С высоты полёта

Мотор взревел, взмывая,  леса кущи
Темнели россыпью кофейной гущи.
На День поэзии в Москву летела,
Но не нашла роднее сердцу дела,
Чем Третьяковку снова посетить:
Связала крепкая навеки нить.
Опять «Явление Христа народу»
В душе любую победит невзгоду.
Страдаю: Иванова погубили,
Согнали жёсткой критикой в могилу
Великого искусства «знатоки».
Для них, кто пишет сердцем – дураки.
Они, как фарисеи на картине,
Царьки, погрязшие в своей рутине,
Завистливы, закостенелы, злы,
Служители не царства света – мглы.
В картине тайную нашли угрозу:
В лице раба надежда, словно роза
Цветёт, и все, кого крестил пророк
Сияют счастьем, ибо он изрёк:
«Крещу, омыв вас от грехов водой,
Но вот уже за мной идёт другой:
Мессия, Бог крестить огнём и духом».
И все потрясены внезапным слухом…
Подвергнут критике и колорит.
Но как о многом сердцу говорит!
Сиянью внемлю радостно, как чуду,
И никогда уже не позабуду.
Ценителям роднее мир графичный,
В поблекших, тусклых красках им привычней,
А Иванов годами созерцал
Преобразующего света яркий шквал.
О всех шедеврах силы нет сказать,
Переполняет душу благодать.
Весь день рассматривала галерею…
И вот воспоминаньем сердце грею.
Внизу блестит огнями город милый,
Легко сводящий гениев в могилы.