу сорваться, и независимо от себя выместить на нём прежнюю обиду. И я стал действовать во многом вопреки себе и своим принципам. Я никогда не наказывал брата за проступки. Мне казалось, что именно добром можно породить добро. Но скорее всего именно она, моя предупредительная и излишняя доброта, сделала его таким, каким он стал, повзрослев – эгоистичным, расчётливым и бездушным.
Теперь я знаю, что в войне с самим собой, я не победил. Оказывается, желание добра, справедливости, совсем ничего не меняет в этом мире. Более того, желание помочь, оказывается, способно вызвать раздражение, жестокость и агрессию. Как это случилось сейчас! Я смешон, выгляжу со своей добротой как шут и, как мне хлестко швырнул в лицо мой брат, сам виновен в своей неудавшейся жизни.
Привычный мир рушился. Сердце стало как камень, но оно не то чтобы болело – это было намного хуже: тупая тяжесть сдавливала всю левую сторону грудной клетки, и только в самом центре словно ворошили острой иглой. Наверное, именно так болит душа. И эта боль была очень похожа на ту, от обиды, нанесённой в детстве. Хотелось немедленно избавиться разом от всего. От хаотичных мыслей, от страданий, от всего, что произошло чуть ранее здесь, в моём доме, от того, что меня ещё ожидало, от бесконечной тоски и одиночества... Жить совсем не хотелось.
Но мысль о самоубийстве вылетела из головы сразу же, как я вспомнил слова брата: «ты слабак и неудачник». Появилась злость, отчаянная злость и желание доказать ему обратное. «Как он мог такое мне сказать? Ведь раньше мне казалось, он любит меня. Или это тоже иллюзия? Может он прав, что в этом мире нужно быть другим и конечный путь доброты – это чёрная неблагодарность?» Я поднялся с пола и посмотрел вокруг. Стены дома давили на меня, и я чувствовал необходимость вырваться отсюда на простор.

На улице лил дождь и, не пройдя и десяти шагов, я весь промок. Но это не остановило меня. Подумаешь! Что такое дождь? Разве это препятствие? Способно ли небо пролить столько жидкости, сколько потеряло сегодня моё истерзанное сердце? Дождь – это лишь вода, а из меня вытекает жизнь. Прежняя жизнь. Её больше не будет, как не будет меня прежнего – доброхота и вежливого интеллигента.
Не ощущая времени, я шагал и шагал, пока не наткнулся на высокую стену, выросшую передо мной словно из-под земли. Вот так и в жизни – одни возникающие из ниоткуда стены. Я уже не юноша, и, несмотря на все уверения брата, ещё не старик, принялся заново перематывать в голове ленту прожитой жизни. И чем глубже вникал, чем больше воспоминаний всплывало в моей памяти, тем страшнее становилось. Сколько ошибок, сколько промахов! Сколько нереализованных возможностей и потерянных шансов. Сколько всего, что уже не повторится никогда. Какое страшное слово – ни-ког-да! Словно смертный приговор. И всё потому, что никогда никому не желал зла?
Я ударил кулаком по стене и зашагал от неё прочь. Теперь меня мучил только один вопрос: неужели я всю жизнь прожил неправильно? Как тогда правильно? Так стоит жертва перед палачом, ожидая момента, когда тот приведёт приговор в исполнение. А он всё не торопится. В такие минуты вся жизнь проносится перед глазами.
Ничего, я изменюсь, я изменю свою жизнь, и брату ещё придется со мной считаться!
Решение было принято и всё снова стало на свои места. Исчезла и боль, и хаотичные мысли. Я шагал прямо по проезжей части, уверенный, что теперь смогу добиться всего. Новый сверхчеловек!
Реальность решила всё за меня и довольно своеобразным образом. Меня сбила, а точнее будет сказать, подкосила проезжающая мимо на небольшой скорости машина. Она возникла внезапно из-за стены дождя и стала резко тормозить. Удар был настолько незаметным, что не имел права называться ударом, и я даже не успел испугаться. Казалось, судьба сама мне дала шанс проявить себя нового, уверенного в своих силах и правоте мужчину, даже если я в этой ситуации и был неправ. Я шагнул к дверям водителя...
За рулем была женщина. Она сидела, как-то неестественно опрокинувшись назад. Лицо её было в крови. Слова, которыми я собирался наградить водителя, мгновенно вылетели у меня из головы.  Я не знал что с ней, без сознания она или погибла. «Вот она – выросшая из ниоткуда стена. Вот оно – продолжение утренних неприятностей. Вот он – новый поворот жизни. Появилась подленькая мысль: можно, пока не поздно, повернуться и уйти. Ведь никто ничего не видел. Но я знал, что не сделаю этого. Не сделаю по одной простой причине, потому что  не смогу после жить в ладах со своей совестью.  Все мои мысли о новой, безразличной жизни, не больше, чем злость, порождённая словами брата. Я опять стоял перед выбором, как тогда, когда не стало родителей. В следующее мгновения я уже открыл дверь машины.
Слава Богу, она всего лишь потеряла сознание. Я не знал, какие ещё травмы она могла получить, но попытки привести её в чувство не увенчались успехом. Требовалось срочно ехать в больницу и мне ничего не оставалось, как пересадить её на соседнее сидение, а самому сесть за руль. Я знал основные правила вождения, видел, как это делают другие, но сам никогда до этого не водил.
Ко мне вернулась моя прежняя уверенность в правильности моего мира, и всё встало на свои места. Что бы там не говорил мой брат, в одном он всё же не прав. Я не глуп, отнюдь. Я и сам отлично вижу, что не совместим с нынешним миром, и уж никак не вживаюсь в роль современного молодца. И я этому даже рад. Мне не в кайф их тусовки и прикид. И сленг их также не в рифму мне. И почему я должен меняться? Пусть каждый живёт так, как ему хочется, а я буду иначе. Кому дано право судить меня за это?

Мы уже почти доехали до больницы, когда она очнулась. Увидев её испуганный взгляд, я остановил машину и повернулся к ней лицом.
- Я тот, кого вы чуть не сбили. По моей же вине. Успокойтесь. Со мной всё в порядке, я жив и абсолютно не ранен. А вы кажется, поранились.
- Правда? – приподняв голову и взглянув на меня, спросила бедная девушка. Какими синими и бездонными были её глаза! Так бы смотрел в них и смотрел. По тому, как смутилась девушка, я понял, что засмотрелся. Я вдруг испытал такую нежность к этой незнакомой девушке и чтобы скрыть свое состояние, снова завёл машину.
- Нам надо в больницу.

Через два часа врачи наконец-таки нас отпустили, под расписку. Лёгкое сотрясение, постельный режим. Протокол приехавшего милиционера о том, что травма получена в результате резкого торможения... у светофора. Она не захотела рассказывать, как всё было на самом деле.
Во что выльется наше знакомство – мы тогда ещё не знали. Но, наверное, его необычность, дождь, пустая улица, искреннее волнение – всё это вместе сыграло не последнюю роль. А может, так было предопределено судьбой! Даже сейчас, рассказывая эту историю, я испытываю внутреннее волнение. Ведь повернись я и уйди тогда, сбеги с места событий, жизнь моя действительно стала бы подлой, гадкой и серенькой. К тому же, я ушёл бы от своего счастья.
На протяжении всей жизни я задумываюсь о том, какими неисповедимыми путями и испытаниями судьба ведёт нас к благу. Я давно простил своего брата. И не только потому, что из-за той ссоры я обрёл счастье. Просто принимаю его таким, каков он есть. Ведь он мой брат. Может то, что случилось со мной, заставит его задуматься над настоящими ценностями. Я на это очень надеюсь.