Минскому подполью посвящаю

Блистательны победы наши!
Хлебнул фашист изгоя чашу.
Слава героям Сталинграда,
Пленившим Паулюса – гада!
Слава танкистам , что под Курском
В дугу согнули танки вермахта!
Прославили «Катюшу» русскую,
Хвалёных «тигров» мощь повергнута!
Стервятников сбивали Яки,
Сжигали в небе в грозной драке,
Ил-2, Пе-2 бомбили фрицев,
Берлин достали наши «птицы».
В стране Советов  возродился
Кулак возмездия,- родился.


Сложилась иначе судьба
Тех граждан, чей покой нарушив,
Спалив их хаты и дома,
Фашисты наплевали в душу.
Поработили «навсегда»:
Блицкриг их должен был свершиться,
Свастика – символ, не звезда.
Порядок  их установился.
План их -  до Волги и Урала.
Баронов новых власть прислала
Должны все были покориться,
А коммунистам – повиниться
Перед фашистами предстало.
И – к стенке, чтоб  идей не стало…

Славян, поляков не щадить!
Иудин грех евреям смыть!
Чтоб духу ихнего не быть,
Их в крематориях спалить,
Чтоб вспять их бред не повторить!
Опять с крестом , мечом напали
Чтоб крестоносцев путь свершить.
«Бог с нами» в пряжки заковали,
И красный стяг со свастикой
Взамен серпа и молота
Воздвигли  фрицы – мастеры
На кровлях власти  «молоха».
Так Александр Куприн назвал
Всепоглощающий металл.


Как и с кого явились мстители
За зверства их и жертвы наши?
Бить оккупации вершителей
Кто- ж взялся пить такую чашу?
Кто партизанил по лесам,
Не прогибаясь под карателем?
Кто командиром  строгим стал
Кто не щадил своих предателей?
Кто не щадя себя в подполье
Теракты совершал лихие,
В плену не гнулся из-за боли,
Борьбой прославил там Россию,
И жизни не щадил за волю,
И был готов сломить неволю?


…А в городе гремели взрывы:
Немецких офицеров  -  в прах!
Но всё-ж нашлись, чьи души кривы,
Иуды с немцем – на паях…
Согнали жителей на площадь
Смотреть как будут умирать
Четыре мстителя за то что
Решили Кубе покарать.
Повесили пред честным людом,
Чтоб в назиданье знали все,
Что станет так с любым, кто будет
Вновь против воли палачей.
Достойно приняли герои
Судьбу за акт тот боевой.

А в устрашение был приказ
Не убирать тот эшафот,
Чтобы болтались напоказ,
И охранять  их целый год! 
Тем временем Иван сдружился
С борцами против оккупантов.
Они в подполье не страшились,
Готовились как диверсанты.
По поручению партизан
Готовили они теракты:
Приказ на Оперный был дан,
Заряд готовил верный практик.
Решение принял наш Иван
Нашёл он верных партизан.

Немедля поступил в отряд,
И клятву принял, подписал.
Отмщение фрицам обещал,
И спрятал дома тот заряд.
Фашисты съезд собрали свой
В просторном оперном театре
Подпольщики заране знали,
когда заряд взрывать и  где.
Иван за пару дней отдал им
Боеприпас,  и отбыл в Вильно.
Чтоб вновь подполье оснастил
Зарядами , бинтами, мылом.
Знакомства прежние включил
В Литву соседнюю отбыл.

На мотоцикле гнали прочь
От патрулей, и при погоне 
Стреляли в них в глухую ночь,-
Весь плащ был в дырках от пробоин.
Когда вернулся, был он схвачен,
И оказался он в гестапо.
Видать закончилась удача,
Попал Иван вновь фрицам в лапы!
Но эти звери - не армейские!
СС в тюрьме не мелочилась:
И пытки их - уже злодейские,-
Здесь электричеством «лечили»!
Следы тех пыток на лице
Легли печатью  на челе.

Оказывается, предалА
Его связная из-за пыток,
Язык  ей быстро развязали…
Видел её Иван избитой.
Лицо - как месиво кроваво,
Перекосило тем зарядом.
Просила у него отравы,
Постыла жизнь ей,- сдалась гадам...
А если- б зеркало кто дал,
Себя бы он точно не узнал.
Терпел он, пытки испытал,
Подпольщиц боевых не сдал.
Предательство и чувство долга
Молва судила потом долго.


Контузию, пинки охраны
Он пережил не на словах:
Заметил, что темнеть в глазах
Стало вдобавок к жутким ранам.
Тот год тянулся..,  но услышал
В застенках грохот канонады!
То фронт гремел как будто рядом,
Бил фрицев он: Минск под осадой.
Грузили немцы всех с тюрьмы
В вагоны,- срочно на работы.
Но заключённым до поры
Не говорил пока никто там,
Что их везут через Европу
В Нормандию на стройку ДОТов.

Нужна рабсила им во Франции,
И срочно  гонят пленных Гансы.
На каторге таскать там бут
Их ждёт судьба. А те редуты
Готовили против десанта
Под Шербургом ,- Союз трёх стран
Объединился, наконец,
Скоро войне грядёт конец.
Попал Иван в рабочий лагерь,
Где под землёй тачали ФАУ.
И это стало, вроде, благом…
Не в Бухенвальд или Дахау,
Где печи жгли не уставая,
Из труб дым с душами вздымая.


Сжигали трупы то евреев,-
(Ту расу очень презирали!),-
То коммунистов – офицеров,
Всех вперемешку в топку клали.
Верша свой суд над побеждёнными.
За эти зверства будь вы прокляты!
…Хотя сейчас есть убеждённые,
Что «тот фашизм – совсем не чокнутые»…
«Святое дело их дерзания
За зверства ленинских годов,
За Тухачевского деяния,
За ссылок сталинских, за вдов»…
Свастики  злобно нацепили,
Под чёрным знамёнем вопили:

«Мы за Кронштадт и за Тамбов,
Где кровью залили восстанья,
За рабский труд тех батраков,
Что строили каналы, здания».
«За ДнепроГЭС, за Беломор,
И за ГУЛАГ- концлагеря,
И за хлеба в голодный мор
Тем коммунистам месть не зря.»
Так мыслят  те, кто подзабыл,
Что нам принес с собой  фашизм.
Легко Европу покорил,
И к нам ворвался гитлеризм.
В башке расистские идеи,
Пришла чума тому грознее,

Чем сталинизма те издержки.
Предателям славян не мерзко
Давить своих так изуверски?
Видать не грех по мнению церкви?
Россия выбрала крест свой
Освободителя Европы,
И прежней  славой боевой
Свести с врагом заклятым счёты.
Мессионерский долг её
Оценен всем крещёным миром.
И Рузвельту понятен был,
И Черчиль курс сменил на мирный,
Их Тегеран объединил
За фронт второй там Сталин  пил.
Продолжение следует...