Календарь поэзии 31 марта

Сегодня день памяти русского поэта Кантемира Антиоха Дмитриевича


Кантемир Антиох Дмитриевич родился в 1708 в городе Константинополе в семье господаря (правителя) Молдавии.

Во время русско-турецкой войны 1711 семье господаря (правителя) Молдавии перешла на сторону Петра I и после неудачного Прутского похода переселившегося вместе с семьей в Россию. Петр высоко ценил отца Кантемира («оный господарь — человек зело разумный и в советах способный»), наделил его обширными поместьями на юге России и приблизил к себе. Антиох Дмитриевич, попав в Россию в 3-летнем возрасте, обрел в ней свою подлинную родину. Будущий сатирик получил блестящее образование сначала под руководством домашних учителей грека Анастасия Кондоиди и Ивана Ильинского (воспитанника Московской славяно-греко-латинской академии).

В 1724-25 гг. поступает в Петербургскую Академию наук, прослушивает лекции профессоров по математике, физике, истории, нравственной философии.

В 1725 Антиох Дмитриевич поступил на военную службу.

В 1728 был произведен в поручики (первый офицерский чин).

В 1730 Кантемир вместе с другими членами «Ученой дружины» (Феофаном Прокопович и историком Татищевым) принял деятельное участие в борьбе против известной «затейки» реакционных «верховников»— врагов петровских реформ, пытавшихся при вступлении на престол Анны Иоанновны ограничить самодержавие в корыстных интересах дворянских олигархов. В этой борьбе победу одержало новое дворянство, но сам Кантемир никаких личных наград не получил.

Литературная деятельность Кантемира началась с переводов, а также с создания любовных песен. Его любовные стихи пользовались большой популярностью у его современников (что засвидетельствовал сам поэт в своей IV сатире), но до нашего времени не дошли. Первым же его печатным произведением была «Симфония на Псалтырь» (указатель к стихам из псалмов Давида), изданная в 1727.

В 1730 поэт закончил перевод трактата Фонтенеля «Разговоры о множестве миров», в котором отстаивалась гелиоцентрическая система Коперника, наносившая удар по церковникам. Этот труд был опубликован только в 1740, а в 1756 по решению синода как «богопротивная книжичища», полная «сатанинского коварства», был конфискован. Характерно, что именно в периоды временного ослабления реакции кантемировский перевод Фонтенеля был издан еще дважды (в 1761 после смерти Елизаветы Петровны и в 1802). Перу Кантемира принадлежит также ряд эпиграмм и басен, переводы песен (од) Анакреона, посланий Горация, «Персидских писем» Монтескье, теоретический трактат «Письмо Харитона Макентина к приятелю о сложении стихов русских». Самым значительным в творческом наследии Антиоха Дмитриевича являются его сатиры, принесшие их автору широкую литературную известность и общественное признание.

В конце 1731 Антиох Дмитриевича назначили «резидентом» (дипломатическим представителем) в Лондон, куда он выехал 1 января 1732. Это назначение было вызвано желанием правящих кругов удалить опасного сатирика из России. 12 лет (6 в Англии и 6 во Франции) достойно отстаивал интересы России за границей, проявив себя талантливым дипломатом.

Им написано девять сатир: пять первых — с 1729 до 1732, остальные четыре — в 1738—39 гг. (в датировке сатир имеются некоторые расхождения). Сатиры Кантемира были тесно связаны с русской национальной сатирической традицией и с жанровой формой стихотворной сатиры, выработанной поэтикой европейского классицизма на основе античных образцов. Но использование классической стихотворной формы сатиры, частичное следование «образцам» («наипаче Горацию и Боалу, французу») не помешали сатирику наполнить свои произведения отечественным содержанием («что взял по-галльски — заплатал по-русски» — «Автор о себе», эпиграмма 1) и передовыми идеями своего времени. Поэтому в своих сатирах Кантемир не только осмеивал в духе классицизма абстрактные общечеловеческие пороки (ханжество, скупость, лицемерие, расточительность, леность, болтливость и т. п.), но, что особенно ценно, обличал многие отрицательные стороны русской действительности. Страстный поборник просвещения, Антиох Дмитриевич в первую очередь обрушивался на представителей церковной и светской реакции, пытавшихся после смерти Петра вернуть Россию к дореформенным порядкам.

Так, в многоголосом хоре «хулителей» (врагов) науки из I сатиры объединились Критон «с четками в руках», «безмозглый церковник», епископ; судья, бранящий тех, «кто просит с пустыми руками»; грубый помещик Силван, румяный пропойца Лука, новоманерный щеголь Медор. Все это не просто разрозненные портретные зарисовки носителей невежества, а значительная и опасная, социально очерченная сила, которая «под митрой гордится… в шитом платье ходит, судит за красным сукном, смело полки водит».

Во II сатире Кантемир едко осмеивал дворян «злонравных», требовавших себе чинов и деревень лишь за одно «благородство» их «породы», и отстаивал право личной заслуги для людей из других сословий в духе петровской «Табели о рангах». Больше того, здесь поэт одним из первых в русской литературе выступил с утверждением внесословной ценности человека -

«Адам дворян не родил, но одно с двух чадо
Его сад копал, другой пас блеюще стадо»

и резко осудил помещика за жестокое обращение с крепостным слугой. Последний эпизод из II сатиры послужил для В. Г. Белинского «неопровержимым и торжественным доказательством, что наша литература, даже в самом начале ее, была провозвестницею для общества всех благородных чувств, всех высоких понятий». Не обошел бич сатирика и временщика-фаворита, судей и подьячих, щеголей и щеголих, купцов; правдиво и сочувственно нарисовал Кантемир тяжкое положение крепостного крестьянина, мечтавшего стать солдатом, но и в солдатчине не нашедшего себе облегчения; VII сатиру Кантемир целиком посвятил вопросам воспитания. Встречаются в сатирах жанровые сценки и бытовые картины ярко выраженного национального характера. Не удивительно, что сатиры Антиоха Дмитриевича, в которых резко и мужественно бичевались общественные пороки, так и не были напечатаны при жизни поэта, но получили широкое распространение в России в многочисленных списках и, по свидетельству М. В. Ломоносова, были «в российском народе с общей апробацией приняты».

Первое русское издание произведений Кантемира Антиоха Дмитриевича появилось только в 1762, когда его имя приобрело европейскую известность благодаря прозаическому переводу сатир на французский язык (1749,1750) и вольному стихотворному переводу сатир на немецкий язык (1752).

Для сатир Кантемира характерным является широкое использование просторечья, пословиц и поговорок, близость к разговорному языку того времени и вместе с тем излишняя усложненность, а порой и запутанность синтаксических конструкций, а также силлабический стих с парной женской рифмовкой. Сознательное стремление поэта писать свои сатиры «простым и народным почти стилем», сведение в них к минимуму славянских элементов определили существенную роль Антиоха Дмитриевича в истории русского литературного языка.

В области стихосложения заслуги его значительно скромнее. В трактате «Письмо Харитона Макентина к приятелю о сложении стихов русских» (1744) поэт показал большие познания в вопросах теории поэзии, но не принял предложенный Тредиаковским новый «тонический» принцип сложения стихов, хотя и почувствовал организующую роль ударения в стихе, в связи, с чем ввел в тринадцатисложный силлабический стих, имевший одно постоянное ударение на 12-м слоге, второе обязательное ударение на 7-м или 5-м слоге, что придало тринадцатисложнику определенную ритмичность. Творчество сатирика носило осознанно гражданский характер («Все, что я пишу, пишу по должности гражданина, отбивая все то, что согражданам моим вредно, быть, может», — заявил сам поэт) и оказало большое влияние на дальнейшее развитие обличительного направления в русской литературе.

В надписи Г. Р. Державина к портрету Кантемира А.Д. справедливо сказано: «Старинный слог его достоинств не умалит. Порок! не подходи: сей взор тебя ужалит».

В истории русской литературы Кантемир занимает почетное место: он «первым свел поэзию с жизнью» (Белинский).

Умер 31 марта 1744 в Париже; похоронен в Москве.


****

На икону Святого Петра

«Что с ключом, Петре, стоишь?» — «Хочу впустить дети
Восточныя церкви в рай». — «А что в папски сети
Впали, будут ли они стоять за дверями?» —
«Есть, есть у них свой ключарь; войдут те и сами»
***

О спящей своей полюбовнице

 

 Приятны благодати,
Танцы вы водя под древом,
Двигайте ноги легонько,
Велите играть тихонько,
Или, далее отшедши,
Приятные благодати,
Танцы вы свои водите:
Любимица моя близко,
Спочивает тут под древом,
 Взбудить ее берегитесь;
Когда взглянут тыя очи,
Уже будут ничто ваши;
Уж вам, красны благодати,
Не похочется плясати.


***

Баснь V. Городская и полевая мышь

Поэт: Кантемир А. Д.

Издавна в дружбе к себе верною познанну,
Градскую некогда мышь полевая в гости
Зазвала в убогую нору непространну,
Где без всякой пышности, от воздуха злости
Щитяся, вела век свой в тишине покойный.
Мох один около стен, на полу солома
Составляла весь убор, хозяйке пристойный;
В лето собранный запас щель, лишь ей знакома,
К умеренну корму ей тут же сокрывая.
Торовата, для гостя крупы, и горохи,
И оглоданный кусок от окорка края
И подносит черствые ему хлеба крохи,
Разнством яств приятнее обед учинити
Желая; но гордым той зубом, пожимаясь,
Того, другого куснет — и невкусно быти
Все находит; а бедна хозяйка, стараясь
Гостю, пищу лучшую собя, угодити,
Ест сама вялый ячмень и гнилу мякину.
Напоследок он так к ней начал говорити:
«Никак я, дружок, дознать не могу причину,
Для чего ты на горах пустых меж лесами
Жить избрала, и людей обществу любезну,
И городов красоте, обильных сластями,
Так бедную предпочла жизнь и неполезну?
Оставь, поверь мне, твое жилище, так дико,
И мне следуй. Всякому животну земному
Земной рок пал, и хотя мало, хоть велико
Неизбежную смерть ждет, всякому знакому.
Для того можно пока, отложив все бремя
И печалей и сует, живи, наслаждаясь
Мира вещми, и помни, сколь коротко время
Жизни твоей, на всяк час к концу приближаясь».
Лестны дружины слова нетрудно склонили
Мышь лесную, и, тотчас из норы легонько
Выскочив, в намеренный обе путь вступили,
В темный час в город войти имея тихонько.
Средину неба уж ночь самую обняла,
Когда обеим был вход в огромны палаты,
Златотканна где парча обильно блистала
На кроватях костяных; останки богаты
Где пышной вчерашния ужины храненны
В многих зрились кошницах. Тогда полевую
Гостью уложив на те парчи позлащенны,
Гражданка бежит, тащит то ту, то другую
И подносит лакому еству, прикушая
Сама прежде, как слуги все звыкли чинити.
Поселянка, на златых себя растягая
Коврах, радость всю в себе не может вместити
В счастья премене такой: пирует обильно,
Веселым другу себя гостем являть ищет, —
Когда вдруг у дверей стук, поднявшийся сильно,
Обеих с ложа согнал. По комнате рыщет
Без ума, в дрожи, в поту, одна за другою;
Еще страх удвоился, когда зазвучали
Криком меделянских псов своды. Уж с душою
В зубах, лесная тогда другу, что с печали,
С стыда и страха поднять чуть голову может,
«Нет, такая, — говорит, — жизнь мне неугодна;
Пред тобой в лесу, в щели, хоть корку зуб гложет,
От наветов я живу в покое свободна».
Степень высока, богатство бывают
Без беды редко, всегда беспокойны.
Кои довольны в тишине быть знают
Малым, те зваться умными достойны.