Годы счастья, любви и мечтаний

Лето 1948 года было очень жарким. На улице нечем было дышать, а земля была такая раскаленная, что обжигала ноги.
Лерочка играла с куклами в комнате с открытыми окнами и дверью. Чувствовалось легкое движение воздуха. Домик для кукол Моти и Сони Лерочка устроила под этажеркой, здесь стояли диванчик, стол и стулья, сделанные из зеленых колючек репейника, накрытых кусочками ткани. Куклы были сшиты из белой ткани мамиными руками, даже волосы у них имелись – короткие и курчавые из кусочков старого тулупа.
Лерочке очень хотелось есть. Хотя она уже поела травянистых калачиков и хвостиков цветов акации, но чувство голода ее не покидало. Она знала, что надо подождать, и мама обязательно покормит ее борщом из крапивы и даст кусочек хлебушка. В то время голодали все.
Как залетел в комнату огромный шмель, девочка не видела, но услышала его громкое и грозное гудение. Шмель метался по комнате, ударялся о стены, но никак не мог вылететь в открытое окно. Лерочка со страхом следила за ним: она очень боялась его укуса.
Вдруг в окно залетел большой красивый мяч и, ударившись об пол и дважды подскочив, подкатился прямо к ногам девочки. Сразу забыв про шмеля и еду, Лерочка не могла поверить своим глазам. За свои семь лет она еще не держала в руках такую игрушку. Мяч был очень красивым: широкая серебристая полоса разделяла его на два цвета – синий и красный. Лерочка растерялась. Родители строго наказывали ей никогда не брать чужое, так как это большой грех. Она посмотрела на святой угол и увидела, как Господь с иконы пальчиком предупреждал ее об этом. В душе девочки боролись два чувства: страх совершить грех и желание хотя бы подержать мячик. Второе чувство пересилило, и Лерочка, подняв мячик, прижала его тонкими ручками к груди. Он был совсем новый. От него исходил запах резины и краски. Не было сил выбросить его обратно в окно. Лерочка от бессилия заплакала. Сквозь слезы она увидела в проеме окна две бритые головы своих старших братьев-подростков – Шурика и Коли. Увидев ее слезы, братья стали успокаивать Лерочку. Они объяснили, что мяч принадлежит ей, что они, бросая мяч в окно, хотели сделать ей сюрприз. Ребята не сказали, что рано утром они съездили с тачками в лес, насобирали два мешка сосновых шишек, продали их соседке, а на заработанные деньги купили этот мяч, чтобы принести радость сестричке. Они ожидали счастливого возгласа, а тут - вдруг слезы!
От их теплых слов Лерочка еще сильнее заплакала. Но это уже были слезы радости и благодарности.

2


Жара, но в воздухе чувствовалось испарение, и тело покрывало влагой. Горизонт  окутывала черная туча, и через некоторое время весь небосвод был затянут темным покрывалом.
Вокруг чувствовалась какая-то необъяснимая тревога. Птицы стайками неспокойно перелетали с дерева на дерево, испуганно чирикая. Коровы Яжевской и Рудавской перекликались протяжным мычанием, а коза тети Дуси металась вокруг привязи, пытаясь сорваться с неё, и так громко блеяла, как бы предупреждая о надвигающейся опасности.
Внезапно горошины первых капель дождя простучали по крышам и пыльной дороге, после чего так резко запахло пылью и сеном. Вдруг с неба хлынул дождь, действительно, как из ведра. Лера едва успела забежать в дом, где никого   не было. Братья как всегда были в лесу на заготовке сосновых шишек, мама батрачила, а папа на работе. Только кот Зайчик лежал в духовке, свернувшись калачиком, и одним глазом посматривал на девочку, подергивая ухом, опасаясь, что его выгонят с такого теплого убежища.
В помещении был полумрак, и вдруг яркий свет молнии буквально ослепил Леру, и  мгновенно ударил гром такой силы, как будто земля и небо раскололись. Девочка с  ужасом забилась под стол и чувствовала, как каждая ее клеточка наполняется страхом. Дождь лил и лил, ударяя по стеклам окон и крыше, а гром и молния словно резвились только над ее домом.
Вдруг открывается дверь и забегает Лерина подружка из соседнего дома – Земфира, которую все звали Зимка. Она была вся мокрая, и с её одежды сбегала вода. Глаза ее сияли, а щеки горели ярким пламенем. Туг же она сообщила, что ливень насбивал видимо-невидимо больших сладких яблок в саду у Каролины Павловны, и срочно их  необходимо собрать, пока все сидят по хатам, и никто их не увидит.
Лера не знала, куда  улетучился ее страх, и она, как под гипнозом, отправилась за Зимкой по яблоки, пробираясь под проливным теплым дождем через заросли кукурузы и подсолнуха в огород Каролины Павловны, не обращая внимания на гром и молнию.
Действительно, яблок попадало очень много. Они спокойно, не спеша, ходили среди картофельной ботвы, выбирали самые большие и неповрежденные яблоки, мыли под дождем и ели, а остальные складывали в подол платьев. Никого и ничего Лера уже не боялась, ибо рядом с ней была Земфира – атаман ее детства.


3

Лера проснулась от монотонного стука часов ходиков в глухой тишине комнаты. Ей стало страшно и неуютно. Она всегда боялась находиться в помещении одна. Отец на работе, братья, по всей видимости, уже ловят рыбу на пруду, а мама понесла двухлетнего братика в ясли. Обычно это была обязанность Леры, но маме жалко было прерывать сладкий сон дочери, и сегодня эту обязанность она взяла на себя.
Находиться в пустой квартире Лера не могла, и, надев платьице, босая, выскочила во двор. Выбежав за дом, Лера увидела подругу – соседку Нину, которая стояла возле калитки, нарядная и красивая, с пакетом под мышкой. На ней была темная юбочка и белая блузка, а на ногах темные тапочки и белые носочки. Лера спросила:
- Куда ты идешь, нарядная, в такую рань?
- Меня записали в 1 класс. Если хочешь, можешь провести меня до школы.
Лера обрадовалась. Она подольше хотела побыть возле такой нарядной любимой подружки.
Чтобы сократить путь, они пошил по тропке между огородами. По сторонам стоял лес из сухих стеблей кукурузы и подсолнуха. Увидев низко наклонившуюся шляпку подсолнуха, где семечки созрели до такой степени, что начали сами выпадать, девочки оторвали его от стебля, и, на ходу щелкая, пришли во двор школы, бывшей усадьбы купца Зотова. Его после Октябрьской революции, как врага народа, отправили с семьей в Сибирь, дом конфисковали и передали в собственность города. И с тех пор здесь была начальная школа.
Во дворе толпилось очень много детей. Все были первоклашки. Некоторые стояли с пакетами в сторонке, а мальчики, познакомившись, уже осваивали турник, находившийся посреди двора.
И вот распахнулись двери школы, и на высокое крыльцо вышла женщина с небольшим колоколом в руке. Она стала раскачивать его, и во всей округе слышно было его удивительную звонкую мелодию. Лера на всю жизнь запомнила незабываемый этот звон.
Потом женщина произнесла:
- Ребята! Урок начинается. Заходите в помещение и занимайте в своих классах места за партами.
Все дети толпой ринулись на крыльцо. Нина с Лерой зашли в длинный коридор. С его левой стороны были большие окна, а с правой – четыре двери, на которых висели таблички от 1-А до 1-Г классов, а прямо по коридору размещалась канцелярия – учительская.
Нина спросила Леру:
- А где мой 1-В класс?
- Вторая дверь от учительской, - ответила Лера.
Они вместе зашли в класс и заняли последнюю парту. Парты были удобными с откидными крышками, и к ним были прикреплены скамейки со спинками.  В классе раздавался стук крышек о парты, все дети шумели. Мальчики старались занять последние парты, а старшие сталкивали с них малышей.
В 1 класс пришли дети от 7 до 11 лет, ибо во время войны школы не работали, а после – детей не было во что одеть, чтобы отправить в школу. В первую очередь нужно было восстанавливать разбитое в войну жилье.
Вдруг открылась дверь, и в класс вошел дедушка. У него были седая голова и усы. В одной руке он держал конусообразную палочку, а в другой – журнал, тетради и книгу.
- Здравствуйте, первоклассники!
Дети растерялись и невпопад ответили на приветствие, сидя за партой.
- Я ваш учитель. Меня зовут Василий Львович. Сейчас я вам преподам азы поведения ученика в классе. Когда заходит в класс учитель или любой взрослый человек, вам нужно встать и дружно ответить на приветствие, и только после разрешения учителя можно сесть. Сейчас я выйду и, возвратившись, увижу, как вы усвоили это.
Василий Львович вышел из класса. Все дети замерли, ожидая его возвращения. Когда он вошел, ученики дружно встали и на его приветствие дружно ответили:
- Здав-ствуй-те!
- Садитесь.
Раздался оглушительный стук крышек о парты. Василий Львович произнес:
- Если вы пришли в школу на занятия, значит вы уже взрослые люди и должны понимать,  что только в тишине можно усвоить учебный материал. Вы должны поднимать и закрывать крышки парт беззвучно. Сегодня я ставлю отметки вашему поведению: за приветствие учителя – пять, за шум – два.
Лера с восхищением смотрела на учителя. Он напоминал ей деда Мазая с картины «Дед Мазай и зайцы», которая была дома.
Урок продолжался. Учитель на классной доске написал буквы и цифры. Повернувшись к классу, спросил:
- Дети! Поднимите руку те, кто знает эти буквы и цифры.
Дети притаились, посматривая друг на друга. Никто не поднял руки. Лера, маленькая и худенькая, в ветхом платьице и босая, вышла из-за парты и прочла все, что было написано на доске. Василий Львович, ласково улыбнувшись, спросил:
- Как твоя фамилия и имя?
- Лера Рудькова, - ответила девочка.
Василий Львович раскрыл журнал, поискал в списке класса и удивленно спросил:
- Почему я не нашел тебя в списке? Ты, наверное, по ошибке зашла не в свой класс?
- А меня в школу не записывали. Мне только в октябре будет семь лет. Мама сказала, что эту зиму я посижу дома. Мне не в чем ходить. Они еле собрали одежду для трех старших братьев, которые учатся здесь.
- Откуда ты знаешь алфавит и цифры?
- Мой старший брат Валик учился в прошлом году в первом классе и домашние задания выполнял вместе со мной.
- Так ты можешь и слова составлять?
- Да. Я могу и примеры решать.
- Лерочка! Скажи родителям, что я тебя записал в школу. Вот тебе от меня в подарок букварь, две тетрадки и карандаш с ручкой. Завтра приходи на занятия, только на ноги одень что-нибудь.
Домой Лера летела, как на крыльях. Ей очень понравилась школа, учитель, класс и большое количество детей. Ей даже не верилось, что она будет ходить в школу вместе со своей подружкой Ниной.
Прибежав в родной двор с подарками от учителя, она увидела маму, которая сидела на крылечке и горько плакала. Увидев дочь, она вскочила, бросилась к ней, обняла и, плача, стала выговаривать:
- Доню! Где же ты была? Я уже опросила всех соседей, была на речке, обследовала все выгребные ямы! Что я могла подумать?
- Мама! Успокойся! У нас такая радость! Меня Василий Львович записал в школу.
- Во что же я тебя одену? Даже обувки у нас нет!
- Мама, ты не волнуйся. На Нину Теплякову ботинки уже малы и ей купили новые. Я попрошу ее маму подарить мне старые. И платьица на нее уже малы. Вот увидишь, она мне все подарит. Пойдем скорее к ним.
Нина Теплякова тоже была подружкой Леры, но жила через два дома. Девочка была крупная, хотя моложе от Леры на год. Папа ее работал военкомом, мама воспитывала Нину и ее двух старших братьев. Жили они по тем временам хорошо. Всей семьей они три раза в день садились за стол кушать, когда в семье Леры из семи человек ели один раз в день.
Лера, взяв маму за руку, повела к Тепляковым. Тетя Паня, мама Нины, очень радушно приняла их. Даже напоила чаем с вареньем и кусочком хлеба. Потом она собрала все вещи, из которых выросла Нина, и, связав их в платок, протянула маме.
- Ой, Паня, мне же нечем вам заплатить, разве только отработаю в огороде и по дому, - сказала мама Леры.
- Не волнуйся, Маруся! Жизнь длинная, сочтемся.
На второй день Лера шла в школу, как «новая копейка».  Ботиночки, которые начистил ваксой отец, сверкали как новые. Платьице мама постирала и нагладила. Белый воротничок, который мама вывязала на продажу, украшал его.
Василий Львович, видя, что Лера полностью уже усвоила программу первого класса, сказал:
- Лера! У меня к тебе большая просьба. Света Сикорская очень трудно усваивает на уроке учебный материал. Не смогла бы ты заниматься с ней во внешкольное время. Она живет на одной улице с тобой. Я тебя усажу с ней за одну парту, и внешкольное общение вас еще больше сдружит.
 (Чтобы Лера не потеряла интерес к занятиям, ибо она уже полностью усвоила материал, он принял это мудрое решение).
Лера училась уже во втором классе. Стояла лютая зима. В помещении школы не было туалета. Он находился в конце школьного двора.
Как-то во время урока Лере очень захотелось в туалет. С разрешения учителя она вышла из класса, набросила на себя пальтишко и кинулась к выходу. Дверь была закрыта на ключ. У девочки не было сил терпеть. Превозмогая страх и стыд, она присела на коврик в тамбуре. Слезы безысходности побежали из глаз… Возвратившись в класс, она боялась взглянуть кому-либо в глаза.
Вскоре прозвенел звонок, и все покинули класс для проветривания, открыв форточку.
Лера стояла у стены возле учительской, как вдруг увидела Галину Ивановну – техничку, которая мчалась по коридору в сторону канцелярии с громким криком:
- Какая дрянь надула в тамбуре на коврик?
У Леры подкосились ноги. Сердечко выскакивало в груди. Не было сил двинуться с места. Невольно она слышала происходящее в учительской. Голос технички:
- С какого класса выходил ученик на этом уроке?
И Лера услышала голос Василия Львовича:
- Милейшая, а что случилось?
- Кто-то надул в тамбуре. Коврик примерз, а вокруг сплошной каток! – ответила Галина Ивановна.
- Уважаемая! – продолжал учитель. – Позвольте спросить, а где вы были, что не видели этот проступок?
- На пару минут я выходила по своим делам.
- Да как вы могли оставить помещение с детьми без присмотра? В наше время, когда в прессе и по радио каждый день сообщают о происках врагов, вы оставили свой пост. Здесь можно было не только, как вы говорите, «надуть», но и взорвать помещение.
- Нет, не могли! Я входную  дверь закрыла на замок!
- Вот теперь все ясно! Это вы сами совершили проступок. Если еще раз повторится такое, вы будете уволены. Я вам это обещаю!
Лера видела, как покрасневшая техничка выскочила из кабинета и направилась в тамбур.
Лера еле дошла до парты и упала на нее, горько заплакав. Ее любимый учитель знал, что это она виновата в случившемся. 
Прозвенел звонок. Вместе со всеми первоклассниками Лера встала приветствовать учителя, боясь взглянуть на него своими заплаканными глазами. Но учитель, как всегда, вел урок, не обращая внимания на девочку. Ни взглядом, ни жестом он никогда не показал виду, что знает о случившемся.
Уже  пришла ранняя весна. Шел урок. На доске были написаны примеры для решения. Лера не могла их разглядеть. В глазах летали какие-то бабочки, потом застучало в висках, и Лера положила голову на парту. Дальше она ничего не помнила.
Очнулась она за партой, когда была перемена. Учеников в классе не было. Возле ее парты сидел на стуле Василий Львович. Он вытирал лицо и лоб Леры мокрым носовым платком. В другой руке его был стакан с водой. Увидев, что девочка пришла в сознание, спросил:
- Лерочка, ты сегодня ела что-нибудь?
- Еще не ела,  но мама на большой перемене принесет лепешку. – ответила ученица.
Учитель горько улыбнулся:
- Какую лепешку. Даже крапива еще не выросла, чтобы сварить похлебку. Ты посиди, а я  тебе сейчас принесу кусочек хлеба.
- Не надо! Честное слово, мама принесет лепешку. Вчера папа принес в штанинах кальсон зерно с завода. Я видела, как он стал в корыто, развязал бечевки внизу на кальсонах, и оттуда высыпалось много зерна. Мама сказала, что теперь надолго нам хватит. Она немного зерна потолкла в ступке, замочила, а утром поставила тесто. Просто она не успела спечь до школы, - выпалила быстро девочка.
- Дорогая моя, наивная Лерочка! Поклянись мне, что ты никогда, никому и нигде не скажешь об этом. Пусть это будет ваша семейная тайна. Иначе твоя семья останется без отца. В лучшем случае его отправят в тюрьму.
Лера, испугавшись услышанного, смотрела в добрые глаза учителя, из которых сбегали в седые усы слезы.
В третьем классе 1 сентября 1950 года к Лере в класс пришла новая учительница среднего возраста, хромая на одну ногу. Она сразу же представилась:
- Я Ганна Панасовна Полищук. Буду вашей учительницей. Василий Львович скоропостижно скончался. Почтим его память вставанием.
Все дети встали, а Лера, как приросла к парте. Это был шок. Она не могла поверить, что больше никогда не увидит добрую улыбку горячо и преданно любимого ею первого учителя.
Через всю жизнь она пронесет добрые воспоминания об этом удивительном, мудром, понимающем все и всех, добрейшей души, любимом Василие Львовиче.


4

«Спасибо товарищу И.В.Сталину за наше счастливое детство!» Этот плакат с портретом Сталина висел у входной двери школы, где училась Лера. Хотя школьники  всегда испытывали чувство голода, донашивали одежду до такой степени, что некуда было ставить заплатку, а обувь – до дыр, но они были действительно счастливы. Если у кого-то в школе имелся кусочек сала с хлебом, то он на перемене обязательно делился с товарищем. Если один имел велосипед, то на нем катались все дети по очереди. Они  искренне радовались первому снегу, солнечному морозному дню, весенним ручьям, первым одуванчикам и первой зеленой травке. Лере казались самыми счастливыми те дети, у которых отцы вернулись с войны. И среди них была она, ибо видела, как дети, потерявшие отцов, тянулись всей душой в их дом и рады были общению с «батьком», как они называли ее отца. Даже его наказания и порицания принимали как должное.
Дом, в котором жила Лера, когда-то принадлежал барину, но при Советской власти его поделили на четыре квартиры, одну из которых выделили ее семье, состоявшей из пяти человек. Это было еще до войны. Им досталась самая большая комната – в сорок квадратных метров, большая часть зала с двумя огромными окнами, а меньшая – с  одним окном – отошла соседке Петрушихе. В Лериной квартире был большой камин, но отец заложил его кирпичом, и тепло в него поступало из печки, что находилась на кухне. От горящего угля, которым топилась печка, камин нагревался до такой степени, что до него нельзя было дотронуться. В этой квартире даже в сильную стужу всегда было жарко. И поэтому после воины зимними вечерами к ним сходились все соседи, чтобы погреться. Вдовам с детьми было интересно послушать рассказы Лериного отца - живого свидетеля сражений. А он любил и умел рассказывать.
К Новому году Лера с братьями готовилась заранее: собирали обертки от конфет и клеили из них цепочки, фонарики и другие елочные украшения. Отцу, имевшему пятеро детей, выделяли на заводе большую елку, которую он устанавливал посреди комнаты. Готовились к празднику основательно. У каждого был свой репертуар: Лера читала стихи, ибо память была отличная! Зимка, курчавая и смуглая, плясала цыганочку и исполняла акробатические этюды, так как была гибкая и подвижная. Валик – Леры брат – выбивал чечетку. Нина Петрушина пела. Голосок у нее был нежный, чистый и красивый, как она сама – беленькая, розовощекая, с ямочками на щеках. Все ребята были в нее влюблены. Толя Алексейченко играл на баяне. У него были большие серые глаза с длинными ресницами. Лера его любила с четвертого класса, но он не обращал на нее внимания – тощую и конопатую девчонку.
Отец заранее покупал килограмм конфет «подушечек» и пряников, чтобы награждать выступающих. Это были самые ценные призы, так как тогда жили бедно и впроголодь. Сценой была табуретка у камина, а зрителями были матери и бабушки, да и просто соседи из близлежащих домов. Отец, как всегда, был Дедом-Морозом, и даже его родные дети, узнавали его с трудом. Это был праздник души и именины сердца!
После выступлений мама заливала в самовар чай из заваренных веток вишни и смородины. Его аромат был изумительным, а цвет – чуть ли не рубиновый. Все пили чай с «подушечками» и пряниками вприкуску. Это был пир на весь мир!

5

В маленьком провинциальном городке на Полесье в послевоенные годы большинство детей никаких конфет, кроме «подушечек», не пробовали, а тем более шоколада. И, естественно, желание отведать его было огромное.
Однажды летом, когда Лера с подружкой на лугу пасли гусей, к ним подошел соседский Витька Яжевский, встряхивая в руках коробкой из-под «Монпансье» и посасывая что-то за щекой. Он спросил, хотят ли они шоколадное драже. Если да, то он поменяет каждое драже на пуговицу (на них играли во все азартные игры). Девочки с готовностью согласились и, оставив на него гусей, побежали домой за пуговицами. После войны лишних пуговиц не было, а если учесть, что три старших брата Леры играли в эти игры, то все, что можно было отрезать, - уже отрезали. Оставались кальсоны отца. Никого дома не было, Лера вытащила из сундука кальсоны, отрезала все четыре пуговицы и отнесла Витьке. Он отсчитал четыре темных шарика. Зимка принесла только две пуговицы от маминого лифчика и получила две конфетки. Лера сразу же отправила в рот все шоколадки, но, почувствовав горьковатый вкус, удивилась, на что Витька пояснил, что шоколад всегда горький, и тут же исчез. А Зимка, положив в рот одну конфетку, тут же ее выплюнула, закричав: «Это же козьи бобошки!». Но у Леры во рту уже все растаяло, и она, как ни старалась, не смогла выплюнуть, так что «драже» попало в пищевод. С тех пор Лера не верила тем, кто угощал ее бесплатно сладким.
Однажды, когда Лерочка играли возле дома в «классики», из центра города возвращались девушки, и одна из них - Лида Павленко, взяла из пакетика кусочек, похожий на глину, и стала угощать Леру, уговаривая съесть, его. Лера расплакалась и выбросила этот кусочек в дорожную пыль, сказав, что «шоколадом» ее уже угощали. Лида удивилась, взяла снова кусочек содержимого пакетика и стала сама есть, приговаривая, что это очень вкусно и называется «халва». После этого Лера решилась попробовать. Впервые в жизни она получила истинное наслаждение! Она долго не могла забыть тот изумительный вкус: сладость с ароматом подсолнуха.
Да что там говорить о сладостях, если дети не наедались тогда простого хлеба. Мама три раза в день давала Лере и братьям по кусочку хлеба к еде, а оставшийся прятала в сундучок под ключ. Самым любимым лакомством был кусочек хлеба, политый подсолнечным маслом и посыпанный солью. Когда родителей дома не было, старшие братья спиливали гвоздик, на котором держался язычок от запора, и, не трогая замок, открывали сундучок, честно отрезали всем по кусочку хлеба и смазывали подсолнечным маслом. Затем снова вставляли на место гвоздик, и сундучок был «закрыт». Мама была в недоумении: куда девался хлеб, ведь ключ она носила при себе? Когда она сказала об этом отцу, тот сразу нашел лазейку. После его «профилактики» ремнем (причем порол всех сразу), больше сундучок не запирали, но и хлеб без спроса никто никогда не трогал.
Как-то в новогодние каникулы подружка из соседней квартиры – Нина попала в больницу с воспалением среднего уха. Лера прибежала ее проведать и увидела, как больным раздавали обед: борщ, картошку с котлеткой и компот с белым хлебом. Лера стояла у стеклянной двери вестибюля и смотрела на все это голодными глазами... Впервые в жизни она испытывала чувство зависти к больным. Нина увидела ее и тут же запрятала котлетку с хлебом в карман, а потом, после обеда, вынесла ее Лере. Они сидели в вестибюле на подоконнике и ели этот хлеб с котлеткой вдвоем, пощипывая по маленьким крохам.
Лере так хотелось заболеть, чтобы хоть немного покушать вкусненького в больнице! И когда она возвращалась домой, то принялась есть снег и натирать им щеки. Во дворе сбросила валенки и стала бегать по снегу босиком. Придя домой, сказала маме, что заболела, и попросила, чтобы она отвела ее в больницу. Ноги, руки и щеки у нее  горели, как огонь, и мама уложила ее в постель, поставила градусник. Но температуры не было... Для профилактики мама растерла ее козьим жиром и напоила чаем, настоянным на ветках смородины и малины. Лера разрыдалась: рушился весь ее план! Напрасно она бегала босой по снегу и глотала его холодные комочки... Когда она  в этом призналась, отец «подлечил» ее еще и ремешком.
Самое удивительное, что хотя Лера жила в крайней бедности, питалась скудно, но  никогда не болела. Ее мечта детства – полежать в больнице так и не осуществилась!


6

Наступило лето. Солнечные лучи полностью завладели пространством комнаты, и Лера проснулась. Странное ощущение: почему ее не будят? Ах, да! Сегодня же воскресенье. Тут же она сбрасывает одеяло и выбегает на улицу. Ею овладевает радостное ощущение свободы. Не надо ехать с тачками в лес на заготовку сосновых шишек. Делай что хочешь, а дел – непочатый край! Нужно срочно обследовать соседние сады и огороды на предмет созревания ягод и овощей, которые немедленно можно употребить. Есть в доме было нечего, так как завтракали по воскресеньям только в двенадцать часов, а сейчас не было и восьми. Но сначала надо привести себя в порядок. Все жизненные удобства находятся во дворе, и девочка с большим удовольствием идет по холодной, обжигающей росе. Все ей приятно, так как день обещает быть замечательным.
Братья уже убежали на пруд ловить рыбу, родители – на рынке, и только младший брат Толик спит сладким сном на лавке. Она будит  его приятными обещаниями покупаться в пруду и угостить нежной морковкой и клубничкой.
Они со скоростью звука убегают из дома к Зимке, «двигателю» всех ее  приключений. Там, правда, немного задержались, так как надо было выпустить маленьких цыплят в загородку на травку, что стояла посреди двора. Тут же Зимка составляет план дальнейших их действий: пока все на рынке – срочно обследовать огороды и сады. Толик (4 года) стоит на стреме, а они проверяют наличие съедобных ягод и овощей.
Вылазка удалась. Обследовав несколько огородов, девочки вернулись к Толику с неплохими трофеями: несколько небольших сочных морковок и немного клубничек. Старались брать так, чтобы не оставить после себя следа, а то в следующий раз поймают на «горячем» и «массаж» крапивой обеспечен.
Счастью братика не было предела. Подкрепившись, они направились к пруду. Солнышко уже поднялось высоко, и от росы не осталось и следа. Вода в пруду еще была холодная, и дети с большим наслаждением улеглись на теплую травку и грелись под солнышком, упиваясь свободой.
Ближе к полудню вода в пруду прогрелась, и они с радостью ныряли и плескались, даже Толика научили плавать. Девочки его заводили поглубже и оставляли, а он барахтался, бил руками по воде, а когда явно захлебывался, его подхватывали, и, в конце концов, он научился держаться на воде. Главное, он не боялся воды и с легкостью научился плавать.
Пришло время возвращаться домой. Их еще ожидал воскресный завтрак с молодой картошкой и редиской.


7


Июльская ярмарка 1950 года стала событием, которого ждало все население района. С рассветом со всех сел и хуторов стали съезжаться селяне – кто на телегах, кто тащил тачки с сельхозпродуктами, кто шел пешком с мешками через плечо.
Торговая площадь была огромной. К ней сходилось восемь улиц и переулков, по которым стекались на площадь продавцы и покупатели. Уже с шести утра торговля шла полным ходом. Торговали овощами, молочными и мясными продуктами, живностью и поделками. Покупатели не спешили отовариваться, долго торговались, отходили, снова возвращались, чтобы сбить цену.
К восьми утра солнце было уже высоко, и жара давала о себе знать. В это время Лера со  своим братом Валентином открывали свой «6изнес». Брат носил из Лободышиного колодца ведро с водой, которая была такой холодной, что сводило зубы, а Лера носила солдатскую кружку и мешочек для выручки. Кружку воды они продавали за пять копеек, и от желающих попить не было отбоя. Они имели право продавать свой «товар» только со стороны ихней улицы, ибо с других мест торговали конкуренты, и это правило  неукоснительно соблюдалось.
Как только в мешочке набиралось мелочи рубля на два, они прекращали торговлю и бежали к тете Тосе за мороженым. Бумажный стаканчик мороженого весом сто граммов с плоской палочкой-ложечкой стоил один рубль. Есть это мороженое было величайшим наслаждением. Они набирали на кончик палочки немного ароматного лакомства, чтобы растянуть удовольствие, стараясь в то же время следить за тем, чтобы оно не таяло и не становилось просто сладким молоком.
Потом бежали туда, где продавалась живность. Для них это было своеобразным зоопарком. Здесь они могли погладить кролика, козленка, барашка и поиграть с ним. В гуле человеческих голосов слышалось ржание лошадей, мычание коров, визг поросят, гогот гусей, блеянье коз и крик петухов. Это была незабываемая симфония воскресной ярмарки. К двум часам дня площадь покидал последний торговец, и туда, как саранча, набегала детвора собирать «трофеи»  – упавшие на землю разные фрукты и овощи. Фрукты тут же съедали, а овощи несли за пазухой домой. Сено и солому собирали те, у кого на подворьях была живность. Дворнику после набега детворы делать было уже нечего. После этого площадь превращалась в место забав местной ребятни.
В этот день они играли в прятки. Лера побежала прятаться в густые высокие лопухи, что росли за городским туалетом. Прыгнув туда, она почувствовала, что проваливается в какую-то жижу. Схватившись руками за стебли лопухов, попыталась вылезти, но не тут-то было, ее продолжало засасывать, и она в ужасе стала кричать и звать на помощь. Прибежали дети, но увидели только ее руки, судорожно вцепившиеся в толстые стебли. Леру дружно вытащили на траву и отшатнулись: она была по плечи покрыта содержимым выгребной ямы, от нее исходил очень неприятный запах, и дети в испуге разбежались. Поднявшись, она оглядела себя и, ужаснувшись, потеряла дар речи. Пришлось бежать домой глухими переулками и огородами, даже собаки разбегались от нее прочь.
Вбежав с огорода во двор, Лера увидела маму, которая чистила на крылечке картошку. Девочка уже не плакала, а всхлипывала и не могла произнести ни слова. Увидев ее, мама выронила из рук нож и картошку, но, очевидно, все поняв, приказала ей не двигаться. Спокойно набрала из бочки дождевой воды, нагретой за день, и стала обливать дочь этой теплой водой. Под струями теплой воды стали исчезать ее страх и отчаяние, а мама, обливая Леру, приговаривала:
 -Не каждому дано вот так искупаться. Это хорошая примета – значит, вырастешь красивой, будешь богатой и счастливой.
Сняв с Лерочки платьице, усадила в корыто с розовой от марганца водой и стала мыть земляничным мылом. Она ни о чем не спрашивала, а все приговаривала, что Лерочка будет в жизни счастлива и богата.


8

В послевоенные годы в каждой семье было не меньше троих детей. Один-два ребенка было у тех, кто поженились перед войной. И, естественно, в школе не хватало мест для классов,  школе  приходилось работать в две смены.  С  пятого класса по девятый Лера занималась во вторую смену. В тот год зима была сырая и ветреная. В конце декабря снега не было, и под ногами лежала грязь. Небо покрывалось тучами с самого утра, и, когда возвращались из школы (а это было около двадцати часов), темень была непроглядная, так как улицы не освещались.
В   тот   день   школьная   библиотека   пополнилась   новыми   книгами. Лера  помогала переносить их с телеги и, увидев красивую, в твердом переплете книгу Аркадия Гайдара «Тимур  и его  команда»,  упросила Марию  Ивановну  выдать её ей. Библиотекарь тут же ее зарегистрировала, поставила штамп и, записав на Леру, вручила ей. С какой радостью девочка прижимала к себе книгу! От нее еще исходил запах типографской краски. Все уроки Лера продержала ее на коленях, рассматривала иллюстрации и пыталась читать. По окончании уроков силилась втиснуть ее в брезентовую сумку, в которой носила школьные тетради и книги, но книга была большая, как классный журнал, и туда не входила. Пришлось прижать ее к себе и нести в руках.
На Лерочкиной улице из ее класса жило девять детей, потому в потемках было не страшно идти домой. Но, не доходя до Лериного дома шагов сто, кто-то ударил ее,  выхватил книжку и убежал, а следом за ним побежали и остальные. Лера остолбенела. Никогда еще ей не приходилось переживать такую страшную душевную травму. Лера заплакала и, тяжело переставляя ноги, пошла домой. Целую ночь девочка не спала. Ее успокаивала только надежда на то, что ребята почитают книгу и возвратят ей. На второй день в школе Лера узнала, что вырвал у нее из рук книгу Иван Продан, но он ее не взял, и книга осталась на дороге. Что ей оставалось делать? Возвратить книгу в библиотеку она должна была через неделю. Все эти дни Лера мучилась, не зная, где ее взять. Когда истекла неделя, она пришла в библиотеку и призналась во всем, предложив принести две книги взамен утерянной, но Мария Ивановна не согласилась. Она вошла в ее положение и сказала:
- Лера, ты возвратишь в библиотеку стоимость книги – 13 рублей и  штрафовать тебя не буду. Но если за два дня  не уплатишь деньги, я напишу письмо на завод, где работает твой отец и у него удержат из зарплаты и штраф, и стоимость книги.
Лера очень боялась отца. В семье было пятеро детей, а он зарабатывал в месяц 300 рублей. Мама временами батрачила у людей за 10 рублей в день. Что ей оставалось делать? Снова девочка не могла уснуть, и мама, видя, что с дочерью что-то не так, все спрашивала:
-Доню,  не заболела  ли  ты?
. Пришлось придумать, что много уроков сейчас задают, и поэтому болит голова.
За ночь Лера нашла выход. Насыпала в мешочек 13 стаканов зерна, которое мама  хранила на «черный день», пошла на рынок, чтобы продать по одному рублю за стакан. Рядом с ней торговала Шура Швыдченко. Она была старше Леры на четыре года, но с первого класса по четвертый училась с ней в одном классе, так как во время воины у нее не было возможности учиться. Закончив начальную школу, она стала торговать, чем придется. Так она зарабатывала на жизнь. Лера видела, как она бойко торговала лавровым листом и дрожжами, а ее товаром никто даже не интересовался.
 И вдруг она увидела, как из Шуриного кармана выглядывает красная десятирублевая купюра. Пока Шура предлагала свой товар, Лера как-то механически выхватила эту купюру, спрятала в зерно, тут же завязала мешочек и убежала домой. О последствии она тогда не думала. Теперь нужно было достать еще три рубля.
Дома, открыв сундук, в боковом ящичке Лера  увидела три рубля, которые оставались на хлеб. Забрав эти деньги, она собрала тетради и школьные книги, побежала в школу, где отдала деньги в библиотеку. Мария Ивановна попросила Леру:
-Ты никому не говори о том, что я не взяла с тебя  штраф, а я куплю на эти деньги такую же книжку, и  никто никогда не узнает про этот случай.
После этого Лера должна была успокоиться, но сердце ее ныло, предчувствуя беду.
Придя домой, Лера осознала весь ужас своего поступка. В комнате стоял открытый пустой сундук, а все его содержимое валялось на полу. Все четыре брата стояли в святом углу на коленях, а раскрасневшийся отец хлестал их ремнем, спрашивая о трех рублях. Увидев Леру, он поставил ее рядом с братьями на колени и замахнулся ремнем, но мама схватила его за руку, закричав:
-Павлуша! Одумайся, девочка не могла взять деньги! Бей лучше меня!
 Отец ударил ее, потребовав, чтобы она не мешала ему узнать истину. Он кричал на детей:
- Сознайтесь в содеянном – иначе все до утра будете стоять в углу.
И тут Колька – справедливый, но жестокий брат, глядя на старшего брата Шурика, сказал:
 -Признайся, гнида! Иначе... сук я уже приметил, а веревку найду!
 Лера рыдала не от болезненных ударов ремня, а от чувства вины и страха быть повешенной. Родители легли спать, а дети  стояли в углу и слышали, как всхлипывала мама и стонал, рыдая, отец. Через два часа отец приказал всем ложиться спать.
Из-за Леры напрасно были наказаны братья. Она это сознавала, но страх получить взбучку еще и от братьев удерживал ее от признания. Лера дала клятву себе, что возвратит все деньги: и в дом, и Шуре Швыдченко.
С каким, нетерпением она ждала зимние каникулы! Начинались святки, На Рождество с самого утра Лера отправилась колядовать по всем улицам и переулкам. Бродила по слякоти целый день и наколядовала-таки заветных три рубля! Тут же поменяла их на одну купюру и положила на дно сундука, прикрыв вещами. Весной, перед Пасхой, когда мама белила комнату и просушивала вещи из сундука, она вытряхнула три купюры по три рубля. Собрала она всех детей и сказала:
-Я не хочу знать, кто взял эти злосчастные деньги, но я вижу не только раскаяние, но и вашу любовь и взаимовыручку. Не алчность двигала грешником, а, видать, безвыходное положение. Поэтому отцу скажем об этих трех рублях, что они затерялись в вещах, и что кражи не было. Пусть меня Господь простит за эту ложь!»
Лера до сих пор не знает, кто подбросил две другие купюры, но думает, что Колька и Шурик. Так она и не смогла признаться в своем грехе, а теперь уже нет в живых ни родителей, ни братьев. Эта боль ее вины до сих пор гнетет ее  душу.
Шура Швыдченко догадалась, что Лера украла у нее десятку. Как-то она при встрече обозвала Леру «воровкой». Лера не оправдывалась, а заплакала и все ей рассказала, пообещав вернуть ей эти десять рублей при первой возможности. Шура не настаивала на возврате денег, а сказала, что прощает ее, что Лера уже сама себя наказала. Но все-таки, получив первую стипендию, Лера приехала в городок, разыскала Шуру, принесла ей десять рублей и коробку конфет. Деньги Шура не взяла, а с конфетами они пили чай. Вспоминая тот ужасный случай, они долго говорили про их нелегкую жизнь и обливались слезами.

                9

Стояли теплые дни конца апреля. Явно чувствовалось приближение лета. Весна в том году наступила так быстро, что никто не заметил, как сошел снег, как буйно зацвели кустарники. Уже весь городок был покрыт шатром цветущих вишен, а все лужайки и пригорки покрылись зеленой травкой, усеянной желтыми одуванчиками.  Свежевыбеленные хатки и свежевыкрашенные заборы усиливали ощущение приближения праздника. В том году праздник Святой Пасхи совпал с празднованием 1-го Мая.
Лера возвращалась из школы в приподнятом настроении. Она заканчивала девятый класс и сегодня в дневнике имела три пятерки, что было очень редким явлением. Она вдыхала аромат цветущих деревьев, наслаждаясь теплыми, почти летними днями, как всегда о чём-то мечтая. Она спустилась по тропке к реке, чтобы сократить расстояние до дома. Вдруг услышала, что кто-то пытается ее обогнать. Она уступила тропку и, оглянувшись, встретилась с глазами красивого юноши. Его взор, как молнией, пронзил  ее. Сердечко ее встрепенулось, какая-то дрожь пробежала по телу, коленки ослабли и ноги стали ватными. Старшеклассница заколдованно смотрела вслед юноше, который уходил, помахивая правой рукой, а левую опустив в карман. Не давая себе отчета, она устремилась за ним. Они зашли в чайную. Стоя возле буфетной стойки, Лера зачарованно смотрела на юношу, который покупал сигареты. Такого парня она еще не встречала в своем городке. Одет он был красиво и опрятно: серые брюки, белая рубашка и до блеска начищенные туфли. Парень ушел, а Лера продолжала стоять. Она не могла объяснить странное свое состояние. Никто не мог ей подсказать, что она впервые полюбила с первого взгляда. С этой минуты вся ее жизнь была заполнена мечтами о незнакомце.
Придя домой, она посмотрела в зеркало и ужаснулась. На нее смотрела тощая, долговязая девчонка, длинная шея которой заканчивалась небольшой головкой с прилизанными светлыми волосами, заплетенными в две косички. Все лицо было  усыпано безобразными коричневыми веснушками, и из-за них нельзя было разглядеть римского носика, правильного овала лица. Только сияющие серо-голубые глаза, обрамленные длинными ресницами, напоминали о принадлежности к женскому полу. Плоская грудь и худые руки говорили о том, что она еще подросток. Осмотрев себя, Лера расстроилась. Она понимала, что шансов на взаимные чувства у нее нет. Все ее одноклассницы и подружки уже оформились и даже носили лифчики, имели поклонников. Они напоминали молоденьких грациозных лебедей, а она видела в зеркале гадкого утенка. От отчаяния, упав на кровать, Лера разрыдалась.
Мысли о том парне не покидали ее. Только месяца через три она узнала, что зовут его Вадим. Отец его – отставной офицер-пограничник, который приехал с семьей на заслуженный отдых на родину своей жены. У Вадима была еще сестра и мать-учительница. Еще она узнала, что в седьмом классе Вадим с друзьями нашел какой-то предмет, стали его развинчивать, и произошел взрыв. Один мальчик погиб. Вадиму оторвало левую руку, а на правой руке осталось только два пальца. Сейчас он готовился поступать в институт, и поэтому его нигде не было видно. Иногда с двоюродным братом он приходил к танцевальной площадке, но не танцевал, видимо, стеснялся своей инвалидности. Лера, узнав, где он живет, занимала у соседей велосипед и ездила мимо его дома, чтобы хоть издали увидеть его. Она даже завела дневник, где описывала все  мимолетные встречи с ним. По-прежнему у нее подкашивались ноги при встрече с ним.
Время шло. Вадим поступил в областном центре в институт, на физмат. С каким нетерпением девушка ожидала каждого его приезда. В любые метели она его поджидала на автобусной станции во время зимних каникул. Он даже не знал о ее существовании, но она решила твердо, что после окончания десятилетки будет поступать в областную кооперативную школу на кулинарное отделение, ибо жили они очень бедно, и родители не смогли бы ей материально помогать. Она знала, что за отличную учебу там дают высокую  стипендию, даже больше, чем платили ее отцу-кочегару.
*Так и случилось. Лера, поступив в учебное заведение, училась отлично и получала высокую стипендию. Накануне ее отъезда в область, друзья познакомили ее и ее подружку с Вадимом. Тот, провожая их домой, долго беседовал, расспрашивая Леру о ее дальнейших планах. Узнав, что Лера поступила учиться в областном центре, обрадовался и сказал, что сам познакомит ее с этим городом, и принялся рассказывать о его достопримечательностях.
Придя домой, девушка не могла уснуть, все вспоминала его прикосновение к ее  руке, их теплую беседу и мечтала о дальнейших возможных встречах. Все свои мечты и ощущения она тут же описала в дневнике. На второй день она узнала, что после нее он провожал домой ее подружку, которую пригласил в кино. Сердце ее оборвалось. Она поняла, что Вадима она не заинтересовала как девушка и рассчитывать на взаимные чувства не приходится. Но даже после этого сообщения Лера продолжала любить Вадима.
Как-то уже в области, увидев издали Вадима, который направлялся к кассам кинотеатра, Лера тут же бросилась туда и заняла за ним очередь за билетами. Услышав знакомый голос, он обернулся и, узнав Леру, обрадовался и пригласил в кино, сказав, что билеты он купит сам. Девушка летела как на крыльях на квартиру, где она с девушками снимала угол. Захлебываясь, рассказала о вечернем походе в кино с любимым человеком. Девчонки обрадовались за нее и принялись собирать ее на свидание. Нарядили ее, как новогоднюю елку: Нина дала красную вязаную кофточку, Лида – белую блузку и розовый шарфик, Надя - белые носки и белые тапочки, а черный сарафан у Леры был свой. Все вмиг насобирали мелочью 4 руб.50 коп, чтобы вернуть Вадиму за билет. Они научили Леру, что девушка должна опаздывать на свидания, и поэтому они заранее пришли с Лерой в скверик, наблюдали из-за куста за юношей, и только когда он остался один возле кинотеатра, выпустили Леру из засады. При встрече девушка попыталась положить Вадиму в руку деньги за билет, но на руке у него было только два пальца, и деньги рассыпались по асфальту. Обоих охватили чувство неловкости и внутренний стыд.
Кинотеатр был высокого класса. В фойе играл духовой оркестр, и зрители танцевали перед началом кинопоказа, а в другом крыле здания была выставка картин. Вадим, не умея танцевать, повел девушку на эту выставку. У Леры сильно трепетало сердце. Она еще никогда не была в таком красивом кинотеатре, да к тому еще с любимым человеком. Не увидев ступеньку внизу, она не удержалась и… растянулась на полу. Юноша одной рукой пытался помочь девушке подняться. От стыда она чуть не умерла. Они первыми зашли в зрительный зал, сидели молча, каждый переживая по-своему случившееся. От стыда Лера ничего не видела и не слышала. Она сердцем чувствовала, что это была последняя встреча с любимым человеком. Ей хотелось провалиться сквозь землю, чтоб не помнить этот унизительный случай.
Проводив ее домой, он больше не назначил встречи, и в этом городе она больше его не встречала. Желание увидеть его было огромное. Лера зимними воскресными днями прогуливалась улицей, где он снимал угол, надеясь хоть издали посмотреть на него, но замерзала и возвращалась домой. Перед окончанием учебы Лера уехала на производственную практику в маленький, тихий, красивый городок на реке Десна. И там девушка превратилась из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Этому способствовали хорошее питание и приятные эмоции. Подружки научили ее, как избавиться от безобразных веснушек с помощью крема «Метаморфоза». Длинные белокурые волосы она завивала на бигуди, и вечерами на танцах она становилась объектом внимания всех парней. Свой первый поцелуй она познала с парнем, который только что вернулся из армии. Поцелуй оставил неприятное ощущение, Она чуть не задохнулась. Парень укорял ее за то, что не умеет целоваться, и все время, пока она была на практике, учил ее этому.
Природа щедро одарила девушку ожиданием любви. Ей очень хотелось испытать взаимность чувств, подобные тем, что она питала к Вадиму. Но ее сердечко уже не трепетало, как прежде.