Чуть грезя

Чуть грезя, Наташа Ростова
 писала письмом в дальний стол:
 "Найти б простака растакова,
как Ленский, что Ольгу завёл.

Чтоб скоро и свадебку замуж.
Дуэль, завещание, гроб.
На людях поплакала б, да уж.
А дальше свободная чтоб.."

И тут, будто фатум вселенский.
И стрёмно, аж сердце в горсти.
Подходит к ней некто Какленский
 и замуж зовёт к девяти.

А в десять - дуэль. Завещанье.
С обивкой, как водится, гроб.
И кучер в обед - за вещами -
в Какленский Дворец ехать чтоб.

Тут Вронский вскользь дома пустова
 скакамши, зашёл невзначай.
 "Ну где тут - мол - наша Ростова?
Давай, не ломайся, встречай!"

Но вышел, лицом неизменен,
с рожденья, как Бэрримор вточь,
ростовский привратник Каренин
 в попытке неловкой помочь.

И вой разнеся по поместью,
Карениным ласканый гость,
храня офицерскою честью,
накинулся сердцем на гвоздь.

Какленская слыша Наташа
 за эту печальную весть,
в регламент овсяную кашу
 на память велела занесть.

Каренин, изрядно подпоясь
 под натиском драмы такой,
свалился от горя под поезд,
скользя по подножке ногой.

Где тело его бездыханно
 дрожало, разрезано врозь,
таилась там с баночкой Анна.
И в баночке масло лилось.

И с Холмсом задумчивый Ватсон
 сказал, нарушая покой:
- Ну хватит, мадам, издеваться.
И перси ей тронул рукой.

Она отдалась задержанью,
без ропота блузку раздев
 впустив в свою горькую анью
 судьбу недоласканых дев.