а я со своею женою в ложе

Ворона не каркала, она говорила
сидя со мной на ветвях
белая оказалась и очень милая
и я загляделся ах…

И я показался ей вороном белым
такой альбинос как сама
сам разговор проходил без темы,
чувство сводило с ума.

Болтали на древе мы о погоде
быть иль не быть дождю
первая тема всегда о природе,
а я ведь другою жду.

Тему другую как ворон ворону
обнимет на ветке крылом,
я обещал ей златую корону,
всегда обещаю потом.

Потом после всех на ветвях разговоров
формальных и нет процедур,
ворону короной соблазняет ворон
под нами раскидистый дуб.

И ветви широкие и листьев много
и рядом большое гнездо
под ним проходящая мимо дорога
и для яиц ведро.

Туда и кладём стишки-яички
с златою где конус каймой
такие замашки у нас и привычки
активность любой порой.

И так и живём в ветвистой короне,
листьев имея анклав,
ворон с вороной давно на троне
создали супружеский брак.

Ворон с вороной давно хотели
создать и не только брак,
узы любовные это сети –
корона великий знак.

Ворона корону всегда предвидит,
знает и где она
да потому что сам ворон мидий
у нас и любовь сильна.

И долга терпенье и чувства другие
держат нас вместе всегда,
после погоды переходим на книги
всему ведь своя череда.

И шёпот приятный и комплименты
в шёпот приятны и под крылом
чувства не только имеют приметы,
но и корону потом.

Но только потом как всегда, однако,
заложено на потом
не только чувства любви и брака
в возрасте немолодом.

Но долг и обязанность общаться в паре
в паре одной всегда
дуб, даже если стоит на базаре
в дубраве дубов чреда.

Чреда и не только дубов и гнёзда
на каждом дубу по гнезду,
но чёрные все – альбиносы порода
иной и у них продукт.

Все яйца в ведре с золотою каёмкой
птенцы потом тоже с каймой
с яиц вылупляются воздушной пробкой
с короною и с умом.

Но все альбиносы как папа и мама
в дубраве во всей на ветвях
меж белым и чёрным оттенков гамма
пестрит иной раз в очах

у белых и чёрных цветных и тоже
перья пестрят у всех,
а я со своею женою в ложе
любовный свершаю грех.

А ворон с вороной фантазия мысли
от страсти над головой
из-под сознания как будто вышли
без лишних и в шёпот слов.

Фантазии были за чредою границы,
жена постигала их,
куда уж вороне до постельной тигрицы
представьте, какой ей стих,

был мною написан под утро в постели
я лёг и проснулся один,
такую фантазию взаимно имели,
ночи имели и дни.

И кучу на это ещё обстоятельств
не только как этот стих,
а в совокупленье их большое счастье –
ночные с женой грехи.

Сплошные и тоже грехи ночные
фантазии плод больной
в комнатах разных они иные
в той иль в другой с женой.
09.03.14.