Экспресс - хрестоматия

               

                АНАТОЛИЙ РЫБАЛЬСКИЙ         

           ЭКСПРЕСС
           ХРЕСТОМАТИЯ
            

   

                ПРИМИТИВНЫЕ   РЕМИНИСЦЕНЦИИ

                Челябинск,
                АВТОГРАФ,
                2008г

СОДЕРЖАНИЕ

1. ИЛИАДА  И ОДИССЕЯ
2. ДОН  КИХОТ
3. КАМЕННЫЙ  ГОСТЬ
4. ГАМЛЕТ
5. ФАУСТ
6. КАРМЕН
7. ВОЙНА И МИР
8. ОТЦЫ  И  ДЕТИ
9. ОБЛОМОВ
10. МАСТЕР  И  МАРГАРИТА
11. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
12. ДВЕНАДЦАТЬ
13. ХОРОШО
14. МЕРТВЫЕ ДУШИ
15. ЕВГЕНИЙ  ОНЕГИН



               

         ИЛИАДА  И ОДИССЕЯ

Слепой поэт гекзаметром измерил
Коварство, лень и шалости богов
Ватагой праздной на Олимпе возлежащих,
Лишенья бедным грекам приносящих.

Борьба царей и ихних  сыновей
Подогревалась с неба тем  сильней,
Чем  поумней,  и благородней люди:
Кто похитрей, тот победитель будет.

Простое яблоко причиной стало бойни
Громадного количества людей,
Немногие вернулись с поля брани,
А  дело в том, что ветреный засранец

С  претенциозным именем Парис
Увел  жену у грека  Менелая.
И с ней махнул  круизить в Иллион,
Да там про все забыл счастливый он.

А между тем войска Агамемнона,
Чтоб укрепить Афинскую корону,
Поддержкой Ахиллеса  заручились,
За шалость эту прочно зацепились.

И началась такая тут заруба,
Что многие в той битве дали дуба.
Определился этой бойни вектор,
  Когда сцепились Ахиллес и Гектор.

Там Гектор пал, сраженный Ахиллесом,
Не знал  герой, что этого балбеса
По пяткам надо бить наверняка,
Никто не надоумил дурака.

Потом рубиться воины устали,
Всех раненых убитых подобрали.
И иллионцы спрятались опять,
А греки их не стали догонять.

И тут в резных дверях из палисандра
Возникла сумасшедшая Кассандра
Накаркала, что видела во снах,
Как пел Высоцкий: «Трою, павшей в прах»

И, генератор греческих идей,
Придумал  хитроумный Одиссей
Изладить деревянного коня,
А в нем такая скрыта западня!

Чтоб отворить Троянские ворота,
Во чреве спрятались мордовороты:
Десятка два жестоких и нетрезвых
Отъявленных головорезов.


Счастливые троянцы затупили,
Коня вовнутрь ограды закатили,
А ночью и до середины дня
Безжалостная дикая резня



Их уничтожила. И стой поры почти
Доверчивость у умных не в чести,
А Одиссей, уставший в том бою,
Поплыл обратно в Итаку свою.

Вот где повеселился он на славу,
Уконтропупил целую ораву
Супруги Пенелопы женихов,
Из лука пострелял, как петухов.          


         
               

                ДОН  КИХОТ


Ламанческий бродяга  Дон Кихот
С гортанным криком кинулся вперед
За честь сеньоры Донны Дульцинеи
Здоровья, да и жизни не жалея.
Ветрила грубые на немощную плоть
С бесстрастной силой методично опускались
И все разумные над рыцарем смеялись,
А подлые подначивали вновь
Сражаться с ветряками за любовь
К крестьянской девке, как к прекрасной даме,
К которой он с высокими словами,
Ее, обожествляя, «приставал»,
А ей хотелось, чтоб на сеновал
Ее тащили с шуточкою пошлой,
А там дойти до сладкого конца
Стараньем молодого жеребца.
               

                КАМЕННЫЙ  ГОСТЬ
В накидке легкой с молнебыстрой шпагой
Он обладал немыслимой отвагой
И обнажал безжалостный клинок
И то, что размещалось между ног.

Он знал повадки дамочек прекрасных
И ставил сети там, где было ясно,
Что  приведут  повадки дамы той
К минутке наслажденья  красотой.

А если муж разгневанный застукал
И прижимал разгоряченных в угол,
Наш  дон немедля шпагу доставал
И тот час рогоносца убивал.

Но с донной Анной, богомолкой грешной
Союз Гуана  был не столь успешным.
Все потому что в комнату проник
                Ее покойный каменный мужик,

Который  этих шуток не любил
И дон Гуана  просто задавил.
И сам при этом даже не устал
Ушел себе, стоять на пьедестал





            

                ГАМЛЕТ


Принц  датский  Гамлет был  зело умен,
Метафизически прекрасно образован,
Мог запустить для красного словца,
Что неподвластно нашим мудрецам.

                Приплыв домой на поминки отца,
Узнал, что мать Гертруда, как овца,
Добычей стала  дяди-супостата,
Который погубил родного брата.

И принц решил злодею отомстить
Сказавшись «дуриком», пришел его убить,
Но по ошибке заколол до гроба
Отца своей единственной зазнобы.

                Офелия свихнулась, между нами,
Сухие ветки путала с цветами,
А брат ее, чтоб отомстить за папу,
Намазал ядом свой кинжал и шпагу

И после упомянутых поминок
Он Гамлета позвал на поединок.
Они сражались как друзья-спортсмены,
Азарт был просто необыкновенный.
      
                Коварный дядя продолжал стараться,
И чтоб значительно подстраховаться,
Он чарочку с отравленным вином
Через Гертруду передал  тайком

Для Гамлета. Но алкоголичка-мать
Ту чарку выпила и даже поблевать
Мамаша-королева не успела
И тут же на турнире околела.

А Гамлет, получив в плечо укол,
В сердцах буквально в бешенство пришел,
Поняв, что шпага без предохраненья, 
Лаэрта заколол без промедленья.

Затем его отравленным клинком
Отправил дядю к черту прямиком.
Закончив дело, загрустил опять,
Пошел к скале от яда умирать.
               


                ФАУСТ

Один ученый  богоравный  муж
С одним ловцом осиротевших душ
У кромки моря, сидя на стволе,
Сцепились в споре о добре и зле

Который Фауст, говорит другому:
«Кто ты такой, чтоб угрожать живому?»
«Я часть той силы, что, желая зла,
Добро творит. Такие вот дела».

Так препирались человековеды
И кто из них одерживал победу,
Никто не знает. Разве что дурак?
А умный точно не поймет никак

К примеру,  как  грабеж  остановить?
Бывает проще вора  утопить,
И, чтоб добраться до крутой дивчины,
Мы часто прибегаем к чертовщине.

И вместе с тем мы сердцем  понимаем,
Когда в спокойном виде прибываем
И эта мысль достаточно стара,
                Что даже зла не будет без добра.               

               


КАРМЕН


Любовь и смерть всегда ходили рядом,
Как дружат, например, лекарства с ядом,
Так собственно и жизнь, в момент зачатья
Кому-то мед, ну а кому проклятье.
И то, что в сексе без любви нет  толку
Солдат Хосе, сбежавший в самоволку,
Узнал, очнувшись утром с бадога,
Когда во лбу прорезались рога.               
Его Кармен - цыганочка  одна,
Хлебнув в таверне грешного вина,
Увидела красавца матадора
И с ним сошлась в объятьях до упора.
Ведь у любви ни разума, ни смысла.
Крючочки на концах у коромысла
Предполагают ровно два ведра.
Хосе был лишним с этого утра.
Возможно, что солдатик был нетрезвый,
Короче взял ее, да и зарезал.



       ВОЙНА И МИР


Парле Франсе, ну что тут говорить
Россию на хапок  не покорить.
Но Бонапарт попробовал, однако
С Кутузовым гордец затеял драку.
И от Москвы до самых до окраин,
Теперь все знают, что медведь хозяин.
В виду имею книгу Льва Толстого
Про русскую графиню, про Ростову.
«Ах, Соня, Соня» – говорит она -
"Какая в небе клеевая луна".
Наташка непростой была девицей,
Любила на балах повеселиться,
Кружила голову Андре и Анатолю,
Любила всех и батюшку, и Колю,-
Любила небо, птичек и охоту,
Но, чтобы не таскаться на работу,
Она в итоге сделала карьеру
И вышла замуж за беднягу Пьера.
Все это просто, как пирог с грибами:
У Пьера денег как дерьма за баней.



                ОТЦЫ  И  ДЕТИ

        И раньше портились воспитанные дети
Как, например, в тургеневском сюжете,
На них, порой,  влияли наглецы,
Хоть этому противились отцы.

Напомню – там барчук привез в именье
Сплошное недоразуменье -
Естествоиспытателя-студента,
Любителя  экспериментов

Субъекта  по фамилии Базаров.
Его терпели совершенно даром
Лишь потому, что выродок Аркадий
Был с ним предельно близок в Петрограде.

Базаров образован однобоко.
Естественные темы знал глубоко,
А с остальными было тяжело.
И он сказал, что Рафаэль – фуфло.

Аркадьев дядя взвился,  как собака
Потом у них вообще дошло до драки,
Сцепились два субъекта поколений,
Но я не понял, за кого Тургенев.

        Вот думаю, что  автор понимал,
Что для  аристократов  час настал,
А  юношу  убил  на самом деле,
Чтоб мы его маленько пожалели.


И пожалели, получив  врага.
Бездушная стратегия строга.
       Таких вот разночинцев, как Евгений,
Однажды подобрал в Сибири  Ленин.               
         
   

                ОБЛОМОВ


               Художник  завсегда художник,
               И даже если он сапожник,
               Дрожат  от зависти  враги,
               Взглянув  на эти сапоги.

               Тем более писатель русский,
               Пусть даже если без закуски
               Он все равно рисует,
               Что нас интересует.

               Рисует просто    рожицу,
               А  мысль гуляет по лицу.
               Доступно пониманью все:
               От Метерлинка  до Басе
   
               Обломов, русский дворянин,
               Добр, благороден и раним.
               Мысль  зарождается легко,
               Душа взлетает высоко,

               А  Штольц его мечту болван
               Роняет грубо на диван.
               Но это, в общем,  ерунда,
               С дивана минимум вреда.

               Иной бывает  трудовит
               И пользу  делать  норовит,
               А натворит такой беды,
               Что не туды и не сюды.

               Молились старцы на Руси
               Им говорили : Русь спаси
               Они ведь  молятся когда
               Не бегают туда-сюда.

      
МАСТЕР  И  МАРГАРИТА

Изящная, однако, вышла вещь
Из под пера писателя стилиста:
Две пары сшиблись чистых и нечистых,
Чтоб раз и навсегда решить вопрос,
Кому вершить расправу в СССЭРЕ
Над жадностью и пошлостью людской,
Как относиться в СССЭРЕ к вере.
Написана она с такой тоской
По настоящей трепетной любви
Мужчины к женщине, потом наоборот.
В судьбе такой возможен поворот,
Что из двери вонючего подвала
Любовь сама сто лет не вылезала,
Когда б не творчество и правда за него.
Для мастера оно важней всего.
И тот порой не спит, не пьет, не ест
А тащит на Голгофу тяжкий крест               
 

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

Студенту без стипендии – хана,
Ни колбасы, ни травки, ни вина.
А тут старушка злобная  живет
И денег в долг так просто не дает.

Верней дает.  Но даже для студентов
У ней, заразы, дикие проценты,
Каких не просит даже Альфа-банк,
И не уговорить – тверда, как танк.

А нищета все круче прижимает.
Кто долго  голодал, тот точно знает,
Что в это время совесть не укор,
И Родя в трансе взялся за топор.

«Я тварь дрожащая, или имею право?
К тому же мне обидно за державу,
Живут же на земле такие твари!» -
Старушку по башке и отоварил.

Но тут пошли от дьявола приветы,
И безответная  возникла Лизавета.
От  страха   Родион  поднял топор
И стал  дрожащей тварью с этих пор.

Убил, ограбил и награбленное спрятал,
И дальше Достоевский крутит вату
О том, как совесть мучает его,
Откройте! Дома нету никого.

Был парень милостивый государь,
А стал безвольная тупая тварь.
И даже тем, что хапнуть он успел,
Распорядиться  так и не сумел.
Ему, конечно, в этом помогали
Преступно благородный Свидригайлов,
Порфирий – друг и прочие  друзья,
А Питер доконал, считаю я 

Кругом фасадов пышных мишура
И мрачный холод невского двора.
В Сибири с Роди оторопь прошла,
Девица Соня, падшая, спасла.

 

                ДВЕНАДЦАТЬ

                Позади голодный пес,
                Впереди  Иисус  Христос,
                Рядом  Катька с сиськами,
                Ее Ванька тискает.

                Гетры серые носила,
                С кем ты только не блудила,
                Шоколад Миньон жрала,
                С кем ты только не спала.

                Ты,  страна моя Россия,
                Со своей дурацкой силой
                Разожгла огонь в  груди.
                Эй,  буржуй, не подходи!

                Мы своих врагов обуем,
                Мировой пожар раздуем,
                А пока - царя  смели
                И в усадьбе книжки жгли.
               

              ХОРОШО

  Большой поэт громадный человек
  Глядит с портрета через прорезь век
  Со снимка синей сепии давнишнего
  Одет со вкусом и не грамма лишнего

  И так во всем в поэзии и внешности
  В нем содержалось минимум погрешности,
  Но так угодно было небесам
  Он лишним все же оказался сам

  Не потому, что был он избалован,
  Но был эпохой сильно очарован.
  Нормальный дворянин, а не урод
  Любил до боли он простой народ

  Крестьяне, рабочие – люди страны
  Все стали свободные, стали равны
  Какой-то кураж небывалый пошел
  Поэт посмотрел и сказал: «Хорошо»

  Поднялся с колен угнетавшийся раб
  Освободил душегубов и баб
  Пошли в институты в ОСОАВИАХИМ
  И северный полюс понравился им

  Властью народной вершили суды
  И умерщвляли  из-за ерунды
  Вместо  фемиды три шизофреника
  Вместо поэзии бороды-веники

  Важно, что правит великий народ
  Важно, что так, а не наоборот
  Ну а народу всегда наплевать
  Чем благородных людей поливать.

  И не художника  это  вина
  Во что превратилась подросток-страна
  Прошло очарование эпохой
  И для поэта наступило «Плохо»               
 
               
               

                МЕРТВЫЕ ДУШИ

                Плут, он в России на все времена.
                Не обольщайся – такая  страна.
                Так говорил один гений другому,
                Сбагрив сюжет, до сих пор нам знакомый.
               
                Сказку ревизскую с мертвыми душами
                Мы постоянно читаем и слушаем.
                Каждый из нас под любыми предлогами    
                Занят борьбой со своими налогами.


                Барин неглупый, приятное личико,             
                Опытный  плут по фамилии Чичиков,
                Ад крепостничества колеся,
                По одному из уездов проехался.

                Ну, а попутно, как модные клипы,
                Живо менялись  разные типы.
                Вот прожектер и мечтатель Манилов-
                Всем улыбается приторно мило.

                Следом Настасья Петровна -Коробочка.
                Хитрую  дуру  выносим за скобочки.
                Ну, а Ноздрев, дебошир и кутила,
                Многих историй  стихийная  сила,
               
                Павел Иваныч познал на себе:
                Как опускают  не по злобе,
                А из желанья замеченным быть -
                Дурак ведь не глупость,а лишняя прыть.

                Крепок забор и ворота крепки.
                Шли на колодец младые дубки.
                Здешний хозяин – любитель пожрать-
                Сам  Собакевич – бирюк, «твою мать».

                Про скупердяев, похожих на Плюшкина:
                Гобсек  у  Бальзака и рыцарь  у  Пушкина,
                Мы говорим в нашем русском Отечестве-
                Это  «прореха на человечестве».

                Скандалом  закончился этот вояж:
                Павел Иваныч собрал саквояж,
                Дал Селифану пинка со всех сил
                И в  тройке-птице долой укатил.

                Он избежал еле- еле судилища.
                Предполагалось, что будет  чистилище
                В томе втором, исключительно в нем.
                Тронулся  автор,  спалил  труд  огнем.

                То,  что осталось,  друзья завершали,
                Но этих строк  большинство не читали.
                Третьего тома,  а именно Рая,
                Автор и сам не читал.  Я-то знаю.



         ЕВГЕНИЙ  ОНЕГИН


Помню, как в школе мы главы учили,
От нетерпенья ногами сучили,
Чтобы  успеть,во дворе погулять,
И не могли, оборванцы, понять,

Что приключения денди-Евгения-
Это поток, исходящий от гения,
Сгусток таланта, явление честности
В мире забытом изящной словесности.

Что нам, трудящимся честным  ребятам,
До похождений аристократа.
Легкий оброк, заменяя  отбором,
Наши - то вовсе борзеют  мажоры.

Темный, но чистый крестьянский народ
От  вымирания нас не спасет,
Эксперимент с генетическим  кодом
В нас завершился не в пользу  народа.