Атаман Онашка - 15. Заключение

Глава 15. Заключение.

А девка разбойная слов не сдержала,
В острог удалых не приводит людей.
С неё это взыщется. Ох, и не мало!
Он ви;ны найдёт… Дай Бог свидеться с ней.

Дьячка он окликнул:
– Ты тут ли, Акинфий?
– Я тут, воевода.
– Прознай-ко пошто
Шумят у моста при воротах, ты тихий,
Скользнёшь, не заметит тебя и никто.–

Послал дьяк стрельца.(Сам идти не решился).
Стрелец доложил:
– Да, там девку берут,
По слову боярскому вместе с Епишкой.
Ох, много народу они перебьют.

– Живьём брать! Живьём! – зарычал воевода.
Лети птицей дьяк. Обожди, нет, я сам.
Крапивное семя, и что за порода.
Срамная разбойница… Ну я воздам!–

Гонец подскакал. Из седла воеводе
Упал прямо в ноги и спешно спросил:
– Воры иноземные, княже, уходят,
Идти ли в сугонь нам? У них мало сил.–

Смекнул воевода, гонцу дал команду:
– Скачи! Пусть до вечера сотник идёт
За ними в сугонь, в сутемёнки обратно
Пускай с ратью сотник потом повернёт.–

Гонец ускакал. На коне воевода
К мосту поскакал, дьяк за ним поспешал.
Про сговор стрельцов и лихого народа
Ему этой ночью Иван рассказал.
 
О том, что все вместе нежданно на пана
Пойдут воевать. Воевода тогда
В секрете от сотника:
– Взять Епифана
И девку разбойную, и без труда

Коль выпадет спутье – убрать атамана,–
Что много досады ему доставлял.
Случайно ли пуля сразила Касьяна?
Когда на увале он, старый, стоял.

И насмерть Данилко, Онашка да Логин
Стоят у моста. Смертно бьются на льду
Острожного рва, под стеною острога.
Попали, попали нежданно в беду.

Уж вышиблен меч из руки у Данилки,
Одним лишь кинжалом орудует он.
Стрельцы наседают, кричат что-то пылко,
И окружили со всех их сторон.

Уже Епифан Логин машет оглоблей,
И только Онашка дерётся с мечом.
«Ах, князь-воевода, да будь же ты проклят!»
Но воеводе-то всё ни по чём.
 
Стрельцы не стреляют. Понятно Онашке
Хотят взять живьём их и смерти предать.
И знать воевода очень уж жаждет
Разбойных людишек на дыбе пытать.

А славно они иноземцев трепали.
И кажется диким Онашке в сей час
Коварство проклятого. Если бы знали
Ушли бы в леса, как заря занялась.

Тут встал на валу воевода продажный
Злорадствуя крикнул:
– Будь здрав, Епифан!–
И первой на вал посмотрела Онашка
С надеждой великой – не с ним ли Иван?

В последний разок на него бы взглянула.
Да зря Епифан оглянулся на крик.
Вмиг руки ослабли, оглобля нырнула
Из рук его на лёд, и схвачен был вмиг.

Тут, словно собаки, к нему подскочили
Стрельцы воеводы, и лупят под дых.
В Онашку с Данилкой руками вцепились,
И скрутят сейчас обязательно их.

От многолюдья лёд рухнул, разводья,
От льдины, что вздыбилась, всюду ползут.
Идут кто на дно, кто грозит воеводе,
Меж льдинами двое ныряя, плывут,

Чтоб на берег выбраться. Вот показалась
Меж льдин голова у Онашки. Тотчас
Под воду ушла, только кверху вздымалась
Рука атаманши с мечом, и грозясь

Она колыхалась над тёмной водою,
И дрожь воеводу берёт до костей.
И тихо тот меч уходил, облит кровью,
Казался ещё воеводе грозней.

И вот, наконец, меч совсем канул в воду,
И князь в суеверии охолодел.
Он в страхе молитвы шептал, принародно…
А ветер острожный свистел и гудел.

И скоро меж льдин только плавали шапки.
Пошло дело к вечеру. Выпал туман.
С туманом мешается дым полусладкий,
С пожарищ плывёт запах крови и ран…

Но тянет не смертностью от Колмогор,
Откуда взялось вдруг столько народа?
Воткнул мужичонко в избёнку топор,
Чего хочет строить, чего тут выводит?

А там к кабаку потянулись ярыжки,
И пусть вороньё над острогом кружит.
И всё в Колмогорах тянется к жизни…
Остаток ворья недалёко сбежит.

Они за Двину потянулись. Наверно,
Подохнут от голода в наших лесах.
И рад воевода победе безмерно,
А в сердце таится неведомый страх...

Ранёхонько встал ныне князь-воевода.
И слышит – повсюду идёт стукоток.
И битва почудилась. Что же с народом?
В окошко взглянул он, не может взять в толк.

На каждом подворье все ладили что-то:
Избу или баню, амбар или хлев.
«Эк, сколько же их! Вот такая порода!
Нет убыли русскому люду  нигде!»