мать говорит ему, раскачивая колыбель фандомное

Фэндом: Мифология, Тор (кроссовер)
Основные персонажи: Локи Лафейсон, Один (Всеотец), Фригг(а).
Лаувейя - мать Локи, после смерти своего мужа отнесла маленького Локи в Асгард, а сама вскоре умерла от горя.

***

Мать говорит ему, раскачивая колыбель: "Слушай, как поет песни тебе метель, не меняй свой дом, свой северный край на горящий вдали огонь.

Коль уйдешь, возвратись домой".

Мать говорит ему, глядя в синие - лед - глаза: "Кто бы тебе чего доброго ни сказал, не верь ни словам, ни окружающей все скрывающей позолоте.

Сегодня мертв, кто вчера еще был в почете".

Говорит, укрывая дитя мехами от злых ветров: "Ты родился случайно, дитя холода и костров, но не менее важен, чем каждый из чистокровных, что падут пред тобою ниц, мой севера юный принц". Мать говорит, а ребенок засыпает, закрывает глаза свои, помнит: север там, где продолжат тебя любить; даже если ты, поддавшись памяти крови, придешь к другим за огнем, там не примут тебя царем.

Он растет, тянется деревцем тонким, ищущим солнца свет, но ни золото стен, ни тепло не дают ответ, почему его манит, не давая ни дня покой, к северным ветрам, ложащимся под ладонь с первым снегом, что спускается на пышный, святой Асгард.

Мальчик ищет того, кто б сумел ему рассказать, почему, где другие укрываются ночами в домах, тепле, он выходит на улицу, где бьется в игре метель, и к ней тянет ладони, а та кошкой ластится к ним. Только каждый в Асгарде боится дитя зимы, когда тот, принимая наследство, сменяет три слоя кож и становится тем, на кого должен быть похож. Когда синие губы роняют к ногам отца слова горькие правды - начала или конца?

Он его вопрошает: "Так лед я иль все ж огонь?" А метель поет песню, с собою маня домой.

И молчит Всеотец, и молчит повелитель гроз. Только матери светлой огнями дорожки слез, он к ним тянется, зная, что руки не предадут, что на злое скитание вне дома не отдадут. Что когда-то качала кроватку, ночами ведь не спала...

Только слезы на деле холодные, как зола.

Он срывается ветром, сбегает с ним в дикий край. Все вокруг ему шепчет: "О прошлом, принц, забывай. Ты вернулся из плена, вернулся - и здесь твой дом. Никогда не горело сердце твое огнем, никогда не метался по крови твоей пожар".

Каждый падает в ноги, завидев его глаза: ими смотрит дух предков - сын Севера и ветров.

А ночами царь прячется в шкуры от холодов, ему снится асгардское солнце с извечным его теплом. Он отрекся от дома, чтоб в отчий вернуться Дом. Но, быть может, дань памяти жизни не тянет нить? Оступиться однажды, от прошлого отступить. Не самим - кем-то! - выбраны ветры и холода.

Тает, тает вокруг все и в сердце осколок льда.

Царь сбегает из плена короны, оставив ненужный трон, возвращается в теплый Асгард, пусть родился совсем не в нем, и под крышу родную заходит как гость, не родной всем вокруг чужак, а потом видит синь - и такую ж - в своих глазах, понимая, что холод всегда можно растопить, понимая, что вырос где, значит, здесь лучше жить и не гнаться за памятью, тех, кто взрастил, виня.

Что корона? Что царство? На сердце не променять. И что прошлого распри, коль можно забыть их все?

А важнее любви дара вовсе не видел свет.