Мне бы раздать себя врагам, не зная жалости

Мне бы раздать себя врагам, не зная жалости.
Какое сердце тЕплит тело от усталости.
И мне бы босиком по рифам и мгновениям.
И что набОлено моим скупым молЕнием.

И позвонкам в моей спине совсем не нравится,
И шея на плечах моих так долго мается,
Не хочет бедная моя совсем ворочаться.
Мне не вернуть того стиха, но очень хочется.

Какой любовью я способна разыскраситься.
Какой золою я способна разукраситься?
На чьих ступнях способна в вальсе плыть лебёдушкой,
На чьих костях способна выдержать головушкой?

Опять бежать бы мне по этой крУтой лестнице,
Пирилы тонкие втыкать в себя кудесницей.
Прижать раскАленный металл ко сердцу жгутиком,
И вены раскрошатся в боли тонким прутиком.

Моих портретов, разукрашенных по-слёзному,
Совсем не терпят люди, даже если воздухом
Я опалю платочек на душу намотанный,
Засуну в лёгкие рукав мольбы измотанный.

И мне бы ночью этот жар твой вновь испытывать,
Меня б любовью этой лучшею напитывать.
И этот сильный верх меня в огонь нежнейшую.
Какое счастье столь ласкающе-прилежную.

Я рассказать такое даже не пытаюся,
Своими ранами минувших дней я каюся
И натираю свои нУтры откровением,
И штопаю иголкой стих, моим забвением.

В каком пространствии моя мне Мекка встретится,
Передо мною без шагов дорога метится.
И я взлетаю, обжигаясь своей мятностью.
Какое сердце это выдержит понятностью?