Почему Сырдона прозвали обманщиком

             Из нартских легенд.


Место серьёзное – нихас, но нарты
       сами непрочь иногда пошутить.
Взялись рассказывать раз небылицы.
       Дружно смеялись, да губы кривить

начал Сырдон, а Хамыц, негодуя,
       тут же вскричал: «Нет рассказа, чтоб он
был по душе тебе?» – «Сло'ва нет правды
       в байках подобных». Сослан, возмущён,

крикнул Сырдону: «Коль знаешь получше,
       так и поведай, неправду рассей!»
Юноши-нарты его донимают:
       «Сказывай быль поскорее!» В косе

девушки меньше волос, чем хитринок
       было в глазах у Сырдона. Вздохнув,
стал «вспоминать»: «Как-то я собирался
       сделать поминки усопшим. Блесну,

думаю, и на охоте добуду
       зверя для жертвы». Сослан изумлён:
«Ах, в подземелье б тебе провалиться
       сразу в седьмое! Слыхали – Сырдон

смыслит в охоте!» – «Имей же терпенье,
       пусть до конца доведёт он рассказ», –
остановил его старший. Продолжил
       повесть свою сын Гатага: «В запас

взял я колчан. А в лесу повстречался
       с новым охотником. Вместе пошли
за кох-свиньёю к воде Сауфурда,
       там поросячье семейство нашли.

В доме моём пусть умрёт домочадцев
       столько же, сколько неправды скажу!
Видим: лежит кох-свинья, преогромна,
       и поросяток двенадцать. Служу

нартам исправно и многое видел,
       чудо такое попалось впервой:
кормятся милые зверики, только
       может 'один' под мамашей-горой

чмокать сосок, молочком упиваясь, –
       хвостик сосет поросенок второй
первого братца, свой хвост предоставив
       третьему братику, дальше тугой

хвостик смакует четвёртый. В линейку
       вытянулись, от свиньи далеко.
А у последнего наземь стекает
       прямо из хвостика то молоко».

Расхохотались тут юноши-нарты:
       «Врун ты отменный, ну просто беда!»
Больше рассказывать нарту не дали:
       «Ох, и наплёл-то, – желают, – тогда

пусть у лгунишки взаправду погибнет
       столько людей, сколько выдумок здесь!»
И не сдержался Сослан: «С глаз бы скрылся,
       ты недостоин с отважными сесть, –

наше священное место поганишь,
       сделал посмешищем нихас!» Спросил
нарт Урызмаг у Сырдона: «А жертву,
       как, для заклания добыл?» – «Да, бил

столько он зверя, что мыши поели
       жертву его, – негодует Сослан, – 
и хорошо бы, чтоб голову эту
       тоже бы съели они!» Что же, брань

выслушал молча Сырдон. Отсмеялись,
       и в тишине он заметил: «А вам,
вам, недостойные нарты, зарезать
       нужно скотинку: пусть славит баран

мудрость Сырдона. Подробною былью
       путь наш намечен, чтоб вышел поход».
«Можно ли верить, – Хамыц, – о, ведь столько
       врёшь ты, что лестница в небо ведёт

из прибауток твоих да обмана».
       «Ищете если дорогу к богам,
так поднимитесь по лестнице, нарты,
       свалитесь – сломана будет нога,

или рука, или шею свернёте,
       головы поразбиваете все».
Так приобрёл он обманщика славу,
       с ней и ушёл по вечерней росе.