Роберт Сервис. Огненные похороны Сэма Макги

Чёрт-те что творят чуть не все подряд,
Кто в ряды старателей стал –
Знать, полярный Бог им душу помог
Превратить в ледяной кристалл;
Но чуднее нет – спустя много лет
Вспоминать, как под вой пурги,
Средь озёрных льдин, один на один,
Спалил я Сэма Макги.

Я возьми да спроси: «Твой штат Теннесси – царство хлопка и чайных роз;
Кто – чёрт или Бог – тебя, паренёк, в полярную глушь занёс?»
Он от стужи дубел, но сбежать не смел – шёл за златом, как в поводу;
Из последних сил терпел – и твердил, что лучше гореть в аду.

В день Рождества мы едва-едва на упряжке шли по снежку
В морозном огне – казалось, что мне вбивают гвозди в башку.
Закроешь глаза – намёрзнет слеза; вьюга злее, чем батоги.
Тогда-то и скис, как тепличная мисс, расхныкался Сэм Макги.

Пора на ночлег; мы легли прямо в снег – таков полярный уют;
Псы довольны и сыты, их утробы набиты; звёзды в небе чечётку бьют.
Тут и молвил Сэм: «Друг, похоже, совсем у смерти я на краю.
Без кривды и лжи – не откажи исполнить просьбу мою».

Он был так плох – отказать я не мог; и он промычал, как лось:
«Смертная стужа – внутри и снаружи я заледенел насквозь.
Да вот беда: в гробу изо льда лежать будет зябко мне.
Не уклонись – и поклянись спалить мой прах на огне».

Отмахнуться рукой от просьбы такой – друг просит – я не посмел.
Сэм на нарты лёг, сжался в комок, и бледен стал, словно мел.
Я слыхал его бред – бессвязнее нет – про мамины пироги;
И в час ночной лишь труп ледяной остался от Сэма Макги.

В гиблом краю нет места нытью – я поспешно упряжку гнал;
Труп к нартам привязан, а я обязан исполнить зарок, что дал;
Твердил: «Ищи, хоть совсем истощи мозг и мышцы – увы и ах,
Груз не скинешь с плеч – надо сунуть в печь этот жалкий застывший прах».

Долг, что назначен, пока не уплачен; суров таёжный закон;
Я хоть и не трус – клял беззвучно груз, что мне подложил Юкон;
Без сна до утра сидел у костра, и под сиплый собачий вой
Злился на Сэма – он тупо и немо в санях лежал неживой.

Псы тащились едва; кончалась жратва; средь бескрайних снежных полей
Сэм худел лицом, наливался свинцом – с каждой милей всё тяжелей;
Я с ума сходил, песни заводил; нескончаемый длился марш;
Страшен смерти оскал; но я всё ж отыскал берег озера Лейк-Лебарж.

И у кромки льда я увидел тогда – как на рейде без якорей, –
Прочно вмёрзший в лёд речной пароход с женским именем «Элис Мэй»;
Слегка обалдел, на него поглядел – и внезапно пришло на ум,
Крикнул: «Сэмми, приличный, даже отличный – как его? – кре-ма-то-реум!»

На растопку пустил из рубки настил – четыре толстых доски;
Котёл запаля, лопатой угля набросал на колосники;
Вспыхнуло пламя, как алое знамя – такое нечасто видать;
Шуранул кочергой – и впихнул ногой Сэма в адскую благодать.

Не хотелось смотреть, как он будет гореть – я болтался на берегу;
Небо во мраке, воют собаки, ветер сулит пургу;
Мороз жесток – я от пота взмок, никак лицо не утру;
Жирный дым из трубы пускает клубы и лохматится на ветру.   

Не знаю сам – не следил по часам – как долго длился обряд.
В ногах нетвёрд, поднялся на борт; на небе звёзды горят.
Мне стало тошно, и я заполошно, со страху, дал слабину:
«Забылся, отвлёкся – знать, Сэмми спёкся; я только разок взгляну».

Дверь топки открыл – и едва не взвыл, едва не дал стрекача:
В ревущем огне, довольный вполне, Сэм сидел и горел, как свеча;
Он крикнул: «Стой! И дверцу прикрой – чтобы стужу не нанесло!
Клянусь – никогда в былые года мне не было так тепло!»

Чёрт-те что творят чуть не все подряд,
Кто в ряды старателей стал –
Знать, полярный Бог им душу помог
Превратить в ледяной кристалл;
Но чуднее нет – спустя много лет
Вспоминать, как под вой пурги,
Средь озёрных льдин, один на один,
Спалил я Сэма Макги.

THE CREMATION OF SAM McGEE

There are strange things done in the midnight sun
By the men who moil for gold;
The Arctic trails have their secret tales
That would make your blood run cold;
The Northern Lights have seen queer sights,
But the queerest they ever did see
Was that night on the marge of Lake Lebarge
I cremated Sam McGee.

Now Sam McGee was from Tennessee, where the cotton blooms and blows.
Why he left his home in the South to roam 'round the Pole, God only knows.
He was always cold, but the land of gold seemed to hold him like a spell;
Though he'd often say in his homely way that he'd «sooner live in hell».

On a Christmas Day we were mushing our way over the Dawson trail.
Talk of your cold! through the parka's fold it stabbed like a driven nail.
If our eyes we'd close, then the lashes froze till sometimes we couldn't see;
It wasn't much fun, but the only one to whimper was Sam McGee.

And that very night, as we lay packed tight in our robes beneath the snow,
And the dogs were fed, and the stars o'erhead were dancing heel and toe*,
He turned to me, and: «Cap», says he, «I'll cash in this trip, I guess;
And if I do, I'm asking that you won't refuse my last request».

Well, he seemed so low that I couldn't say no; then he says with a sort of moan:
«It's the cursed cold, and it's got right hold till I'm chilled clean through to the bone.
Yet 'tain't being dead – it's my awful dread of the icy grave that pains;
So I want you to swear that, foul or fair, you'll cremate my last remains».

A pal's last need is a thing to heed, so I swore I would not fail;
And we started on at the streak of dawn; but God! he looked ghastly pale.
He crouched on the sleigh, and he raved all day of his home in Tennessee;
And before nightfall a corpse was all that was left of Sam McGee.

There wasn't a breath in that land of death*, and I hurried, horror-driven,
With a corpse half hid that I couldn't get rid, because of a promise given;
It was lashed to the sleigh, and it seemed to say: «You may tax* your brawn and brains,
But you promised true, and it's up to you to cremate those last remains».

Now a promise made is a debt unpaid, and the trail has its own stern code.
In the days to come, though my lips were dumb, in my heart how I cursed that load.
In the long, long night, by the lone firelight, while the huskies, round in a ring,
Howled out their woes to the homeless snows – o God! how I loathed the thing.

And every day that quiet clay seemed to heavy and heavier grow;
And on I went, though the dogs were spent and the grub was getting low;
The trail was bad, and I felt half mad, but I swore I would not give in;
And I'd often sing to the hateful thing, and it hearkened with a grin.

Till I came to the marge of Lake Lebarge, and a derelict there lay;
It was jammed in the ice, but I saw in a trice it was called the «Alice May».
And I looked at it, and I thought a bit, and I looked at my frozen chum;
Then: «Here», said I, with a sudden cry, «is my cre-ma-tor-eum».

Some planks I tore from the cabin floor, and I lit the boiler fire;
Some coal I found that was lying around, and I heaped the fuel higher;
The flames just soared, and the furnace roared – such a blaze you seldom see;
And I burrowed a hole in the glowing coal, and I stuffed in Sam McGee.

Then I made a hike, for I didn't like to hear him sizzle so;
And the heavens scowled, and the huskies howled, and the wind began to blow.
It was icy cold, but the hot sweat rolled down my cheeks, and I don't know why;
And the greasy smoke in an inky cloak went streaking down the sky.

I do not know how long in the snow I wrestled with grisly fear;
But the stars came out and they danced about ere again I ventured near;
I was sick with dread, but I bravely said: «I'll just take a peep inside.
I guess he's cooked, and it's time I looked»; then the door I opened wide.

And there sat Sam, looking cool and calm, in the heart of the furnace roar;
And he wore a smile you could see a mile, and he said: «Please close that door.
It's fine in here, but I greatly fear you'll let in the cold and storm –
Since I left Plumtree, down in Tennessee, it's the first time I've been warm».

There are strange things done in the midnight sun
By the men who moil for gold;
The Arctic trails have their secret tales
That would make your blood run cold;
The Northern Lights have seen queer sights,
But the queerest they ever did see
Was that night on the marge of Lake Lebarge
I cremated Sam McGee.
_______________________________________
*Случаи специфического словоупотребления:

*dancing heel and toe - "танцуя с пятки на носок"; имеется в виду эффект полярного ночного неба - звёзды усиленно мерцают и словно бы смещаются, танцуют
*there wasn't a breath in that land of death - "в гиблом краю некогда отдыхать/задерживаться"
*tax - "работать на износ", "изнемогать", "выкладываться"