ива

Как у колдуньи распущены волосы
Нити ветвей ивняка.
Ветер с простуженным северным голосом
Налетел, и теребит их ветра рука.

Тащит безжалостно. Ствол нагибается.
Гнётся, рождая мучительный стон.
Одинокий прохожий вокруг озирается.
Криком души ивняка поражён.

Ветер зло позабавился. Вот она, ветренность.
Играет с колючими соснами всласть.
Ивушка слёзная ветви повесила.
Ноги подкошены. Не поднялась.

Надо ей чуточку чьей-то поддержки бы.
Так по весне залилась бы листвой.
Не подойдёт к ней ни кто, уж подержанной.
Лишь качнут укоризненно все головой.

Что ж вы, деревья, такие жестокие?
Ветру, ведь, повода я не давала.
Руки его сока ход обесточили.
Сама перед ним веток я не ломала.

Вы меня бросили, не заступились.
Ветру отдали на поругание.
А, как помочь прошу, сразу скривились.
Определили меня на изгнание.

Я, почти, мёртвая. Ветви холодные.
Серый мой ствол, только свЕтла душа.
Я защищу его, отпрыска робкого.
Ветру в обиду не дам малыша.

Ветер заносчивый, слухи прослышавши,
Мчится расправиться с трупом её.
Да и отросток ивовый вытащить,
Вырвать, развеять в небытиё.

Мёртвыми стали, да только не слабыми.
Стали стальными ветви отверженной.
Ветер, с осипшими завываньями,
Тихо с позором отполз, как поверженный.