белеет парус одинокий...

  Вчера со своим девятилетним внуком мы просматривали снимки из нашего фотоархива и решали, что можно отобрать для дальнейшей работы. Море заворожило нас обоих. И мы остановились на этом снимке...
Ласковое море и белый парус.
 Я вспомнила далёкие 60-десятые. Позади 9 класс. В то время было модно возить детей в молодёжные трудовые лагеря на юг. И я оказалась в таком отряде. Поезд мчал нас на Украину. Тогда впервые робкой стайкой мы бродили по Москве. На мне было ситцевое платьице. Я  очень устала и готова была снять туфли и идти босиком.

     Кажется, совхоз, где мы работали, был в Николаевской области. Спали на соломе, вставали рано.Каждый получил по ведру с крючком. Наша задача была  в том, чтобы собирать в эти вёдра осторожно персики. Персиков и абрикос наелись на всю жизнь. Деревья росли на песке. Кормили кукурузной кашей. По вечерам мальчишки приносили нам недозрелые груши. 

     И однажды нам разрешили идти к морю. Мы шли по шпалам узкоколейки босиком, обжигая ноги горячим ракушечником. Куда ни посмотришь -  ни одного зелёного пятна. Везде выжженная степь, алые пятна маков и розовые пятна диких мальв. Море встретило нас прохладой и ласково качало на изумрудных  волнах. На горизонте белел корабль. И горячий песок, и вместо еды корзина абрикос. Это был днепровский лиман. Городок Скадовск.

         70-годы.  Мой первый год работы в школе.Казахстан. Зерносовхоз Урицкий. В моём первом 5 классе был интернационал. Валя Эйснер, красивая и аккуратная девочка. Володя Алисейчик с длинными чёрными ресницами с умными карими глазами, Саша Мельник, улыбчивый, белокурый, с васильковыми глазами, на гармошке подбирал любую мелодию… Больше всех мне запомнилась Турсынай. Когда я не могла разжечь уголь в печке, когда уже был сожжён новый веник и последний номер журнала «Иностранная литература»,  приходила девочка Турсынай, вставала на колени перед печкой , дула, и появлялось пламя.

    Однажды по каким-то делам я зашла в контору совхоза к агроному, у него была украинская фамилия. Он разговаривал в это время с казахом на казахском языке. Меня это удивило и стало примером на всю жизнь. До сих пор стоит на моей полке скромный казахско-русский словарик. И , если гуляли на свадьбе, то и свадьба была интернациональная. Песни пелись и на русском,  и на украинском, и на казахском языках. Запомнилось, как по кругу пошёл плясать черноволосый  кудрявый парень. Мне шепнули, что это сын агронома. Неожиданно он начал выплясывать передо мной. А я ничего не могла понять, пока меня кто-то не вытолкнул в круг. Всё получилось само собой:  руки раскинулись, а ноги понесись под гармошку… Мы были дружны и в отдыхе, и в работе. Днём работа, а ночью кантарили горы зерна на элеваторе. Это были наши дружные, огневые,  незабываемые 70 годы.
Воспоминания… Кажется, у   Ахматовой есть такие строчки: « Воспоминанья
давят душу, я о земном заплачу и в раю…»

А всё началось с простой фотографии, сделанной в Крыму моими родными людьми…