Смех мертвого города

По рассказу Генри Лайона Олди - Сумерки мира.
Тенга-имя воина, Каллор и Вайтанга- названия городов, "варки", "мороки"-призраки.

Я и Тенга идем по уснувшей Каллоре,
Эхо громко плывет средь уснувших дворов
Мы бесшумно скользим,но подчеркнуто твердо,
Тихо прячась с опаской, под тенью домов.

Незаметно для Тенги озираюсь я часто
Полнолунные улицы "варки" полны,
Я считаю идею спасенья - напрасной,
Безграничные риски опасной игры...

Тёмны слухи ручьями текли из Каллоры,
Вот случиться несчастье- умрет человек,
Похоронят, оплачут, опустят под землю,
А ночами всех будит отрывистый смех...

А потом его видят в пустынных проулках,
Такой бодрый, с улыбкой приветствует всех
Удаляется, смотрит чужими глазами,
Исчезает утрами, лишь затеплится свет...

Умирают всё чаще и все в сумерках бродят
И свои, что зарыли. И чужие пришли...
Безобидны совсем и с улыбками смотрят,
Но приблизится к ним никто не спешит.

Наважденье! Названье им- "варки", "мороки",
Старики всё ворчат: "Не от смерти все мрут!"
Только кто сейчас слушает стариков-то?
Но скажу я одно- кто не слушает - глуп.

Мы свернули за угол, превращаясь в две тени,
Еще тише скользя, озираясь вокруг,
Заплетались в плаще мои ноги как в сети,
Из-за крыши за нами следил луны круг.

В одиночестве тёмных, пустынных кварталов,
Я вдали услыхал тихий девичий смех,
Впереди исчезала тройка белых овалов,
Бросив Тенгу, условясь, шёл за ними на грех.

Никогда не боялся я временной ночи,
Без опаски купался в лесной темноте,
Спокойно бродил по спящей Вайтанге,
Но чувство защиты исчезло во мне.

Боясь заходит в Каллор после заката,
Я проклял минуту своего соглашенья...
И стыдно- я сила, сталь синего века,
Трясусь от презренья к умершей душе!

И вот обступил меня строй домов мертвых,
Пялясь выбитыми глазницами окон,
Холодные камни тихих мостовых,
Норовят ускользнуть из под стоп моих.

И пару раз мерещился мне голос-
Прозрачный смех- звук бьющегося льда,
Увидел взгляд, и чей-то серый волос...
...Исчез обман... Быть может навсегда?

И вдруг ожог! Холодная рука,
Скользнула по моей щеке,
И я услышал легкие шаги...
Но рядом никого, как и везде...

И в ужасе, я ускоряю шаг,
И за углом, в тени, я вижу Тенго,
Безмолвно прислонился он к стене,
И стонет, облаченный хрупкой тенью.

И прижимается к нему она,
Обвив рукой ещё живую шею,
И без разбора, ласково, шепчет слова,
Я яро кинулся,но бить ее не смею...

Я обернут ее выхватывая меч,
Но на устах застыли слова гнева,
Я знаю - надо голову отсечь...
А меч тяжелый, удержать бы, мне бы...

Передо мною женское лицо,
Худой овал и бледность удивленья,
Распахнутая бездна чёрных глаз,
Игривые отсветы...Наважденье!!!

Пушистые края ресниц...
И пепельные волны влас,
Стремительно крутились вниз,
Томительно пленили глаз...

Ты-наважденье! Варк! Морок!
Ты-женщина! Но-наважденье!
Ударить я ее не смог...
А убежать? сковало пораженье...

...Смех всё звенел в чернильной тишине,
Ведь эхо повторяло звук проулка,
Она метнулась, исчезая в темноте,
Мой взгляд отметил Тенго в переулке.

Он у стены лежал в своем венце,
Свою вторую жизнь Тенго потерял,
И остывало счастье на его лице,
Такое счастье, что увидев- я бежал!

Я так бежал, как я не бегал в жизни,
Я злобно плакал страшными слезами,
А сзади смех, струящийся из вне,
Неугомонная шла смерть за мной, следами...

...Я в ужасе вскочил с сухой травы,
Она зашелестела- поднимаясь,
Я бросил взгляд - средь зелени листвы,
Лицо худого Тенги улыбалось...

А через месяц умер город тот,
Сплошные сказки, "варки" так жестоки!
Он в ночь исчез- оставив видный след-
Смеётся ночью город - он "мороки"...