Закат
нарисовав на синей коже неба всполох.
Ополовинена луна. Она как пластырь,
которым крестят раненную полость
заката. И его кровоподдтеки
алеют ареалами церковных
голов. А ветер кажется высоким,
хотя он низок и почти что нарисован.
Но естество, как чистое искусство
кричит дугой от самолетных шрамов.
И я пишу о том, что лучше устно.
О самом вечном и о личном самом.
Как рвется полотно, как воздух рвется,
так надвое и я - закат весенний
рву, оставляя тонкий отсвет,
как разделенный бог и бог деления.
Я - самолет. Я разрубаю красок гущу
и выливаю - на пол неба - струи-сваи.
Я - кисть. Я - полутень. Я вездесущ и
бесконечен, но для глаз недосягаем.
Свидетельство о публикации №114032709239