Две вещи наполняют душу всегда новым и все
более сильным удивлением и благоговением, чем
чаще и продолжительнее мы размышляем о них,-
это звездное небо над нами и нравственный закон
внутри нас.
Иммануил Кант
Люди и нелюди.
Размышляя над причинами, порождающими перевертышей и лгунов, я неожиданно для себя вспомнил письмо канадского юноши Ирвинга Лазара, адресованное Юрию Алексеевичу. Среди вопросов, с которыми он обратился к Гагарину, были и такие: «Если личные интересы требуют солгать, — предположим, что сложились такие обстоятельства, — нужно ли лгать вопреки принципам или нужно говорить правду? Далее. Я считаю, что способных людей больше, чем мест на которых они могут проявить способности. Выходит для того, чтобы добиться успеха, нужно «перерезать горло другому». Считаете ли Вы это правильным и если да, то справедливо ли это?»…
Я нашел в своих архивах копию ответа Юрия Алексеевича Ирвингу. В письме были такие слова: «Ты спрашиваешь, нужно ли лгать, когда этого требуют личные интересы? Нет, Ирвинг, я думаю нужно быть честным и говорить то, что ты действительно думаешь. Тогда ты будешь уважать себя сам и заслужишь уважение других. Я думаю, что смелым и сильным человеком, настоящим мужчиной может быть правдивый человек. Тот кто лжет, не станет настоящим другом, ему никогда будет нельзя довериться. И если мне суждено когда-нибудь стартовать на ракете в космос вдвоем, то мой товарищ будет человеком, который никогда не солжет ради личной выгоды.
…А насчет «перерезать другому горло», то в таком случае победителем всегда будет тот, у кого больше кулак или больше денег. Но тогда, как ты сам понимаешь, хорошее место займут люди, которые вовсе недостойны его. Принцип «резать другому горло» — бесчеловечен…» — так ответил Великий человек планеты Земля юноше, начинающему жить.
А в СССР конца шестидесятых ложь, так ненавидимая Гагариным, пропитала всю нашу жизнь.
И пусть не всем космические
бури
и небушка крутая благодать,
но будет вечно
чистый образ Юры
безумство храбрых
ввысь благословлять!
И я храню апрельскую листовку,
и внукам,
как святыню,
передам, -
пусть прикоснутся
к радости 'Востока'
и к обожжённым болью
временам.
Это наглядно представлено в диалоге писателя Мурасова и заместителя начальника по тылу Центра подготовки космонавтов Евгения Дмитриевича Черкасова.
- Найдем истинную причину трагедии?
Черкасов: /задумался/: Пожалуй, нет. /пауза/. Уж слишком большая и авторитетная работала комиссия. Вы с Николаем Каманиным не встречались?
- Он умер, и поэтому не пришлось встретиться.
Черкасов: А его книги читали?
- Нет, но по содержанию они должны напоминать сказки.
Черкасов: Да нет. /произнес протяжно/.
Подаю свою книгу "Убийство космонавта Юрия Гагарина" безо всяких коментариев. Полковник, прочитав название, долго держит книгу в руках, глядя на нее так, будто ее с Марса ему подбросили, повторяет вслух название несколько раз. Я предложил посмотреть последнюю страницу обложки. Собеседник ознакомился с армейским путем автора.
- Фотография автора на Бориса похожа?
Черкасов: Да. Что вас конкретно интересует?
- На сегодняшний день принципиальных вопросов нет.
Черкасов: С кем вы встречались, если пишете про убийство Гагарина?
/Я назвал десяток фамилий людей, от рядового солдата до маршалов которыми удалось побеседовать. Отметил, независимо от глубины нашего диалога сделаю небольшие выдержки и помещу в третью книгу. Надеюсь, это будет интересно читателям, так как собеседник работал с Юрием Гагариным;
Евгения Черкасова заинтересовало, как отреагировали вдовы полковников на выход книги, я кратко рассказал, но воздержался сообщить, что для них этого материала было недостаточно. /Это, разумеется, понятно. Ввел в курс обстановки, как идет распространение книги и противостояние непонятных сил/.
Черкасов: В качестве преамбулы я вам вот что скажу. Вы знаете мою должность?
- Естественно, заместитель по тылу Центра подготовки космонавтов.
Черкасов: Зам по тылу.
- Я был заместителем командира полка по вооружению.
Черкасов: Я занимался образованием нашего учреждения проектированием, строительством. С Юрой мы работали заместителями, встречались часто. Он мне помогал. Он - заместитель по космосу, а я по тылу. Если что-то мне понадобится, я говорю Юре: поедем? Он: поедем.
- Меня интересует, каким был Юрий Гагарин при жизни. Побеседовал уже с шестью маршалами.
Черкасов: У вас уровень высокий, наверное, с моей помощью вам ничего нового не найти.
- Я у вас абсолютно ничего не ищу. Книга вышла, название есть нарабатываю материал на третью.
Черкасов: Вы что, собираетесь продолжать писать?
- Вторая книга уже отредактирована, третью заканчиваю.
Черкасов: Откуда вы такой материал нашли, интересно. Вы же посторонний человек.
- Просто занялся темой гибели космонавта Юрия Гагарина, Андрея Сахарова...
Черкасов: Да?
- Здесь и ума не требуется, все насквозь просматривается... Собеседников себе выбираю сам, бывает, и они мне что-то подсказывают.
Черкасов: О чем у вас говорится, в этой первой книге?
- Открыто называю причину авиакатастрофы: диверсия.
Черкасов: Ко мне приезжали генералы из авиации, космонавтики, интересовались рождением этого городка, я им все рассказал.
- Это не мой профиль.
Черкасов: Не ваш?
- Можно в пяти предложениях рассказать, но я для вас заготовил небольшие вопросы.
Черкасов: Давайте, пожалуйста.
- Вы наверное, еще психологически не готовы к восприятию книги?
Черкасов: Я - нет. Когда я увидел название, меня это маленько встряхнуло. С книгой я не согласен.
- Не согласны с названием книги генералы Алексей Леонов, Николай Кузнецов, многие члены Государственной комиссии...
Черкасов: Давайте, какие у вас вопросы.
- Расскажите немножко о создании Звездного городка. Я специально сначала показал вам свою книгу, вы начали бы подробно рассказывать, привязывая события к своей должности.
Черкасов: Да.
- И это было бы неинтересно. Я нахожусь на совершенно другом уровне исследования причин гибели Юрия Гагарина и Владимира Серегина, поэтому не хочу частых повторений от собеседников. Встречаясь, я анализирую информацию, подбираюсь к истинной причине гибели полковников. Предполагаю, чтобы вас не мучить, а вы мне коротко изложите для истории, для будущих читателей.
Черкасов: Я работал на Чкаловской заместителем по тылу, и там был генерал-лейтенант Клоков. Работал в авиационной космической медицине и поставил вопрос, как меня перевести сюда.
- Расскажите, как шло строительство Звездного городка.
Черкасов: Слушайте сюда. Эта территория находилась под радиотехническим полигоном... сели инженерные войска Воробьева... С этого нужно начать.
- Для меня это не так важно. Расскажите, как строились первые жилые дома, дом офицеров, бассейн.
Черкасов: У овощного магазина два дома, вот их строили первыми.
- Кто строил, солдаты?
Черкасов: Строили УНР 204, шефом был заместитель министра Александр Николаевич Комаров.
- Почему заморожено строительство двух административных зданий, с выраженной архитектурой, расположенных ближе к пруду?
Черкасов: Я вообще-то сейчас пенсионер, меньше интересуюсь. Денег, наверное, нет. Вы были у начальника Центра подготовки космонавтов?
- Нет, я в первой книге немножко долбанул генерала Петра Климука, без всякого умысла.
Давайте остановимся на том, какие у вас были взаимоотношения с Гагариным, и поподробней о двух совместных поездках в Москву 21-го и 26 - го марта. Кто был инициатором поездки? Расскажите еще о какой-нибудь, совместной поездке, гулянке-пикнике на травке.
Черкасов: Я вам расскажу об этих двух поездках. Какая, вы сказали, первая когда?
- 21 марта.
Черкасов: Вот как это было. Генерал Александр Николаевич Комаров - наш шеф. Я получаю сигнал, он находится с представителями военно-промышленного комплекса в Монино, и должен приехать сюда. Значит, нужно должным образом встретить.
Я иду к начальнику - Кузнецову, а у него сидит Николай Петрович Каманин, и докладываю, что едет Комаров.
- В каком воинском звании был Александр Комаров?
Черкасов: Генерал-полковник.
- Заместитель министра по тылу?
Черкасов: Нет, по строительству. Он построил атомную промышленность, затем перевели сюда, на космос. Каманин говорит: иди, встречай. Каманин известный, генерал-полковник, вся страна знает, что он летал, а тот - нет. Я подумал и говорю: "Николай Петрович, дело в том, что он заместитель министра, и по штату вы должны его встречать". Я настаиваю. Каманин отвечает: "Не хочешь, бери замполита Крышкевича, и встречайте". Я говорю: "Ну хорошо, но это как-то странно будет выглядеть". Иду к проходной. Подъезжает Комаров, замполит докладывает: "Товарищ генерал", а он его в сторону и подходит ко мне. "Где Кузнецов?" Я не знаю, что и сказать, говорю Кузнецов готовит документы для доклада. Генерал покосился на меня, посадил в машину, поехали к штабу. Выходит Кузнецов, поговорили, у него были какие-то планы. Он сел и уехал.
- Генерал-полковник Николай Каманин не встретил?
Черкасов: Да. Я понял, так как он был нашим шефом, это большая утрата для части и для меня, я же заместитель по тылу. Юры в тот момент не было не помню, где он находился.
- Юрий Гагарин в работе вам помогал?
Черкасов: Вот если бы я ему сказал, он бы сразу пошел встречать, /произнёс уверенно/. А здесь сработала принципиальность.
- Почему Николай Кузнецов не пошел встречать?
Черкасов: Каманин ведь должен. А если бы не было Каманина, Кузнецов пошел бы.
После этого случая говорю Юре: "У нас вся дружба с Александром Николаевичем утрачена сейчас". "Ой, Евгеньевич, как же так случилось?" Юра немного возмутился, он же был заместителем, переживал за Звездный городок. Видел перспективу, знал, что это его должность /Начальника Центра Подготовки космонавтов/, и он, конечно, старался, мне помогал, я это чувствовал.
- Юрий знал, что на него есть подписанное представление к званию генерала, которое лежит под стеклом генерал-полковника Николая Каманина?
Черкасов: Ну, этого я не помню, так много времени прошло… Юра говорит: "Поехали". Замполит устроил день рождения, у него было их два: старый и новый, вот этот второй. Второй раз нас собрал, вместе с женами.
- Это было 25 марта?
Черкасов: Вы знаете? Вот и отлично. Юра там был тамадой и говорит: надо ехать, мириться. Я в ответ: "Подожди немного, я подготовлю задание, привлеку Серегина". Он мне: "Давай". И постоянно мне напоминал: давай, давай, время поджимает, в общем, торопил. Мы с Серегиным подготовили задание на проектирование этого корпуса. Поехали с Юрием туда. Приезжаем к Комарову. Раньше, когда я бывал у него, секретарь доложит, мол, прибыл Черкасов, и сразу - заходим, а тут мы сидим с Юрием, и никто нас не вызывает. /Меня на этом месте разобрал смех. Евгений Дмитриевич тоже подключился/ Сидим полчаса, час, наконец открывается дверь, появляется Комаров. Заходите". Посадил нас за крайний стол, меня поближе, Серегин разложил проект.
- Кто был с вами?
Черкасов: Полковник главный инженер Филекин Иван Андреевич, технолог, он уже умер. Комаров говорит: "Ну, я слушаю вас". С Юрой мы предварительно договорились: он начинает, я продолжу, по проектированию. Перед этим я побывал в штабе ВВС и рассказал все генерал-лейтенанту Строгану, строителю, в ответ: "Как вы могли, Евгений Дмитриевич, упустить такой момент?" Я ему сказал, что собираемся поехать вместе с Юрием, чтобы помириться, а сейчас готовим материал, при случае нас поддержите. Я веду разговор, что, допустим, деньги мы сможем получить, а техническая сторона вся за вами. Затем я сказал: "Позвоните Константину Андреевичу Федорову, а тот: "Но, Александр Николаевич, надо помочь". В итоге он нам заявил: "Я дам команду начальнику технического отдела генералу, и вы с ним решите все, что нужно.” Мы пришли к начальнику технического отдела, ждем.
- Это было 25-го числа?
Черкасов: В первой поездке.
- Выходит, 21-го марта.
Черкасов: У него была секретарша, фамилии сейчас не помню, и у ее дочь скоро должен был праздноваться день рождения. Секретарша тихонько мне говорит: "Попросите у Юрия Алексеевича автограф на книге, к дню рождения если можно". Я пригласил Юру, он надписал книгу, спросил, когда событие секретарша сообщила, что 1 апреля. Юра и поставил дату 1 апреля, а 27 марта Юра погиб... то есть не дожил пять дней... Начальник отдела нам помог, и мы уехали. Вот один из эпизодов.
- Часто вам приходилось совместно с Юрием Гагариным решать служебные вопросы?
Черкасов: Мы были заместителями, поэтому часто. Сейчас расскажу о второй поездке.
- Если вы не против, давайте сначала поговорим о "пьянке" у Ивана Крышкевича 25-го марта, потом плавно перейдем ко второй поездке, 26-го марта.
Черкасов: Да, пьянка была, в Доме офицеров.
- И почему-то в понедельник.
Черкасов: Я не помню.
- Я в курсе.
Черкасов: Вы уже разобрались?
Собрались в Доме офицеров, Юра был тамадой, а жена у него лежала в больнице. Были Кузнецов с женой, Герман с Тамарой, и я тоже с женой.
- Генерал-майор Леонид Гарегляд?
Черкасов: Да.
- Николая Каманина не было?
Черкасов: Каманина не было.
- Почему стараются эту пьянку привязать к авиакатастрофе?
Черкасов: Да нет. /произнес протяжно, не соглашаясь/.
- Я понимаю.
Черкасов: Это даже не пьянка, а небольшой такой банкет.
- Понимаю, мероприятие было в понедельник, а полеты - в среду.
Черкасов: Это все ерунда, теперь, накануне...
- Нет, нет. Почему это мероприятие проводили в понедельник?
Черкасов: Я этого не помню.
- Но мы никогда в жизни по понедельникам не проводили никаких собраний со спиртным.
Черкасов: Не помню.
- Вы сказали, что у Ивана Крышкевича два дня рождения.
Черкасов: Правильно.
- Но как это понять?
Черкасов: Один настоящий, когда родился, а второй - прибавил себе возраст, куда-то его не брали.
- Выходит, разница в несколько месяцев?
Черкасов: Тоже не помню. Вы с Крышкевичем разговаривали?
- Только по телефону, о встрече договорились, но я считаю, полезнее будет попозже.
Черкасов: Вы его спросите о днях рождения, Иван вам все расскажет. Он много знает, был заместителем, эта фигура для вас может оказаться находкой.
- Как разворачивались события на следующий день?
Черкасов: Мы поехали. Юра опекал Серегинский полк, и надо было думать, как сделать все по уму. Он находился на территории Чкаловского института, на отшибе, практически наши летчики, технари. Полк организовали, а ангары не давали. Обратились к Руденко /маршал, заместитель Главкома ВВС/, он говорит: "Никаких вам строек не разрешу". Я проектировал и строил такие ангары в Германии, и здесь решил подключиться. Контр-аргументы мы не хотели приводить.
- Павел Кутахов только что получил на тот момент назначение вместо маршала Сергея Руденко?
Черкасов: Я вспомнил, так и было. Мы приехали, а его там нет.
- Павла Кутахова?
Черкасов: Да.
- С кем вы выехали на машине из Звездного городка в Москву?
Черкасов: С Серегиным, а Юрий ждал нас в Москве.
- Выехали на машине Владимира Серегина?
Черкасов: Да. Приехали к Кутахову, немного подождали. Гагарин появился. Кутахов нас пригласил, выслушал и обещал помочь. Серегин несколько раз звонил в полк, давал указание по завтрашним полетам и предупредил, что на предварительную подготовку приедет Гагарин. Я завез Серегина домой, по ярославскому шоссе на Лосиноостровскую, и вернулся в Звездный. 27-го марта нас с Филекиным встречает Кузнецов, говорит: "Сегодня у нас важный полет, я прошу вас обоих быть на аэродроме". Филекин в ответ: "А зачем мне там быть - "Вы главный инженер", ответил Кузнецов.
- Полковник Филекин - инженер технолог, казалось, зачем необходимо его присутствие на полетах, тем более, Юрий Гагарин в марте месяце из полетов, как говорится, не вылезал.
Черкасов: Филекин так и сказал: "Я инженер, но не аэродромный, в самолетах не разбираюсь, и не буду там, на полетах". Я дал указание, и уехал домой, ко мне приехали родственники. Вдруг позвонил Масленников, и голос у него был такой, что я сразу понял: что-то случилось. Вызывают на аэродром, там, говорит, катастрофа. Я приехал, подходит Каманин, он уже знал "Подготовьте два автобуса к выезду с начальником штаба Масленниковым"
- Как звали Масленникова?
Черкасов: Григорий Герасимович.
- Он жив сейчас?
Черкасов: Нет умер. Каманин достал карту и показал место у деревин Новоселово, куда мы должны выехать.
- В какое время поехали?
Черкасов: Где-то в пять-шесть часов вечера.
Мы приехали туда на двух автобусах, окружили место падения самолета.
- И что там увидели?
Черкасов: Да ничего, темнота, но там были уже наши парашютисты... Утром услышали по радио, назначена Государственная комиссия, председатель Дмитрий Федорович Устинов. Приезжал туда Каманин, Главком, руководил нами генерал-полковник, и я стал практически его подчиненным. Собирали все в полиэтиленовые мешки, затем хотели выяснить группу крови...
- Генерал-полковник был, случайно, не Иван Пстыго?
Черкасов: Пстыго. В общем, я вам коротко, без подробностей, все рассказал.
- Отлично. Мне интересно, кто инициировал поездку в Главный штаб Военно-воздушных сил 26 марта.
Черкасов: Юрий Алексеевич, к тому же он был заинтересован в строительстве.
- Как выглядел генерал-полковник Павел Кутахов после катастрофы? Черкасов: Встреча с ним была до катастрофы.
- Заметили ли вы какие-нибудь изменения в психологическом плане У генералов Военно-воздушных сил с 1-го марта? Черкасов: Не знаю.
- Так Юра знал, что ему представление к званию генерал-майора лежит октября месяца 1967 года? Черкасов: Не могу сказать.
- В полку, если на кого-то из заместителей пошло представление к званию мы все знали.
Черкасов: Я не знал.
- Николай Кузнецов знал, он сам и писал.
Черкасов: возможно, я просто не помню. Давайте я вам еще один эпизод расскажу.
- С удовольствием, только жизненный.
Черкасов: Когда мы строили бассейн, Комаров сказал: "Как построим, буду в нём купаться". Говорит, вы мне сразу позвоните, но только когда будет сделано хлорирование. Через два дня приезжает другой генерал, я ему и говорю: «Александр Николаевич у нас будет первым купаться». "О, это я беру на себя, заверил генерал. Я ему: "Пригласить - одно, а сделать, как надо, совершенно другое". Вдруг через какое-то время звонок, завтра едут эти два генерала купаться. /Мне опять стало смешно, могу себе представить, как чувствуют себя встречающие армейцы/. Я собираю тыл, промываем, купаемся, думаю, как мы можем его встретить? Утром иду к Юре и советуюсь: "Комаров сказал, что приедет купаться, когда проведем хлорирование, ничего не сделано, а генерал пригласил его. Ты пойдешь, а то я в таком дурацком положении оказался, ты меня выручишь, /от смеха у меня стало сводить скулы/. Идем в бассейн, навстречу нам Титов, говорим ему: "Пошли, и ты нам пригодишься". Подходим, и тут подъехали генералы, разделись, стали купаться. Герман все прыгал с вышки трехметровой, потом с пяти метров. Герман такой спортивный был, мы удивлялись, как ему все легко удается. Потом перешли на мелкое место, и Александр Николаевич спрашивает: "Юра, вам нравится бассейн?" ''Очень, Александр Николаевич, только сильно хлором пахнет", - отвечает Юра. /Оба смеемся/. Юра был настоящий юморист. Меня второй генерал под ребро толкает: "О хлоре ни слова".
/Мне, конечно, приятней вести беседы на свободные темы, чем искать причину гибели полковников, порой начинают подергивать плечевые нервы от перегрузок/.
- Интересно узнать, что же случилось на самом деле?
Черкасов: Конечно, но это только версии, о чем вы говорите, если уж такая комиссия не разобралась, то и вам не удастся.
- Вы считаете, что это проблема и тайна века? /Дал небольшой анализ газет до и после авиакатастрофы/.
Черкасов: Да. Малошенков писал в газете, нет у вас этой газеты? "
- Ну, что он может по существу написать?
Черкасов: Да.
- Для меня, к примеру, интересной находкой оказалась фамилия Черкасова. Для какой цели генерал-полковник Павел Кутахов встретился с вами, попрощаться, что ли? Вот это для меня вопрос.
Черкасов: У Кутахова с Гагариным была первая встреча. "Я еще не знаком с вами, не знаю этой службы, рад встретиться и познакомиться". Вот что сказал Кутахов Гагарину. Юра задавал много вопросов, в чем нуждаемся.
- Эта встреча между заместителем Главкома и Юрием Гагариным бы первая и последняя?
Черкасов: Первая и последняя.
- Диверсию начали готовить с 1-го марта, когда Валентину Иванову положили в больницу, или, может быть, неделей раньше.
Черкасов: Никакой диверсии не могло быть.
- Но почему, ракету пустили, только интересно, попали или нет по самолету, возможно, взрывной волной летчиков убило.
Черкасов: Да? Мне тут ничего не ясно.
- Во второй книге читатель получит информацию о ракете. Если назову фамилии офицеров батареи, дивизиона, полка, от кого по самолету Юрия Гагарина пущена ракета, надеюсь, вопросов не будет?
Черкасов: Для меня это не ясно.
- Не можете воспринять?
Черкасов: Непонятно, какая еще ракета?
- Интересно, что искала все лето Государственная комиссия в падения самолета?
Черкасов: Расследовали, искали.
- Если по самолету стартовала ракета, то и ума много не требуется чтобы разобраться.
Черкасов: Там было много шаров, еще версия, что, возможно, птица попала. Вы все это знаете?
- Позвольте, я вам кое-что расскажу.
Черкасов: Да.
/Рассказал о посадке на Красной площади в мае 1987 года германского легкомоторного самолета. Летчик оказался в красном комбинезоне, на хвостовом оперенье нарисована бомба "Хиросима"... На следующий день министра Обороны маршала Сергея Соколова освободили от должности, прихватив и заместителей, старцев. Самолет взлетел в Хельсинки, нарисованной бомбы не было. Летчик в одноместном самолете в воздухе ее нарисовал?/
Черкасов: Видать, это тоже была какая-то игра.
- Поэтому я вам и рассказываю...
Черкасов: Откуда вы все это знаете?
- Я же ищу информацию, разгадываю, поэтому сегодня приехал к вам гости без предупреждения. Еще что-нибудь рассказать?
Черкасов: Как Валя отнеслась к выходу такой книги?
- Валентине Ивановне первой два экземпляра передал.
Черкасов: Публикование у вас вольное, а кем-нибудь проверено?
- Зачем, кто лучше меня разберется в авиакатастрофе?
Черкасов: Вот как?
- Странный Борис?
Черкасов: Да-а-а...
- Когда мне говорят, что комиссия не смогла разобраться, отвечаю: я разберусь.
Черкасов: Вы пишете, значит, имеете какие-то основания, доказательства.
- В книге есть мои координаты, подписываюсь не псевдонимом.
Черкасов: Да.
- После выхода первой книги никто не попытался опровергнуть, что академика Андрея Сахарова отравили, а по гагаринской версии оспаривают двумя предложениями, в лучшем случае, и, как правило, после этого прекращают вообще разговаривать. Или переходим к познавательному диалогу. /Рассказал, как продавал книгу шесть месяцев назад в Звездном городке/.
Черкасов: Читают книги, вышедшие за рубежом, Юрия Андропова ох как бьют, а Чазов в своей "Здоровье и власть" хвалит Андропова.
- КГБ - одна из силовых структур государства, естественно, выполнял волю коммунистической партии...
Черкасов: Как вы этими делами занимаетесь, не боитесь?
- Кто-то должен в историю истину внести?
Черкасов: Летчики могут что-то знать.
- Я к вам ехал без звонка, не могу понять, вас всех здесь слушают, что ли, Кузнецова, Владимира Шаталова... Разговариваю с ними, - перебивают, отключают. В Звездном городке прослушивают или меня, - не поймёшь.
Черкасов: Это как раз понятно.
- Я уже разобрался, кто принял решение об убийстве космонавта Юрия Гагарина.
Черкасов: Ну и кто же?
- Армейский комиссар генерал армии Алексей Епишев... Он в прошлом кагэбэшник, первый заместитель председателя с 1951 по 1953 годы... Вы пока не воспринимаете, что была организована диверсия?
Черкасов: Это до меня не доходит, даже что-то новое. Я давно слежу за материалами Леонова, Кузнецова, даже когда охраняли Гагарина, подумать об этом не могу.
- Похороны вспомните, они были организованы так, что психологически давили на всех космонавтов.
Черкасов: Я бы не сказал так, устроены были похороны, поминки. Это вопросы для меня трудные. Каманина и Кузнецова обвиняли в какой-то степени за то, что они разрешили Гагарину летать.
- Юрию Гагарину по должности положено летать.
Черкасов: Но ему не разрешали длительное время. Потом разрешили, так как он должен был самостоятельно летать.
- Я в курсе.
Черкасов: Самое интересное, это был его последний вылет.
- Самое интересное следующее, 25-го марта у вас в Звездном городке проходит "пьянка", и 25-го же в полк приходит кодограмма, чтобы Юрия Гагарина проверил лично командир полка полковник Владимир Серегин. Даже копии кодограммы не могу найти. Вероятнее всего, ее подписал генерал-полковник Николай Каманин. В день катастрофы Николай Каманин оказала в 10 часов в Совете Министров, в 11 - в Центральном Комитете Коммунистической партии Советского Союза. Спрашивается, генерал прикрывался от диверсии, или его специально пригласили, чтобы отвлечь? Диверсия состоялась в 10 часов 30 минут, то есть по времени между приглашениями. И еще один вопрос. Заместитель Главкома Военно-воздушных сил генерал-полковник Павел Кутахов замешан в этом или нет, знал или не знал о готовящейся диверсии? Генерал-лейтенант Георгий Береговой хорошо знал о подготовительных планах, ужасный интриган, и при жизни Юрия Гагарина, скорее всего, не полетел бы в космос. Если бы так случилось, Юрий Гагарин оказался бы абсолютно прав, так как генерал Георгий Береговой прокатился в космос, а программу не выполнил, состыковаться с кораблём не смог. В итоге оказался липовым героем и космонавтом...
Черкасов: Знаете, как дело было? Береговой пошел к Вершинину и сказал: «Я старею, если вы мне сейчас не дадите слетать в космос, будет уже поздно». Тогда Вершинин дал команду Каманину готовить Берегового. Правильно.
- Да. Но у космонавта Владимира Комарова дублером был Юрий Гагарин?
Черкасов: Да.
Корабль "Союз-1", Владимир Комаров погибает, по логике следующим Юрий Гагарин, тем более, космический корабль одной модификации, только номер изменился "Союз-3". Следующий полет по плану в октябре месяце и если Юрий Гагарин остается живым, то лететь должен он, а никак не Георгий Береговой. Так?
Черкасов: Да-да. Правильно.
- И что получается? Они убирают Юрия Гагарина, летит Георгий Береговой новый каманинский маяк... Планируют заменить начальника Центра подготовки космонавтов генерал-майора Николая Кузнецова, Юрия Гагарина нет в живых, кто еще претендует на эту должность, космонавт полковник Павел Беляев?
Черкасов: Я не знаю, кто куда метил, но знаю одно, что место Кузнецова должен был занять Гагарин.
Я знал и тех космонавтов. Если положить руку на сердце, из остальных самым подходящим на эту должность был Павел Иванович Беляев. Может быть, и больше, чем Юрий Гагарин, но авторитет Юрия был выше, Юрий Гагарин обладал очень большим влиянием на космонавтов, его слова были законом. Вы сами понимаете, молодежи иногда выпить хотелось. Когда Гагарина поставили заместителем, он почувствовал, что начальник. Влияние на космонавтов стало очень сильным.
- Генерал-майор Николай Кузнецов, получив в заместители Юрия Гагарина, был доволен?
Черкасов: Для Кузнецова это была находка. Между нами говоря, Гагарин его дополнял.
- В общем, пара была чудесная.
Черкасов: Все остальные версии, по-моему, не справедливы, и вы меня не убедили.
- Я абсолютно никого не убеждаю, и не пытаюсь.
Остановимся на следующем. Юрий Гагарин погибает, Георгий Береговой летит в космос, газеты трубят о нем, как о лучшем летчике и космонавте, но стыковка не совершена. Об этом я узнаю гораздо позднее, после написания первой книги.
Черкасов: Он был хороший летчик.
- Я не отрицаю. Георгий Береговой вместо двух лет учился в Звездном один год, так решил шеф космоса генерал-полковник Николай Каманин.
Черкасов: Это, может быть, правильно.
- Все не так важно, главное, какой итог получился. Если бы стыковка корабля, пилотируемого полковником Георгием Береговым произошла, в этом случае сокращенная учеба оправдалась.
Но этого не произошло. Юрий Гагарин сказал Георгию Береговому: "Пока я жив, ты все равно в космос не полетишь".
Черкасов: Откуда вы все знаете?
- Я же танкист. Георгий Береговой ходил жаловаться к комиссару Военно воздушных сил генерал-полковнику Ивану Морозу, шефу космоса генерал полковнику Николаю Каманину. Обстановка осложняется. Георгий Береговой слетал, генерал-майора Николая Кузнецова надо снимать, так как у него не сложились отношения с генерал-полковником Николаем Каманиным.
Черкасов: Если честно говорить, то Кузнецова поставил Каманин.
- Да, после генерал-майора Михаила Одинцова, дважды Героя Советской Союза.
Черкасов: В последнее время у них отношения стали натянутыми, Каманин не давал летать Кузнецову...
- Генерал-полковник Николай Каманин тоже липовый герой, получил Звезду за освоение Арктики, но самолет свой разбил... На Павле Беляеве немного остановимся?
Черкасов: Давайте.
- Они планируют снять Николая Кузнецова, естественно, сразу вопрос: по кандидат? Кого планируют? Николая Кузнецова снимают, отправляют на пенсию или переводят на новое место службы?
Черкасов: Я не знаю, уже ушел оттуда. Надо вернуться раньше, когда здесь служил Одинцов...
- Я взял у Михаила Одинцова интервью.
Черкасов: Знаете, это был сильнейший мужик, его поставили, чтобы навести порядок, потому что начались аварии на машинах... Он был спортивного сложения и, по-видимому, готовил себя к полету... Вы рассказывали о Русте, о землетрясении. Какие есть основания для ваших предположений?
- Вам требуются подтверждения на бумаге с печатью? /Мария, жена Черкасова, сидевшая радом и слушающая наш диалог рассмеялась/.
Черкасов: Мне не нужна бумага, но насколько это правда? Объективно.
- Мы находимся с вами в разных возрастных категориях, отсюда различное восприятие событий, да и таких, как я, возможно, единицы.
Жена: Правильно.
Черкасов: Может быть, но когда я читаю книги о Гагарине, и пишут люди далекие от космоса, это меня настораживает. Сразу бросается в глаза.
- Но тогда почему молчат космонавты? Объединились бы трое-пятеро и продвинулись в разгадке гибели Юрия Гагарина в десять раз быстрее. Из этого следует, или не готовы психологически, или согласны, что в катастрофе виноваты летчики.
Черкасов: Понятно. Но они близки были к этим событиям, что еще вас интересует?
- Мы плавно перешли к генералу Михаилу Одинцову, хотелось бы этот период в космонавтике вспомнить.
Черкасов: Он был очень авторитетный, строгий, издавал приказы по нарушениям космонавтами режима подготовки...
- Еще немного поговорим о Павле Беляеве?
Черкасов: Хорошо.
- Между Николаем Кузнецовым и Николаем Каманиным натянутые отношения. Георгий Береговой слетал в космос, стал дважды Героем Советского Союза. Требуется кандидатура на место начальника Центра подготовки космонавтов. Кандидатура, вероятно, уже лежит под бархатным покрывалом.
Черкасов: Да.
- Неплохая кандидатура Георгий Береговой, в это самое время Николай Каманин с Николаем Кузнецовым расправляется. Расскажите, что произошло потом.
Черкасов: Я в это время уходил.
- Позвольте, тогда я вам расскажу.
Черкасов: Но кое-что я могу рассказать. Назначают Берегового.
- Подождите, Николая Кузнецова переводят?
Черкасов: Нет, его снимают.
- Снимают, уходит в отставку, куда?
Черкасов: На пенсию, он ведь уже в возрасте. Назначают Берегового, Кузнецов едет в ЦК, авторитет у него солидный, герой, летчик первого класса. Кузнецова восстанавливают в должности. Затем в ЦК едет Береговой, его назначают, а Кузнецова отправляют на пенсию. Длилось все это два или три дня - я точно не помню.
Мария: Кузнецов устраивается работать в Подлипках, по гражданке.
- Смотрите, что получается, 10-го января 1970-го года на операционном столе умирает Павел Беляев. Вот что еще интересно. Николая Кузнецова восстанавливают в должности, и в 1971 году увольняют космического шефа генерал-полковника Николая Каманина.
Мария: Нет, нет.
- По моим данным, генерал-майора Николая Кузнецова уволили из армии в 1972 году, и назначили полковника Георгия Берегового.
Черкасов: Вы здесь разберитесь.
- Вместо Николая Каманина назначают полковника Владимира Шаталова.
Черкасов: Верно. Кузнецов вам всего не расскажет.
- С моей стороны не тактично задавать подобные вопросы Николаю Федоровичу, он и так многое в жизни испытал за свою порядочность.
Черкасов: Это правильно.
- Затем Владимир Шаталов получает назначение начальником Центра подготовки космонавтов, а Георгия Берегового отправляют на пенсию.
Черкасов: Точно.
- События развиваются следующим образом: перед августовским путчем 1991 года увольняют из армии космонавта генерал-майора Алексея Леонова, через месяц восстанавливают. После путча уходит на пенсию Владимир Шаталов, и вновь маршал Евгений Шапошников увольняет Алексея Леонова.
Черкасов: Мы в эти дела не вмешивались, и не знали, что там происходит.
- В таком случае минус нам. Мы выполняли свои обязанности, "честно пахали", а вокруг плелись такие интриги, которые влияли и на наши судьбы...
Черкасов: Я не думаю, что интриг было столько, сколько вы мне наговорили.
- Все это было в нашей истории, возьмите, ознакомьтесь с жизнью хоть одного Российского царя, и вы не найдете ни одного умершего своей смертью.
Жена: Правильно, правильно, на сто процентов правильно.
Черкасов: Возьмите, пожалуйста, хоть Павла Первого, его убил сын. Когда вам что-то говорят, молодой человек, вы старайтесь побольше анализировать, по-моему, ваша информация не вся правильная.
- Это не говорит о том, что я все излагаю в своей книге.
Черкасов: Надо проверять и перепроверять, я чувствую, вам не все правильно говорят.
- Нормальное состояние общества на сегодня как раз таково. Если будете знакомиться с книгой профессора Сергея Белоцерковского "Гибель Гагарина", обратите внимание, что в период подготовки навязалось несколько "помощников", слуг комиссаров Главпура.
Черкасов: Да?
- Профессор готовит материал, прорабатывает поглубже, сегодня встречается с одним свидетелем событий, беседуют, профессору предлагают следующего полезного человека, он завтра с ним встречается. Но откуда знать уважаемому генерал-лейтенанту Сергею Белоцерковскому, что это люди все подосланные Главпуром и ФСБ. Естественно, они дают соответственную информацию.
Направленность книги профессора абсолютно правильная, но постоянные отклонения, как будто ему приходится обходить препятствия, это просматривается и в работе Государственной комиссии.
Черкасов: Эту книгу у нас так ругают, о ней все говорят.
- Но книга хорошая.
Черкасов: Хорошая?
- Много лжи.
Черкасов: Поэтому она хорошая?
- Поэтому она прекрасная, по ней хорошо вести исследование. Здесь имеются фальшивые схемы из томов Государственной комиссии.
Черкасов: Да-а-а? Какую он версию выдвигает?
- Рядом пролетел самолет и создал вихревой поток. Алексей Леонов заявил, что знает фамилию летчика. Мне не говорит, как я ни пытался. Мне удалось поговорить с человеком, полковника Павла Беляева убрали.
Черкасов: Убрали?
- Однозначно. У меня имеются материалы, в которых есть заключение медицинской комиссии.
Черкасов: У него же язва была, проходная. Как это убрали?
- Язву можно устроить за два дня... Об академике Сергее Королеве что-нибудь знаете?
Черкасов: За неделю до смерти он был у нас. Юра как-то пришел и говорит: "Я был у Сергея Павловича и пригласил его"... На встрече были немногие: Кузнецов с женой, мы и еще кто-то, точно не помню. Провожали, он сказал, что ложится на операцию. А через неделю утром сообщили, что Сергей Павлович умер.
- Тот же прием, зарезали на операционном столе.
Черкасов: Зарезали?
- Да… Не такая уж сложная проблема для слуг коммунистической партии - сделать человека больным...
Черкасов: Я читаю сейчас книгу Чазова "Здоровье и власть", и вам советую.
- Что еще вам рассказать?
Черкасов: Все интересно, но с тем, что Павла Ивановича убрали, я тоже не согласен.
/Я кратко рассказал о поездке на место гибели Юрия Гагарина и Владимира Серегина на 27-ю годовщину/.
- Выйдет вторая книга, где будет указана одна из причин падения самолета, а с выпуском третьей сознательно затягиваем. Попытаюсь заставить власть начать новое расследование причин авиакатастрофы, и только после начала работы очередной комиссии книга увидит свет с конкретными фамилиями исполнителей и заказчиков диверсии...
Черкасов: Мне интересно, будут отзывы на вашу книгу или нет. Пока еще нет таких?
- Пока активность в основном проявляют мои враги-оппоненты. Бывало, морально поддерживают сочувствующие, но, как правило, с большой осторожностью.
Черкасов: Как реагируют газеты?
- Есть предложения на радио, в газеты, на телевидение, но я не проявляю инициативы. На сегодняшний день мне не нужна реклама. Хочу найти истинную причину авиакатастрофы, а массовое подключение журналистов может навредить делу. Бывают и любопытные гости, которые хотят узнать техническую сторону исполнения диверсии, одни спрашивают, почему мало сообщается в первой книге. Приходиться в таком случае напоминать, в книге сказано главное: причиной авиакатастрофы была диверсия. Собеседник, естественно, соглашается, и тогда даю понять, что у нашей команды исследователей есть семьи и дети, и они хотят жить.
Черкасов: Вы беседовали с Михаилом Петровичем Одинцовым?
- Михаил Одинцов, генерал-полковник, собеседник интересный, но осторожный...
Черкасов: Когда вы начинаете говорить про убийство, по-моему, с вами немногие соглашаются. Вы, мне кажется, не найдете единомышленников.
- Во-первых, я никого не убеждаю, во-вторых, вы между собой разговариваете с гораздо большей осторожностью, чем каждый в отдельности со мной. К тому же я владею уже определенным запасом информации, и она позволяет с каждой новой встречей подниматься на более высокий уровень. Будущие собеседники, как правило, для меня представляют загадку, выбираю я их по своему принципу подхода к разгадке трагической истории. С другой стороны, нельзя подводить людей, подставлять под удар ФСБ. Как правило, если не удается запутать следы, ФСБ постоянно дышит в затылок. Сегодня, после встречи с вами, намечена еще одна, с летчиком Альбертом Каток. Не знаю даже номера квартиры, имею на руках только расположение гаража и номер телефона. Летчик не предполагает, что я к нему сегодня подъеду. Это моя тактика, но не в отношении каждого. Интерес к этому конкретно человеку не случаен, возможно, он выведет меня на фамилию пилота вертолета, который первым прилетел на место падения самолета Юрия Гагарина. Вертолет, предполагаю, принадлежал организаторам диверсии.
Черкасов: Да-а-а?
- Все просматривается из логики событий. Когда самолет Юрия Гагарина был в земле, его место на высоте четырех тысяч метров занял истребитель из Жуковского, пролетел в сторону Чкаловского аэродрома 30 километров потом сбежал, но его засекли службы, слежения. Отсюда ясно, что руководство Жуковского аэродрома исполняло волю заговорщиков. Надеюсь, все же удастся найти вертолет и летчика, первым прилетевшего на точку падения самолета. Тогда вновь потянется нить к городам Владимир, Киржач или Мячиково, кому подчинен был летчик.
Черкасов: Тяжелую вы на себя взяли ношу.
- Не так все сложно, как представляют некоторые. Почаще закусывать квашеной капустой, солеными огурцами с помидорами, чтобы нервы не сорвать и не допустить какой-нибудь ложный конфликт. Ходов подбрасывают много. Даже обещают солидные вознаграждения. Главное, побольше смеяться, и довести дело до логического конца.
/С трудом уговорил Евгения Дмитриевича сфотографироваться, может быть, пригодится для книги/.
Черкасов: Вся история находится в нас. Я - с начала образования Звездного городка.
- Первый начальник Звездного городка Евгений Карпов где сейчас?
Черкасов: Карпов умер больше года назад, я его хоронил. Он был очень умный человек, он же из Чкаловска и перетащил меня сюда, надо было создавать базу Звездного городка... Евгений Анатольевич всем нравился, но он по профессии, образованию медик.
- Я не поинтересовался у вас подполковником Владимиром Ткаченко. Почему ему не присвоили звание полковника и отправили на пенсию. Должность позволяла.
Черкасов: Я с ним почти не общался, и не знаю причин. А почему он вас заинтересовал?
- Подполковник Владимир Ткаченко занимал должность заместителя командира полка полковника Владимира Серегина. Он как бы мой коллега. Во-вторых, лучше его никто и не мог знать причину авиакатастрофы. Владимир Ткаченко после трагедии открыто заявил: "Юрий Гагарин был конкурентен для них… Этих "их" я и хочу разыскать, и назвать пофамильно. Представление к званию, видимо, должен писать командир полка, партийную характеристику замполит, не обошлось и без особистов, кагэбэшников. Второй вопрос: почему не поддержал хотя бы в присвоении звания полковника Владимиру Ткаченко инженерный состав Военно-воздушных сил во главе с генерал-полковником Михаилом Мишуком. Как видите, одни вопросы возникают, чтобы открыть хотя бы одну маленькую загадку.
Случайно я открыл противостояние между группами набора космонавтов 1, 2, 3…
Черкасов: Это правильно. Но большая борьба была между нашими кандидатами и кандидатами от Сергея Павловича /Королева/.
- Сергей Королев предлагал своих инженеров, в этом я ничего странного не вижу, естественный процесс освоения космоса.
Вы, как и многие, не соглашаетесь, что Юрия Гагарина убрали. Если ничего похожего не было, меня после выхода книги за клевету давно бы разорвали, и следов не осталось. Четко начинает просматриваться, как резко, у особистов Чкаловска и кагэбэшников Лубянки карьера поперла в небеса
Черкасов: Вы у Кузнецова были, с Шаталовым разговаривали?
- С Николаем Кузнецовым встречался, восхищает его волевая натура, но с названием моей книги он не согласен. С Владимиром Шаталовым разговаривал только по телефону, он был откровенен, и чувствуется профессионализм летчика.
Сейчас работаю над третьей книгой, с выпуском затяну, пусть власть все-таки назначит новое расследование и восстановит историческую истину.
Черкасов: Даже так?
- Не иначе.
Черкасов: В этом ваша цель?
- Да...
Из беседы с полковником Евгением Черкасовым выяснил, поездку в штаб Военно-воздушных сил к заместителю Главкома генерал-полковнику Павлу Кутахову организовал сам полковник Юрий Гагарин. Но встает еще вопрос: генерал оказался на месте, как будто ждал, может, встреча с Юрием Гагариным была предварительно оговорена?
На первом этапе исследования я был убежден, что Павел Кутахов не причастен к организации заговора, сейчас наступил период сомнения. Чтобы не допустить ошибки, потребуется хорошо изучить события после авиакатастрофы, когда подключился заместитель Главкома Военно-воздушных сил, а в будущем Главком в течение 15 лет и Главный маршал авиации.
Евгений Черкасов оказался первым, кто рассказал хоть немного о человеческой стороне жизни Звездного городка, за что я ему благодарен.
Проведённое расследование новосёловской катастрофы имело целью силовыми методами внедрить в сознание большинства простых русских людей следующую мысль: в катастрофе виноват экипаж, состоявший из знаменитых летчиков, которые зазнались и заелись настолько, что чуть ли не пьяные со слабой лётной подготовкой в плохую погоду вздумали полетать в своё удовольствие с неизвестно каким полётным заданием и по собственной оплошности гробанулись на совершенно исправном самолёте. Любая другая версия преследовалась андроповскими умельцами, вплоть до физического устранения её носителей.
Нежелательных свидетелей вынуждали молча покинуть Звёздный (Андреев, Левицкий). В народе этот процесс метко и едко окрестили «попаданием в спутную струю» необоснованных подозрений – полудагадок.
Тем, кто самостоятельно пытался разобраться в ситуации, прозрачно намекнули о физической небезопасности их действий. Внезапная гибель многих знающих свидетелей (из начсостава использованного «в тёмную» ПВО) таких как командующий истребительной авиации ПВО генерал Анатолий Кадомцев на МиГ-25П в апреле 1969 г. и главный штурман авиации ПВО генерал Владислав Кадышев, нагнетала на остальных страх даже говорить на сопутствующие темы.
Генерал-лейтенант авиации Кадомцев сочетал в себе все достоинства своего ремесла в превосходной степени: летчик, управленец, инженер. Во время войны он самовольно взлетел на самолете и благополучно сел, но вместо штрафного батальона попал-таки в летчики. Простили. Научили. Разрешили летать. Какое-то время служил в морской авиации. Гибель Кадомцева была жуткой. Вот она в изложении С.Микояна: В 1966 году Кадомцев стал командующим истребительной авиации ПВО, сменив маршала Савицкого, у которого до этого был заместителем. Анатолий Леонидович мне очень нравился. Летчик, имевший и инженерное образование, он был грамотным и вместе с тем решительным и деловым командиром. Мне думается, наша симпатия была обоюдной. Говорят, что Кадомцева прочили в Главнокомандующие Военно-воздушными силами. Остается только пожалеть, что это не осуществилось.
А.Л.Кадомцев, как и Е.Я.Савицкий, несмотря на свой высокий пост, продолжали полеты на боевых самолетах. Они прежде всех своих летчиков, еще в процессе государственных испытаний облетывали новые самолеты, предназначенные для ПВО. В командировки на другие аэродромы, в том числе к нам, оба они прилетали, как правило, на разведчике Як-28Р (со штурманом). То, что, будучи большими начальниками, они продолжали летать, в моих глазах делает им честь, хотя руководители ВВС, запрещавшие летать своим генералам, начиная с командующих воздушной армией, считали это блажью. Увы, судьба Кадомцева дала им козырь.
В конце апреля 1969 года я встречал на аэродроме прилетевшего к нам в Институт А.Л.Кадомцева. Он сказал, что завтра утром хочет сделать полет на МиГ-25, проходившем тогда государственные испытания. Это не был его первый полет - он вылетел на МиГ-25 еще раньше на летно-испытательной станции фирмы в Жуковском.
На следующий день, 28 апреля утром, идя к себе в кабинет, в коридоре штаба я встретился с начальником Института М.С.Финогеновым и по его лицу понял, что что-то случилось. «Самолет Кадомцева горит, дана команда на катапультирование» - сказал Михаил Сергеевич и пошел к машине, а мне поручил быть в его кабинете на связи.
А произошло следующее. Вскоре после взлета Кадомцева, у него на борту сработало устройство речевой информации об аварийных ситуациях (магнитофон с записанными заранее предупреждающими и аварийными сообщениями. Записи делаются женским голосом для того, чтобы сообщения выделялись на фоне общего радиообмена, а также потому, что женская речь более разборчива. При срабатывания какого-либо датчика звучит соответствующий текст, причем аварийные сообщения передаются не только на наушники летчика, но и в эфир.).
По радио прошло сообщение: «Пожар правого двигателя» и через несколько секунд после этого: «Отказ гидросистемы» (одновременно у него на приборной доске должна была сработать аварийная сигнализация). Кадомцев спокойным голосом передал: «Тут вот девушка говорит о пожаре. Что это значит?»
Я уже упоминал о том, что срабатывание сигнализации о пожаре может быть и ложным. Летчик должен оценить дополнительную информацию для подтверждения этого сообщения. Такой дополнительной информацией в данном случае было сообщение об отказе гидросистемы вскоре после сообщения о пожаре. Ясно было, что сигналы связаны между собой: либо повреждение гидросистемы вызвало пожар, либо вызванный другой причиной пожар пережег какую-либо трубку гидросистемы. Так или иначе, это подтверждало действительность пожара.
Руководитель полета ответил: «Это значит, что у Вас пожар!» Кадомцев спросил по-прежнему довольно спокойным голосом: «Так что же мне делать?» Руководитель полетов сразу же скомандовал: «Отвернуть вправо на 30° и катапультироваться!» и затем повторил слово «катапультироваться» несколько раз.
После ходили разговоры, будто вопрос Кадомцева говорил о том, что он не был подготовлен к полету. Это необоснованный домысел. Любой летчик знает, что значит пожар в воздухе, и знает, что при этом надо покинуть самолет с парашютом. Я понимаю вопрос Кадомцева так: будучи большим начальником, он не хотел, чтобы его катапультирование было воспринято как собственное паническое решение. Ему нужно было, чтобы руководитель полетов (командир для всех летчиков, находящихся в воздухе, независимо от их ранга) дал ему команду катапультироваться.
Еще до этого, сразу после срабатывания сигнализации, Кадомцев развернулся обратно и теперь шел через аэродром. С земли был хорошо виден горевший самолет. После команды РП он отвернул немного вправо в сторону степи, потом почему-то начал разворачиваться влево. Наблюдавшие увидели какую-то вспышку на самолете, подумали, что летчик катапультировался, но парашюта не было видно, а самолет стал снижаться. Позже выяснилось, что он упал в реку (проток Волги).
После команды руководителя о катапультировании Кадомцев по радио ничего не передавал. Незадолго до падения самолета была какая-то попытка передачи, но разобрать даже при специальном исследовании ничего не смогли.
В воде долго собирали обломки самолета и нашли останки летчика. Похороны Анатолия Леонидовича Кадомцева проходили в Москве на Новодевичьем кладбище. Я тоже простился с ним.
На следующий год, в начале лета, когда я несколько дней замещал отсутствовавшего начальника Института, позвонил заместитель начальника медицинской службы и попросил принять его по важному делу. Когда мы остались одни, он рассказал, что ниже по течению от того места, где упал самолет Кадомцева, рыбачил один из наших офицеров. После очередного заброса спиннинга произошел «зацеп». Офицер пошел по леске, чтобы освободить блесну. В конце лески у блесны он в воде почувствовал волосы и нащупал человеческую голову. Это оказались останки Кадомцева. А тогда, в прошлом году, нашли только часть их. (Для веса обычно в гроб кладут собранную на месте гибели землю. При похоронах разбившихся на самолете крышку гроба никогда не открывают.)
Что было делать? Я позвонил начальнику штаба истребительной авиации ПВО и предложил два варианта: ничего никому не говорить и закопать останки вблизи того места, где их нашли, или же сообщить жене и поступить по ее желанию. Спросили у жены, и она решила перезахоронить. Состоялись повторные похороны в ту же могилу.
Причиной катастрофы оказался обрыв лопатки турбины двигателя, которая перебила трубку гидросистемы, и вытекающая из нее жидкость загорелась. Почему Кадомцев не катапультировался так и не выяснили. Одно из записанных в акте предположений исходило из того, что Кадомцев в основном летал на самолетах ОКБ Сухого, а на них катапультирование производится ручкой, расположенной справа на поручне кресла. На МиГах примерно на этом месте находится ручка рассоединения привязных ремней. Если Кадомцев по ошибке потянул за эту ручку, катапультирование уже было невозможным. Однако, готовивший его к полету (вместе с Вадимом Петровым) Норик Казарян спросил, когда Кадомцев уже сидел в кабине, помнит ли он, что держки катапультирования находятся между ног, и Кадомцев подтвердил, что он это хорошо знает.
Другой возможной причиной был недостаток привода катапультирования. Провели оценку на таком кресле и обнаружили, что если вначале сильно потянуть держки, а уже потом нажимать расположенные на них предохранительные курки (для катапультирования достаточно нажать хотя бы один), то из-за натяга усилие для нажатия курка очень велико. Но если его не нажать, трос катапультирования вытащить не удастся. Не исключалось также, что катапультированию помешал какой-то взрыв, вспышку от которого некоторые видели с земли. Ведь МиГ-25 был весьма надёжной машиной, о чём есть такое свидетельство. Рассказывает "203-й ведомый" Василий Тимченко : Мы лежим в правом развороте, осталось нам докрутить совсем немного. И вот тут я периферическим зрением вижу - что-то замелькало. Переместил взгляд - господи, спарка несется, и уже метров 10 - 15 осталось... Я попытался свой самолет из крена вывести, вернее, вырвать... Тут чувствую удар - какой-то двойной. Глянул на приборную доску, а правый тахометр показывает ноль оборотов правого двигателя. Перекрыл топливные краны, выключил правый двигатель, врубил противопожарную систему... все. Даю левому движку обороты, а он их не держит... высота уже 4 тысячи метров - я же сыплюсь, сыплюсь вниз... Я тогда врубаю форсаж. Вроде полетел... Лечу... Поглядел на правую плоскость, а она разворочена, загнута как-то, и топливо из крыльевого бака хлещет. Потоком воздуха его срывает, и такое серенькое облако висит над тем, что осталось от правого крыла.
Докладываю руководителю полетов: "Я 203-й, встал правый двигатель!" Он: "Что такое?" Я - через паузу: "Вроде бы произошло столкновение". Получил команду на снижение, выпустил шасси, высота уже 600 метров. Мой самолет хоть и битый, а летит, идет вроде. Полоса приближается... И здесь меня подвел навык - после прохода дальнего привода прибрать обороты двигателей. А я-то лечу на одном! В горячке об этом забыл, и начали мои 40 тонн сыпаться, парашютировать, как угодно... Я обратно даю обороты своему левому двигателю, а земля все ближе и ближе, МиГ к ней проседает! А скорости-то малые, силы одного двигателя не хватает... И я вот так буквально полз, полз к полосе, параллельно земле летел... Сел, покатился, выпустил тормозной парашют. Рулю по дорожке, а все на меня квадратными глазами смотрят: крыло-то разворочено! И из него прямо на бетонку потоком керосин льется. Как я в воздухе не взорвался - до сих пор не пойму!
Катастрофа с Кадомцевым имела широкий резонанс. В состав комиссии по расследованию был включен и генеральный конструктор самолета Артем Иванович Микоян. Он прилетел в Ахтубинск после происшествия и затем сразу после первомайских праздников.
Каждый конструктор с горечью переживает гибель летчиков на самолете его конструкции. Даже тогда, когда это какой-то неведомый ему летчик строевой части, и тем более, когда это летчик-испытатель с его фирмы или другой, известный и хорошо знакомый, как Кадомцев, который был еще и командующим.
Это был не первый его полет на МиГ-25П, он был готов к полету и хорошо знал самолет. Знал он и то, что сигнализация о пожаре на МиГ-25 часто срабатывала ложно, когда пожара на самом деле не было. И вот после взлета Кадомцева в эфире раздался резкий женский голос: "Пожар двигателя" (при этом сообщалось, левого или правого и назывался индекс самолета). Можно понять состояние генерал-лейтенанта, командующего авиацией ПВО страны, который к тому же, вероятно, не подстраховался разрешением на этот полет со стороны Главнокомандующего. А Маршал Советского Союза Павел Федорович Батицкий был крут на расправы в таких случаях. Итак, пожар? А может быть – нет? Сколько было ложных срабатываний! Сомнения... Кадомцев спокойно передал по радио: "Что-то тут у меня девица кричит". Потом кое-кто пытался слово "что-то" истолковывать как некомпетентность. На самом деле пилот уже развернулся против направления взлета и шел над полосой, вероятно, ожидая подтверждения пожара с земли. В это время ведущий летчик по испытаниям МиГ-25 Норайр Вагинакович Казарян подходил к зданию КДП и увидел свой подопечный летательный аппарат со шлейфом черного дыма. Он бросился вверх по лестнице с криком "Катапультируйся! Катапультируйся!" Спорным было и то, что Кадомцев не смог правильно ввести в действие катапульту, хотя конструкция (впоследствии усовершенствованная) и могла позволить такую ошибку. В развороте над Ахтубой самолет взорвался.
А вот свидетельство гибели генерала Кадышева: 6 декабря 1977 года в самом конце рабочего дня генерал-майор авиации, главный штурман авиации ПВО Кадышев принимал у меня зачет по знанию нового Наставления по штурманской службе. Мои ответы не очень его устраивали, но он сказал: "Ладно, завтра полетаем, а потом еще поговорим". На следующий день рано утром выехали из Зари на его служебной машине в Москву на Ленинградский вокзал, чтобы до Клина добираться на электричке. Попутно ехала жена генерала, его заместитель Вася Пилюгин (тоже на полеты) и я. В электричке Кадышев подремывал и вдруг, встрепенувшись, сказал: "А знаешь, Юрка, у твоего метода есть один большой недостаток. При стандартном заходе я вышел под облака – и мне уже легче, а ты должен корячиться по приборам до самого дальнего привода!" Метод был, конечно, не мой, его предложили в ЛИИ МАП для самолетов, не оборудованных радиотехническими системами ближней навигации и захода на посадку (дальность - по радиолокатору системы РСП, высота – по самолетному высотомеру, глиссада без площадки на безопасной высоте), но меня удивило отношение к приборному полету. Я сказал об этом, но он засмеялся и ответил: "А все-таки, когда огоньки увидел – лучше!" Впрочем, к предстоящим полетам это отношения не имело: Су-15ТМ мог в автоматическом режиме идти почти до самой полосы (до высоты 40 метров). Кадышев потащил меня на метеостанцию, заслушал синоптика, проанализировал погоду. "Все! Теперь ни одна каналья не упрекнет нас, что мы не выполнили положенные действия. Поехали в гостиницу!". Дневной вылет прошел при минимуме погоды. Оставалась надежда, что будут и два ночных вылета при минимуме – класс подтвержден, а в Москве нас будет ждать машина Кадышева: до Зари без проблем. Вылетаем ночью. На высоте 350–400 метров – жиденькие кружева облаков. Облачность явно разрывает. Додержалась бы до второго полета. Выполнен перехват, иду на приводную станцию. Замечаю, что дальномер РСБН работает неправильно. Передал руководителю полетов. "Сейчас посмотрим" – и через минуту: "У нас все работает, смотрите на борту!". Это значит – смотреть на земле. Дальномеру я уже не верю. "Вам заход половинной высотой!". – "Выполняю". Приятно, что меня держат за своего: кустарный заход по усеченной схеме для хорошо подготовленных летчиков. Да, дальномер у меня не работает. Иду к безопасной высоте. Дальнего привода все нет. "Ваше удаление 6". Замечаю, что я провалился до высоты 150 метров. Но пока – в облаках! Сообщаю по радио: "150, в облаках". Кажется, меня забили другим выходом в эфир. Потом при расследовании мой выход в эфир не обнаружили. Внизу проплыл огонь на земле, но и он закрыт каким-то снежным зарядом. Все! Хватит! Надо переходить к заходу по посадочной радиомаячной группе. Увеличиваю обороты и пытаюсь уйти вверх к нормальной глиссаде, но какая-то неведомая сила тянет меня к земле. Понимаю, что это психологическое явление, и делаю то, что требует разум. Почти физически ощущаю крыши деревенских домов, над которыми проходит посадочный курс. Чувствую, что полет может закончиться неблагополучно. О чем может думать человек в такой критической ситуации? Трудно поверить, но мне стыдно, что в моем сейфе лежит проект приказа о допуске меня к вот таким полетам, в вот таких сложных условиях. Откроют и увидят... Звонит дальний привод. Планки положения собраны. Куда-то вбок проскакивает огонь "Бегущий олень". Чуть доворот. Оказывается, я вышел точно. "Высоковато идете!" Ничего, так и должно быть! Полоса просматривается, как через дно бутылки. Ясно: обледенение! Лед слетает. Машина на колесах. На пробеге даю команду: "Замерьте нижний край над дальним и ближним приводом". (У руководителя полетов на приводах были импульсные оптические высотомеры.) "Понял". Запрашивает на взлетную командир полка Мельников. Первая мысль – запретить ему вылет: погода! Но с другой стороны может потребоваться срочная доразведка погоды для посадки самолетов, может быть, даже на другой аэродром. Обычно в случаях резкого ухудшения погоды летчикам давали возможность 2–3 раза попытаться зайти на посадку, а потом принимали решение на уход на запасный аэродром или на катапультирование. Мельников взлетел на спарке МиГ-23уб. Его уровень подготовки, сам самолет и наличие второго летчика на борту обеспечивали достаточную безопасность полета (по крайней мере, до высоты принятия решения). Потом меня упрекали, что я не информировал руководителя полетов об ухудшении метеоусловий. Месяца два спустя мы встретились с ним, уже уволенным в запас, в ЛИИ, где ему помогли устроиться на работу. Я напомнил ему о своей команде замерить нижний край облаков на приводах и спросил, замерил ли он. "А что там было замерять? Сначала из облаков появились Ваши ноги, а потом и весь самолет, и все запасные аэродромы закрыты!" Тем временем заходивший вслед за мной Су-15ТМ вывалился из облаков с большим креном и, довернувшись над самой землей, помчался по бетону полосы. Зарулив на центральную заправочную, я не спешил выключать радио и слушал, что происходит в воздухе. "Ну, что, наверное, эти сядут и будем закрывать полеты?" – сказал техник, указывая на заводскую трубу, верхние огни которой были закрыты облаками. "Если сядут!", – буркнул я в ответ. Потом и этот ответ мне припомнили: значит, знал, что погибнут? Ну, почему – погибнут? Есть уход на второй круг, есть катапульты! Отключившись от радиостанции своего самолета, я поспешил на инженерный пункт управления. Ступени. Ручка двери. На горизонте полыхнул взрыв! Кто? Вхожу на ИПУ. "Кто заходил на посадку?" – "Сто двадцатый". Все! Кадышева нет. Беру микрофон громкоговорящей связи: "Угоняйте всех на запасные! Сколько можно держать?". Почему "держать"? Что "держать"? Язык мелет первое попавшееся. "Молчите все!" – отвечает по громкой руководитель полетов. В самом деле: теперь советчиков, решительных, хотя и не знающих обстановки, хоть отбавляй. Выхожу на улицу. Навстречу бегут наши инспекторы: "Видел? Уже второй упал!" Иду в комнату летчиков. Громкая связь. Задаю вопрос: "КП! Сколько самолетов в воздухе?" – "Сейчас, товарищ полковник, минутку". Значит, узнали по голосу. Ситуация буксует. Надо разрубать этот гордиев узел. Объявляю по громкоговорящей: "На аэродроме Клин всем посадку запрещаю!" Да. Решительно, но беспомощно. А с воздуха Мельников требует у руководителя полетов: "Брось транспортником заниматься, сажай основных!" Выходим на улицу. Прожектора горят. Тихонько садится Ан-26. Над нашими головами на малой высоте в облаках с небольшим правым разворотом проносится Су-15ТМ. Похоже, что уходит в зону для катапультирования. Звук удаляется. И вдруг в половину неба совершенно безмолвно возникает взрыв, и в эти клубящиеся огненные облака уходит и обрывается звук летящего самолета. Между первым и третьим взрывом прошло 8 минут и 8 секунд. Носовая часть самолета Кадышева после первого из этих трех взрывов пролетела еще 1300 метров и врезалась в окно кухни на первом этаже двухэтажного кирпичного дома. На кухне женщина готовила ужин. Чтобы лучше рассмотреть, что это там полыхнуло (первый взрыв), женщина бросилась в соседнюю комнату. Это спасло ей жизнь. В доме никто не пострадал. Пожар потом потушили. А Фомин и Тищенко тем временем продолжали заход на посадку. Фомин был заместителем командира полка. Как летчику-снайперу ему только что присвоили звание полковника. Он пришел на полеты в папахе, все его поздравляли. Он был высоким, сухощавым, кряжистым мужичищем, вежливым и почтительным к начальству. Его налет на истребителях превышал 4000 часов. Я сам видел, как он однажды садился на МиГ-23 в очень сложных метеорологических условиях. Был опытным руководителем полетов. Его Су-15ТМ чиркнул землю перед дальней приводной радиостанцией и взорвался. Это произошло минуты через три после падения Кадышева. Обломками снесло антенну ДПРС и убило пожилого мужчину. Ветеран благополучно прошел всю войну, а вот пройти в ту ночь по дороге до своего дома ему было не суждено. Майор Тищенко, летчик 1-го класса, летал уверенно, систематически, выполнял полет на своем аэродроме Клин. Конечно, его положение было осложнено тем, что уже была сбита антенна ДПРС, но тут настораживает одно: для всех погибших в ту ночь автоматический радиокомпас был основным инструментом захода на посадку. Тищенко проскочил начало аэродрома, немного уклонился вправо и в это время вышел из облаков. Вместо ожидаемой полосы он увидел несущиеся на него огни жилого городка и рванул ручку управления на себя. До земли оставалось всего 60 метров, а самолет в посадочной конфигурации и на малой скорости. Нельзя не учитывать и огромного нервно-психического напряжения, в котором находились все на земле и в воздухе в течение этих роковых восьми минут: в мирное время люди к смертям непривычны. Расследование обстоятельств и причин этой тройной катастрофы началось в ту же ночь. Из Днепропетровска на Ту-124 срочно прилетел командующий авиацией ПВО генерал-лейтенант авиации Москвителев. С ним мы проехали по местам падения самолетов, и я подробно доложил ему обстоятельства. Из Москвы приехал главнокомандующий войсками ПВО Маршал Советского Союза Батицкий со своим заместителем маршалом авиации Колдуновым и начальником политуправления войск ПВО генерал-полковником Бобылевым. Они последовательно опрашивали всех, кто имел какую-то причастность к происшествиям. Мои ответы их удовлетворили. Прослушали магнитофонную запись моей команды замерить нижний край облаков. "Что-то голос слабый", – пророкотал Батицкий. "Да он и сам напугался, в таких условиях заходил", – прокомментировал Колдунов. Я возражать не стал. Меня выпустили из когтей. В ту же ночь я опросил всех солдат и офицеров, которые работали на посадочных системах. По их ответам об удалении и высоте заходивших на посадку вырисовывалась картина, что все начинали снижение ближе, чем положено по расчетам и снижались со все увеличивающейся вертикальной скоростью. К выходу из облаков вертикальная скорость доходила до 20 м/с. По записям бортовых самописцев у всех погибших за 3 секунды до удара ручка управления самолетом взята полностью "на себя". Нижний край облаков был 70–60 метров. Куда же так торопились снижаться эти опытные летчики? Через 6 дней Москвителев приказал мне провести проверочные полеты в Клину по заходам на посадку. Подполковник Анищенко выполнил на Су-15ТМ пять заходов в автоматическом режиме. Во всех пяти заходах его Су-15ТМ выходил на полосу с отклонением от оси не более пяти метров. Мой Су-15ТМ также исправно реализовывал все режимы, которые я ему заказывал. В последнем заходе я дал команду отключить дальномер и стал заходить так, как обычно заходили в Клину: по АРК с контролем по дальномеру. На расчетном (в точке начала разворота на посадочный курс) дальномер показал удаление в полтора раза больше фактического. Я начал имитировать доверие дальномеру. На высоте 1000 метров я оказался на удалении 14 км (вместо 25 км по расчету). Пришлось увеличивать вертикальную скорость снижения. На высоте 600 метров дальномер показывал, что я подхожу к дальнему приводу. Я не успевал снижаться за показаниями дальномера. При фактическом удалении 6 км дальномер показал 0. Погода была ясная, светило солнце, получалось, что я смело шел в ту точку, в которую упали Кадышев и Фомин. Вертикальная скорость была 20 метров в секунду. Напуганный произошедшими катастрофами персонал радиолокационной системы посадки перешел на крик: "Уменьшить вертикальную! Запрещаю снижение! Выводи! Выводи!!" На подведении итогов расследования я напомнил о том, что в ночь катастроф был отказ дальномера. Генерал-полковник авиации Пстыго (впоследствии маршал авиации) стал ярко красным от гнева: "Вы пытаетесь увести расследование от истинных причин катастрофы!" Конечно, у катастроф не бывает одной причины. Например, однажды я сам слышал такие предполетные указания в Клину: "Погодные условия сегодня жесткие, поэтому никаких "директорных" и "автоматов" – только по АРК!" И экипажи надо было информировать о фактической погоде (хотя некоторые считали, что тут важно не напугать летчика преждевременно), и глиссады снижения контролировать более жестко. И без тренированности никуда не денешься: хотя у меня и был перерыв в полтора года в полетах ночью при минимуме погоды, но сработали те 200 заходов под шторкой, которые я выполнил на испытаниях по теме "Заход-73". Наконец похоронили участников, наказали виновников, и все ушло в историю. Остались только шрамы на совести...»
К сожалению, даже известные в то время факты и заключения о гагаринской катастрофе не получили должной оценки. Они содержатся лишь в первичных материалах и далее не рассматривались, видимо, не случайно. То же самое и в отношении оказавшегося неожиданным для всех в зоне полета сверхзвукового истребителя Су-11 №36, взлетевшего с аэродрома в Раменском. В нарушение всех правил руководитель полетов в Чкаловской ничего не знал об этом. Комиссии были представлены данные, что Су-11 летел на высоте 10-12 километров. Но очевидцы видели его летящим очень низко в момент последнего выхода Гагарина в эфир. Профессор Белоцереовский рассказал, что ему не дали возможности опросить пилота Су-15 и даже отказались сообщить его фамилию (По Э. Шершеру это был летчик ЛИИ Л.Д.Рыбиков). Многое могла бы прояснить запись радиообмена экипажа Су-11 с руководителем полетов. Но она... исчезла, а сам летчик впоследствии, в 1976 году, погиб при невыясненных обстоятельствах. Рыбиков задолго до И.П.Волка готовился попасть в отряд космонавтов. Многое было уже сделано, но перелом ноги во время парашютного прыжка (сдуло ветром на ангар) перечеркнул космическую дорогу. Но он дослужился до командира одного из отрядов летчиков-испытателей в ЛИИ. Вероятно, неудача с поступлением в отряд космонавтов и закрывшиеся перспективы славы и благополучия повлияли на решение пилота принять предложение руководителей акции устранения Гагарина. Но лишние свидетели никому не нужны. Поэтому Рыбиков и погиб 24 декабря 1976 года при выполнении полёта на Су-15. Точная причина этой трагедии, естественно, так и осталась невыясненной. Полетное задание сложности не представляло – требовалось перегнать самолет № 1115337 с аэродрома Луховицы на аэродром Раменское (по прямой около 90 км). Метеоусловия по трассе: облачность 10 баллов, высота нижней кромки облаков от 2500 м на аэродроме взлета с понижением да 250-300 м на аэродроме посадки, видимость тоже понижалась от 5 до 2,5 км. После взлета в 12.52 и выхода на эшелон полета (1800 м) летчик трижды выходил на связь и докладывал о нормальном течении полета. На 5-й минуте полета (244-й секунде по записи бортового регистратора САРПП-12), на удалении 39,5 км от аэродрома вылета самолет столкнулся с землей. По записям самописца было установлено, что начало аварийной ситуации приходилось на 226-ю секунду, когда было зафиксировано кратковременное (2 с.) движение ручки управления. Этому же моменту соответствовал неразборчивый односложный вскрик летчика, зафиксированный диспетчерским магнитофоном. После этого за 4 секунды крен возрос до 80-90 градусов, а вертикальная скорость снижения до 100-120 м/сек. В течение 6 секунд от начала аварийной ситуации летчик не препятствовал ее развитию и не вмешивался в управление. На 232-й секунде летчик запросил землю: «Наблюдаете меня?», после чего на связь больше уже не выходил. По анализу отпечатков на снегу, разбросу аварийных деталей и последующему их анализу выяснилось, что все системы самолета вплоть до столкновения были работоспособны, а на последнем участке траектории самолет был выведен летчиком в горизонтальный полет без крена и столкнулся с землей на просадке, возникшей в результате развившейся до этого большой вертикальной скорости снижения. Средствами аварийного покидания летчик не воспользовался…
Причиной катастрофы в акте расследования была записана внезапная временная (в течение 6-10 с.) потеря летчиком работоспособности, приведшая к прекращению управления самолетом и резкому снижению с большими углами крена. При этом, малый запас высоты и большая вертикальная скорость с креном до 90 градусов не позволили летчику после восстановления работоспособности вывести самолет и избежать столкновения с землей. По заключению аварийной комиссии, потеря Л.Д. Рыбиковым работоспособности могла быть вызвана разрядом молнии, т.к. на фотоснимках экрана наземной РЛС в районе катастрофы зафиксированы электрические разряды в облаках…
Началось расследование появления Су-11 27.03.68 в зоне №20 и сразу же натолк¬нулось на ряд противоречий. Так, время посадки самолета в хронометраже указывалось такое: 11 ч 43 мин. Но затем оно было официально опровергнуто - Кутахов свалил на ошибку "стре¬лочника" – оператора наземной РЛС сопровождения. Уже тогда возникли сомнения и в правильности фиксации высот полета. Странно, что данное направление исследований было неожиданно приостановлено.
В 1969 году, американцы через свою агентуру влияния и главного агента – Андропова приступили к реализации давно разработанного проекта ниспровержения наших космических достижений. Для подавления сопротивления русской партии во власти и запугивания Брежнева Андропов организует покушение на генсека. Покушение произошло после торжественной встречи экипажей космических кораблей "Союз-4" и "Союз-5" (Г.Т.Береговой, А.А.Леонов, А.Н.Николаев и В.В.Николаева-Терешкова) 22 января 1969, когда правительственный кортеж въезжал в Боровицкую башню. Неизвестный в милицейской форме открыл огонь из двух пистолетов, расстреляв весь боезапас. Были ранены офицеры охраны и космонавты, а Леонид Ильич отделался испугом, но не легким. Террорист не знал точного расположения Генсека в машине, не знал он, что и Брежнева в том "ЗИЛе" не было. Его автомобиль шёл в кортеже четвёртым. Каманин вспоминал: При въезде в Кремль какой-то тип в милицейской форме произвел шестнадцать выстрелов из пистолетов по машине, следовавшей в колонне второй. Обычно при подобных встречах во второй машине находились Брежнев, Подгорный и Косыгин, но в этот раз в ней были космонавты Береговой, Леонов, Николаев и Терешкова. Выстрелами, предназначавшимися руководителям страны, был тяжело ранен шофер, а космонавтов они только напугали — в трех местах на одежде Леонова остались следы от пуль.
Телекамеры показывали крупным планом улыбающиеся лица виновников торжества, принимавших участие в мероприятии руководителей страны, выделяя, безусловно, Леонида Ильича Брежнева, а также тысячи восторженных москвичей, высыпавших на улицы и приветствовавших праздничный кортеж на всем протяжении его следования к Кремлю. Репортаж вели лучшие телезвезды той поры. - Кортеж правительственных машин приближается к Боровицким воротам, и через несколько минут герои-космонавты будут в Кремле, где состоится торжественная церемония их награждения... Это были последние ликующие слова репортажа, которые услышали телезрители. Прямая трансляция внезапно прервалась. Возобновилась они примерно через час. Показывали церемонию награждения. Она произвела странное впечатление. Звезды Героев вручал почему-то Подгорный, а не Брежнев. Чувствовалась какая-то растерянность как среди награждаемых, так и среди награждающих. Бледные лица, дерганые фразы, нервные движения. Было видно - что-то произошло. Как только правительственный кортеж в сопровождении мотоциклистов приблизился к Боровицким воротам, раздались выстрелы. Чья-то фигура, пропустив первую открытую машину, метнулась ко второй, следовавшей в кавалькаде, и открыла огонь из двух пистолетов одновременно - в упор по лобовому стеклу. Оно моментально покрылось паутиной трещин. Это был классический террористический акт. Подобного на территории Кремля не случалось более четверти века, с шестого ноября сорок второго года, когда военнослужащий Красной Армии, дезертир, спрятавшись в Лобном месте, обстрелял машину наркома Микояна, полагая, очевидно, что в ней едет Сталин. И вот новое, почти такое же происшествие. Залитый кровью, бессильно обмяк на рулевом управлении водитель. Стрелявший не прекращал огня. Сидевшие в машине люди бросились под сиденье. Выстрелы продолжались. Позже установили, что он выпустил шестнадцать пуль. Одна из них срикошетила и задела плечо сопровождавшего кортеж мотоциклиста. Сотрудник охраны Ягодкин сбил террориста с ног. К упавшему бросились офицеры из "девятки". Сотрудники кремлевской охраны, к своему изумлению, узнали в лежащем на тротуаре того самого сержанта милиции, который только что стоял на своем посту у Алмазного фонда.
Узнав о страшной ошибке, стрелявший долго бился в истерике. Он полагал, что во второй машине находился Леонид Ильич Брежнев, которому и предназначались выпущенные пули. Но в машине, по которой он открыл бешеный огонь сразу из двух пистолетов, сидели другие люди. Это были космонавты Береговой, внешне очень похожий на Брежнева, Николаев, Терешкова, а также сотрудник госбезопасности Романенко. Первые двое слегка пострадали: Береговому осколки стекла поранили лицо, Николаеву пуля по касательной задела спину. Его супруга Терешкова отделалась легким мокрым бабьим испугом.
Стрелявшего доставили в медпункт арсенала. Офицер охраны привёл его в чувство и спросил кто он. Стрелявший назвался членом династии Романовых. (Он точно соблюдал все инструкции Андропова, которому надо было вызвать испуг и ненависть Брежнева по отношению к русско ориентированным властным силам.)
Виктор Ильин, ленинградец 1947 г. рождения, приехал в Москву морозной зимой 1969 года ради того, чтобы убить Брежнева. Закончил Ленинградский топографический техникум и в марте 1968 года прибыл в войсковую часть под Ломоносовым близ Ленинграда. В Ленинграде он жил вместе с приемной матерью и бабушкой в трехкомнатной квартире на Наличной улице. В армии на политзанятиях Ильин вел себя вызывающе, досаждал замполиту вопросами о вторжении в Чехословакию, о монополии партии на власть, о разложении комсомола. Прочитав в газете об очередной версии расследования убийства американского президента Джона Кеннеди, он воскликнул: "Молодец этот Ли Харви Освальд! Всего один выстрел - и знаменит на весь мир". Ильин сетовал на то, что в африканских странах перевороты - дело обычное, а у нас нет…
Следователи были потрясены. Изумление вызывала технология покушения, то, что ни на одном этапе, кроме, разумеется, завершающего, исполнитель теракта не был задержан. Какое-то фантастическое, сумасшедшее везение! Сотрудники КГБ даже не имели фотографии сбежавшего с оружием офицера, ориентировка на него была только устной. Обычно устанавливаемый на въезде в Кремль пост милиции в этот раз отсутствовал. Место теракта было выбрано идеально. Даже идиоту было понятно, что это хорошо разработанная операция. Стрелявшего допрашивал сам Андропов, перебивая когда тот начинал говорить не то, что нужно. В кресле генсека Ильин хотел видеть Суслова. Этим признанием террориста кровавый саксофонист пытался свалить своего главного политического противника.
Вот документ, относящийся к 1977 году, когда обсуждался проект "брежневской" Конституции: "Каждый член общества имеет право на террористический акт в случае, если партия и правительство ведут политику, не соответствующую Конституции". Такое предложение вносил Верховному Совету СССР Виктор Ильин, пациент Казанской психиатрической лечебницы.
Туда его поместили в мае 1970 года, - после почти двухлетнего следствия и психиатрических экспертиз, - для принудительного лечения. Андропов сохранял жизнь террористу, приказав считать его сумасшедшим. В Казанской психбольнице Ильин провел восемнадцать лет. Жил в одиночной палате - четыре метра на метр двадцать, в строгой изоляции. В коридоре стоял охранник. Никаких свиданий, кроме с приемной матерью, не разрешалось. Первые три года не приносили газет, убрали со стены радиоприемник. С 1973 года режим несколько ослабили. В 1988 году, благодаря стараниям матери, его перевели в Ленинград, в психиатрическую клинику N 3 имени Скворцова-Степанова. Условия там были получше: вместо одиночки - палата, в которой жили пятеро. В 1990 году в этой больнице состоялось - беспрецедентный случай! - выездное заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР. Коллегия освободила его от принудительного лечения, и Ильину разрешено было возвратиться домой. Это было время большой зачистки – убирали всех лишних перед ликвидацией СССР.
Но вернёмся к Гагарину. Попробуем воссоздать дальнейший путь нашего главного героя после катастрофы. Пусть будет нам в помощь постулат о том, что незнание некоторых фактов легко возмещается знанием общих принципов…
Некий, отиравшийся возле Королёва, Я. Голованов сетовал: Всё думаю о гибели Юры.
Словно вышел на секунду человек за дверь, а замок захлопнулся.
До смешного дурацкая смерть, если бы смерть могла быть смешной. Не договаривает этот смешливый, ловко эмигрировавший в Израиль, «писатель» что-то. Странная авиакатастрофа, не менее странное появление двойника Гагарина, знавшего всю жизнь Юры, настраивают на мысль, что всего один миг - и пилот не принадлежит сам себе...
Юрий Алексеевич Гагарин даже в своём больничном заключении оставался Гагариным. Мне в память врезался рассказ Юрия Алексеевича о мужестве русских людей, на которых он равнялся. Отвечая на вопрос "не для печати", он в пример привел подвиг одного питерского жонг¬лера, который зарабатывал себе на пропитание тем, что позволял замыкать себе руки и ноги в кандалы, упаковывать в мешок и сбра¬сывать с моста в прорубь на Неве. Пока летел, тонкими ловкими пальцами отпирал замки, развязывал мешок и потом выплывал из проруби на лед. "Внутренний друг" - его секундант, завидовавший его успеху, тайно подменил кандалы на более сложные. Жонглер оказался в гибельном положении. Но он не впал в панику. Собрав всю силу воли, сумел-таки справиться с незнакомыми замками, развязать мешок. За это время течение успело утянуть его далеко под лед. Силы на исходе, в глазах уже темные круги, что еще мож¬но сделать? Он взглянул вверх и заметил подо льдом воздушные пузыри. Воздух! Подобрался - сглотнул и начал карабкаться от пу¬зырька к пузырьку в сторону проруби. Спасся человек потому, что не поддался панике, а в критической ситуации действовал собран¬но и в полную силу. Вспомнил Юрий Алексеевич и парашютистов-испытателей, которые, попав в, казалось бы, безвыходное положе¬ние, панике не поддавались, а действовали решительно, быстро, спокойно. "Я тоже, - спокойно заключил Гагарин, - был настроен действовать".
Экзюпери: «Но все-таки тысячи темных рук выпустили их. С Фабьена сняли путы, как с пленника, которому позволено немного погулять в одиночестве среди цветов.»
В тяжелейшем положении, заживо похороненный в спецбольнице, Гагарин сумел обмануть своих опекунов и без их согласия покинул стены спецтюрьмы. В этом ему помог один из сотрудников этого санатория, понимавший суть происходящего и твёрдо вставший на сторону Гагарина. По подземной теплотрассе Гагарин прополз около километра и выбрался из неволи в город. Он шёл по ночным улицам и свернул наугад в один из подъездов. Переждав до утра на верхних этажах лестничной клетки, Гагарин спустился на первый этаж и позвонил наудачу. Дверь открыл мальчик-школьник… В этой рабочей русской семье Юрий Алексеевич прожил два дня. Простые русские люди не остались равнодушными к его судьбе, помогли одеться и снабдили деньгами. Гагарин не стал злоупотреблять гостеприимством и отправился в Звёздный. Он позвонил по телефону своему приятелю по первому набору и соседу по лестничной клетке – Волынову, предложив встретиться. По словам летчика-космонавта Б. Волынова, через какое-то время после гибели Ю. Гагарина ему позвонили. Удивительно знакомый (!) голос назвался... Юрием Гагариным и стал бойко оперировать точными сведениями, которые знал Волынов, Гагарин и, может быть, еще узкий круг людей. «Юра» сказал, что во время катастрофы он не погиб, а катапультировался, долго лежал в госпитале, но теперь поправился и хотел бы встретиться с другом. Юрий Алексеевич знал, что в свою квартиру появляться нельзя, там его ждут в первую очередь. Волынов (его мать еврейка) отлично понял, чем чревата для него встреча. Он сообщил о звонке куда следует, а Гагарину дал понять, что вряд ли ему поможет и даже не позовёт к телефону Валентину Ивановну.
Тогда Юрий Алексеевич поехал на родину. Это было его первое появление в отчем доме после «гибели». При встрече с Анной Тимофеевной она его узнала, и её «материнское сердце не обманешь» стало достоянием окружающих.
И всё-таки мы вместе в час тревог,
И разлучить нас невозможно даже смерти.
И нас - всё больше здесь. И с нами - Бог!
А с ними кто? Да разве только черти!
И пусть клевещут злые языки -
Их ненавистью мы должны гордиться!
У "серых оборотней" - жёлтые клыки,
Что так и чешутся куда-нибудь вонзиться.
И, брызгая слюной, они визжат -
И лают, как пятнистая гиена...
Но вдруг, поджав хвосты, ползут назад,
Когда народ берётся за полено!
Сегодня над страной сгустилась ночь,
И нежить властвует, охотится за нами...
Когда ж терпеть окажется невмочь -
Мы ей клыки пообломаем сами!
Наружка уже зацепила и пасла Юрия Алексеевича, и, как только стало известно, что Анна Тимофеевна признала своего сына, силовая группа изъяла космонавта. Он был помещён в спецклинику на станции Тинская под Красноярском. Уже был готов его двойник, целью которого было доказать, что настоящий Гагарин погиб, а похожий на него сумасшедший авантюрист пытается выдать себя за Первого космонавта.
Слух о появлении живого Гагарина в отчем доме быстро разошёлся по окрестностям. Отцу и братьям Юрий Алексеевич поведал подробности своих злоключений. Младший брат Борис и отец после изъятия Юрия Алексеевича силовой группой не стали поддерживать андроповскую разработку с сумасшедшим. Отец скончался при странных обстаятельствах, похожих на отравление в 1973 году. Позже, в августе 1977 года, Борис был найден повешенным. В то же время власти оказали семье серьёзную финансовую помощь. Оставшиеся в живых родственники вынуждены были принять подачку и поддержать версию с сумасшедшим. Пришлось им молчать и когда андроповское ведомство оклеветало отца и Бориса – пили мол, допились до самоубийства и отравления. Властьимущая антирусская свора страшно боялась проявления народного гнева, как в Новочеркасске в 1962 году. Ведь Гагарин пользовался поистине всенародной любовью. И правда о его страданиях увеличивала эту любовь многократно, возбуждая одновременно справедливую ненависть к хрущевско-брежневским узурпаторам.
При Сталине психушек не было. Вождь не дурачился. Их придумали позже. С гуманистической, понятное дело, целью. В них попадали немало жалобщиков-правдолюбцев, особенно ходоков в ЦК и Президиум Верховного Совета. В те времена больные, признанные невменяемыми, содержались в лечебных учреждениях двух типов: либо в обычных психобольницах, если речь шла о не слишком серьезных преступлениях. "Принудчиков", как правило, старались отправить подальше от больших городов, в Красноярском крае - обычно в Тинскую психиатрическую лечебницу.
Место её нахождения: 663830, Красноярский край, Нижне-Ингашский р-н, ж-д ст. Тинская, ул. Лазо, 75. Были и больницы строгого наблюдения, фактически тюрьмы с палатами камерного типа, колючей проволокой, автоматчиками и собаками. Таких заведений на весь Советский Союз было всего четыре - и попадали туда за самые тяжкие грехи. (Из Красноярска опасных больных возили и возят аж в поселок Сычевка Смоленской!!! области.) Возможно, что фамилию Гагарин заменили на Алексеев, потом космонавту сделали довольно сложную пластическую операцию, изменившую до неузнаваемости лицо, и в психиатрической больнице появился новый пациент. Окружающим он упорно доказывал, что является первым человеком, совершившим орбитальный полет на "Востоке". Ему не верили, потому что в одной палате жили "Наполеон", "Сталин", "Сократ", "верблюд" и "муха". Появление "Космонавта" здесь восприняли как должное, более того, к нему относились с уважением, потому что он не был буйным.
Постепенно фамилия Алексеев стерлась из памяти, остался лишь номер истории болезни. Почему-то он отражал те события, о которых упоминал пациент-"120461". (Очень похоже в номере истории болезни шифровалась доза облучения пострадавших при радиационных авариях). Расшифровывалось это число элементарно: 12 апреля 1961 года. И когда некоторые космические следопыты (В.Губарев) отрабатывали "версию сумасшествия", то эта цифра становилась одним из главных доказательств.
Анне Тимофеевне вежливые люди в костюмах намекнули, что необходимо её публичное заявление, подтверждающее их разработку с сумасшедшим. В обмен на сохранение здоровья и жизни сына, а также на возможность выезда Юрия Алексеевича за границу, она такое заявление сделала. Но Гагарина андроповское ведомство ещё не скоро вынуждено было обменять из очередной спецбольницы под Красноярском в Аргентину, на провалившегося там их ценного многознающего агента, который начал давать показания и проваливать агентуру.
Аргентина в начале 1970-х несомненно явилась страной, где сформировался мощный антимасонский центр, руководители которого знали о судьбе Гагарина и понимали, насколько будет он полезен для их общего дела – искоренения масонства как раковой опухоли на теле человечества. Истинные русские люди и русские патриотические организации за рубежом категорически отказывались сотрудничать с западными спецслужбами в их войне против СССР, рассматривая последний как правоприемника и защитника исторических интересов России. Русская мысль на чужбине продолжала существовать и развиваться в немногочисленных периодических изданиях и малотиражных трудах. Географически духовный центр этих изданий переместился из Европы в Южную Америку, где жизнь была относительно дешева и русские эмигранты могли пржить на свои скромные средства.
В начале семидесятых Юрий Алексеевич вступил на землю Южной Америки. Начиналась новая жизнь. Жизнь на чужбине. Оказалось, что в Аргентине заведено строго-настрого: если ты хочешь получить гражданство и работу, то обязан отслужить год в армии. Причем вне всякой зависимости от того, кем является твой папа — маг¬натом, банкиром, политиком или простым работягой. Служат все желающие стать полноценными гражда¬нами Республики Аргентина... Если запоздаешь с армейской службой, то тебя еще и посадят, как дезертира. Юрий Алексеевич честно отслужил свой год в подразделении аэродромного обслуживания. Но Гагарин не мог не летать. Восстановив силы, он освоил штурмовик «Супер Этандер» французского производства, стоявший на вооружении ВВС Аргентины. В октябре 1980 года группа аргентинских летчиков, которым предстояло первыми осваивать новую технику, прибыла во Францию и приступила к изучению матчасти. Впоследствии Гагарин принимал участие в войне 1982 года за Мальвинские острова. Когда Аргентина потерпела поражение и к власти пришло проамериканское правительство, большинству лётчиков, нанёсших англичанам серьёзный урон пришлось эмигрировать в Уругвай, дабы избежать преследований. Там, в 170 верстах от Монтевидео, Гагарин встретил 1984 год. В это время в СССР умер Андропов. В начале февраля на его похоронах присутствовали не только Маргарет Тетчер, но так же Джон Рокфеллер, Морган, Родшильд. Все они являлись нашими заклятыми врагами. Показательно, что на похоронах Сталина или Брежнева не было такого сборища отъявленных ненавистников России. Дела американского крота под кличкой "Андропова" говорят сами за себя. Он проводил селекционный подбор отбросов, одновременно тихо уничтожая порядочных русских людей и любые доброкачественные ростки, подтягивал, таких , как он сам кротов, конечно, стараясь вовсю замаскировать свои грязные, подлые, предательские дела, какой-то показухой или даже раскрывая несущественных «кротов». Да, его убили, хотя желательно было-бы, чтоб он кончил свой грязный земной след иначе…
Это был период, когда страна еще могла, сбросив оковы, за 17 лет до нового XXI века не только очиститься от скверны, но и соз¬дать заделы для формирования новых путей своего экономического развития. Даже несмотря на всю Брежневскую вакханалию страна обладала значительным экономическим потенциалом.
Неслучайно второе появление Юрия Алексеевича Гагарина в отчем доме в конце февраля 1984 года, сразу после похорон кровавого саксофониста. Получив известие о кончине Андропова Гагарин совершил достаточно утомительный путь из далёкого Монтевидео. В дом, где жила Анна Тимофеевна он попал с большим трудом. Излишне говорить и невозможно описать трагичную обстановку их последней встречи.
С именем Гагарина большинство русских людей связывало великую космическую победу России и уверенность в будущем. Поэтому его появление на людях властьимущим изуверам, готовившим нам выпестованного Андроповым кровавого меченого трепача – разрушителя было крайне нежелательно. В лице Гагарина они имели непримиримого врага, защитника интересов русского народа, являющегося живым символом грандиозной победы русского духа. Гагарин вполне мог возглавить русское воскресение, назревающее, как обвал. Терновый венец мученика, всенародная любовь и колоссальная популярность Юрия Алексеевича во всём мире делали такую перспективу весьма реальной. Гагарин во главе русских сил во властных структурах вполне мог кардинально изменить путь страны от пропасти, куда вели её с помощью своих агентов сионские мудрецы.
Для сокрытия правды о Гагарине стараниями этих изуверов в июне 1984 года завершился земной путь матери Первого космонавта. Надо сказать, что после смерти кровавого саксофониста резко прекратилось беспокоящее воздействие на родственников Юрия Алексеевича . Полностью исчезли, как отрезало, самозванцы – «гагарины», и даже «жёны гагарина». Этот факт неопровержимо показывает автора-инициатора компании с засылкой «сумасшедших», формирующих фоновое общественное мнение. Расчёт здесь был весьма прост – при появлении настоящего Юрия Алексеевича ему было бы очень сложно открестится от принадлежности к таким сумасшедшим самозванцам. Одновременно факт проведения операции «двойники» на родине Первого космонавта косвенно доказывает, что Юрий Алексеевич не погиб в 1968 году, и власти принимали достаточно энергичные меры по дискредитации возможного его появления в отчем доме и безжалостно устраняли родственников, не согласившихся поддерживать их действия.
А тогда, в 1984-м, властям опять пришлось крутить проверенный водевиль с двойником – психом. Получив сведения из Монтевидео об отъезде Юрия Алексеевича на родину, спецслужбы активизировали одного из двойников - беспокойщиков, по легенде проживающего в Мытищах. Агент - актёр появляся в доме матери Первого космонавта и ранее, а в начале февраля 1984 года он развил просто бешенную активность.
С этим двойником в последствии встречался космонавт В. Ляхов (Волынов послал «молодого»): Я могу рассказать такой случай: 20 лет спустя к нам в отряд позвонил мужчина, представился Гагариным. Мы встретились с ним и были удивлены сходством с Юрой, но новоявленный был выше ростом. Он хорошо и правильно рассказывал о себе, но вот на вопрос о прозвище Волынова не ответил, а ведь Гагарин сам его придумал.
– В день рождения Павла Поповича, 5 ноября, когда все сидели за столом, зазвонил телефон, – вспоминает Галина Фадеева. – Паша возвратился после телефонного разговора, а на нем лица нет. И говорит: «Меня поздравил Юра». – «Какой?» – «Гагарин!» И замолчал подавленный. Оказалось, что по телефону ему сказали: «Ты, Павло, пожалуйста, молчи, я тебя поздравляю, но никому не говори». Павел Романович опешил: «Меня никто, кроме Юры, Павло не называл. Да что, я его голос не знаю, что ли? Он это был!» Юра назначил ему якобы встречу: «Ты меня увидишь на Красной площади, только вида не подавай, а я подам тебе знак». Павел Романович и поехал 7 ноября на Красную площадь. В 7 часов утра он уже стоял в условленном месте. Потом он нам рассказывал: «Меня всего трясло, но я так и не дождался – подошла милиция и меня взяла». Нельзя было стоять там, где Юра назначил ему встречу, и милиционеры его увели оттуда.
Валя искренне верит, что Юрий Алексеевич жив и скоро к ней вернется, – тихо говорит близкая подруга Галина Фадеева. – Умом она понимает, что его нет, а в душе свято верит, что он вернется. И ждет его. Каждый день, каждый час...
Эта великая женщина, любимая жена первого космонавта, Валентина Ивановна Гагарина всю жизнь на своих плечах с достоинством несла груз неподъемной ответственности.
– Она наша гордость, – с нескрываемой нежностью говорят «Жизни» о ней сотрудницы Дома космонавтов Звездного городка.
Катастрофа МиГ-15УТИ разделила жизнь Валентины Гагариной жирной чертой – «до» и «после». Она растила дочек Лену и Галю, готовила завтраки, обеды, ужины, трудилась на даче, ходила в библиотеку, на торжественные вечера – и все время ждала, ждала, ждала... Валентина Ивановна ни одного краткого мига не верила, что Юрия больше нет.
– Мы были у нас дома, – рассказывает Фадеева. – В тот день старшую дочку Гагариных Лену пригласили поехать за границу, по-моему, в Германию. Валя засомневалась: «Не знаю, зачем ей ехать?» Я возразила: «Пусть едет! А чего?» Валя возмутилась: «Что значит – поедет? А мы как?» – «А мы поедем в гости куда-нибудь!» – «Да я не нас имею в виду! А отец когда вернется, что он скажет?» Я опешила: «Валь, какой отец?!» А Валентина отрезала: «У вас, может быть, и много отцов, а у нас только один отец! И я знаю, что Юра это не одобрит!»
– Или возится на грядках: «Хоть бы расцвели эти цветочки. А то их так любит Юра! Это Юрины», – говорит Галина Васильевна. – Она высаживает лилии для него много лет подряд – специально Лена из Германии привозит луковицы. Просто Валя считает его живым. Искренне ждет и верит, что он вернется...
Но один случай, произошедший в 2008 году, никак не находит своего объяснения. Он надолго выбил семью Гагариных и их друзей из колеи.
– Сидели мы у меня в гостях, – рассказала Галина Васильевна. – Играли в картишки. Раздался звонок в дверь. Я открываю, а на пороге мужчина, очень интересный, в серо-голубом костюме, с папкой. И говорит: «Валентину Ивановну можно?» – «А вы куда пришли? Какую Валентину Ивановну?» – «Гагарину!» Она сидит в комнате, но я ж знаю, что она ни в какую с незнакомым не будет разговаривать. Я говорю: «Дак при чем здесь она?! Она никакого отношения к нам не имеет. А зачем она вам нужна?» И тут он говорит такое: «Я, в общем-то, от Юры! От Юрия Алексеевича. Просил меня сказать, что ей осталось немножко подождать. И чтобы она ждала. Он скоро вернется». Я говорю: «А чего же он сам не пришел?» – «Ну, понимаете, сейчас еще не время». Тут мой муж вышел из комнаты. Он с этим мужчиной вышел, а я тут же в милицию звоню. Через минуту милиция приехала. Милиционеры его взяли. Потом я у них спросила, мол, куда вы его дели-то?» Отвечают: «Ну, куда надо, туда и дели...» Года два назад это было. Для Валентины Ивановны Юрий Гагарин по-прежнему жив. И обязательно должен вернуться – совсем скоро, со дня на день.
– Валентина говорит: «Ой, я сегодня Юрино любимое блюдо приготовила, ой, как он его любит, как любит – вот жалко, что уже доедаем. Ну ладно, завтра я еще приготовлю».
– Я уже сама начинаю потихоньку верить, что Юра не умер, – сетует Галина. – Даже Ванга говорила, что Гагарин жив. То ли это версия, то ли это Валина тоска по нему. Когда мы бываем с ней где-нибудь и я ей говорю: «Посмотри, какой мужик приличный», – она в ответ: «Где это вы видели мужиков приличных?» Я говорю: «Ну что, совсем, что ли, приличных мужиков нет? Тебя послушаешь, так их вообще нет». А она отвечает печально: «Был один. Да вот теперь не дождешься его никак...»
Есть скрытая видеосьемка, отснятая журналистами московских газет, сделанная после звонка Ю.Гагариным космонавту Леонову,где он рассказывает всю свою историю жизни и показывает на своем теле родинки и другие отметины, по которым абсолютно точно можно заключить, что это и был сам Юрий Гагарин. Космонавт Леонов неоднократно, в нескольких интервью в прессе и на телевидении заявлял, что к нему были звонки...и он почему-то неуверен, но по разговору с неизвестным он понимает что, тому кто с ним неоднократно говорил, известно гораздо больше, чем было информации в прессе о космонавтике, и вообще, посторонний не мог столько всего знать, что удивило Леонова и ввело его в некоторое заблуждение. К сожалению, многие факты довльно скудны, да и сам космонавт Леонов позже, когда ему запретили выезды за рубеж, а за разъяснением контактов с неизвестным приходили журналисты и задавали вопросы в лоб насчет этих странных телефонных звонков, резко прекращал общение и уходил от прямого ответа.
Дело в том, что сразу после «перестройки» в ходе переговоров с «одним человеком» по поводу трудоустройства (1992 г) Леонов был завербован ЦРУ. Тогдашними дерьмократами для вербовки были специально созданы все «социальные условия» – Леонова выгнали с работы и назначили ему пенсию, при которой он уже давно лежал бы на кладбище. Сам он об этом пишет так.
« - В 1991 году я был досрочно уволен из Вооруженных сил. Я думаю, со мной расправились за то, что у меня была «непопулярная» среди чиновников того времени депутатская программа. (Леонов делает вид, что не понимает, почему «не пошла» его программа) Я всю жизнь отдал армии, прослужив 39 лет, и, конечно, для меня это увольнение было трагедией. В общем, остался не у дел и без всего. Пенсия была такая, что только и можно на нее было бутылку водки купить».
Как видите, условия – хоть в петлю лезь. Лучшего момента для вербовки и придумать нельзя. И вербовка состоялась. Леонов пишет об этом мягко, цитирую: «Мой приход в Альфа-Групп связан с именем генерального директора Альфа-Эко Александра Марковича Фаина. Я был избран президентом Фонда «Альфа-Капитал», который формировался на средства Альфа-Банка. Моей задачей в те времена было приобрести предприятия, которые возглавляли «красные директора», не знающие даже, что делать в новых экономических условиях». Вот так вот с улицы и сразу – в президенты(!) Фонда «Альфа-Капитал». Случай неслыханный... Надо сказать, что Леонов и сегодня является вице-президентом еврейского Альфа-Банка. Однако то, о чем пишет Леонов – легенда прикрытия ЦРУ. На самом деле его сначала почти загнали в петлю и затем вытащили из неё вовсе не для того, чтобы он – полнейший дилетант в банковском бусинессе – «приобретал предприятия» (для этого существовали специальные юденратовские волки, в Альфа-Группе такими «волками» были тогда Фридман с Авеном). Добавлю только, что нищий «свадебный генерал» Леонов сразу же стал получать от жидов 5 000 у.е., затем – 10 000 у.е., в 2000 г – 14 000 у.е., а после 2003 г. и до сих пор – 20 000 у.е. в месяц. Плюс солидные премиальные, разумееется... После вербовки Леонов был погружен в густой сионистско-юсанский раствор и соответственно обработан. Задачей его было легитимировать в глазах «совков» банковско-жидовскую власть на Руси и – это главное – выступать в качестве «обществнного защитника» и «совести нации» в дискуссиях в СМИ, касающихся скользких и затрагивающих интересы Юсании и мирового жидовства моментов. Речь, понятно, идет также и о лунной афере, о которой Леонов наверняка знает, что это именно афёра и больше ничего. Однако достаточно посмотреть на тех, кто им в Альфа-Банке практически владеет (и душой его и телом), и все вопросы отпадут сами собой. Но сначала навскидочные сетевые «анонсы» деятельности этой юденратовской конторы по ограблению России.
"Альфа-банк"-карточный шулер
"Альфа-банк": Нищета – не наша забота!
"Альфа-банк" и детское порно
Вот где уже более 15 лет трудится прежняя гордость всех советских людей - Алексей Архипович Леонов, летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза. Да, а вот окружение, которое помогло ему стать одним из самых громких в истории России Иудой. При этом реальными владельцами банка (и дважды Героя Советского Союза Леонова вместе со всеми его потрохами и родственниками) являются Вексельберг и Блаватник, тогда как публичными собственниками банка (и Леонова) являются Авен, Хан и Фридман. Кроме денег (Герой Советского Союза есть владелец нескольких счетов на общую сумму около 2 млн долларов), Леонов получил публичную трибуну и «гуманитарную помощь» в виде… Впрочем, лучше процитирую: «23.04.2004. Алексею Леонову, вице-президенту Альфа-Банка, присвоено звание почетного члена Российской академии художеств». Прекрасно. А теперь следите за руками. Вскоре после выступления Леонова на Первом Национальном ТВ-канале в защиту сионисткой «Майн Кампф» – «Кицур Шульхан Аруха» (февраль 2005) – «почетный член» плавно превращается сразу в действительного академика! Цитирую: «Выставка легендарного летчика-космонавта, дважды Героя Советского Союза, а также действительного академика Российской академии художеств и Нью-Йоркской академии изящных искусств Алексея Леонова продлится до 3 мая. Ранее выставки картин А. Леонова проходили в Москве, Новосибирске, Париже, Вене, Монтерее, Лас-Вегасе, Чикаго и Белграде…» Примерно так преданные Юденрату дилетанты-любители в наше время становятся не только действительными академиками Российской академии художеств и академиками Нью-Йоркской академии изящных искусств, но даже и Нобелевскими лауреатами. Репин с Крамским, небось, в гробу переворачиваются. Что, собственно, защищал Леонов на том знаменитом ток-шоу на Первом? Алексей Архипович защищал право евреев-хасидов считать его, дважды Героя Советского Союза Леонова, подобным скотине существом. Ни больше, ни меньше (чтобы убедиться в этом, надо просто полистать сам предмет раздора). А вот эхо этой постыдной для Леонова передачи в комментариях. «Евреи ударили русским по русскому» Юрий Богомолов, обозреватель.
В этом же ряду стоят и выступления Леонова в защиту лунной опупеи – всякий мыслящий человек понимает, что это не душевный порыв Алексея Архиповича, а «всего лишь бизнес и ничего личного». Думаю, в бой он идет не по зову сердца, а в прямом смысле этого слова по боевому наказу своих настоящих душеприказчиков – Вексельберга, Авена, Блаватника, Хана и Фридмана – людей, давно и намертво приросших к юсанскому штабу мировой банковской Закулисы. Плюс разные мелкие вкусности, как то… «В ходе праздничных мероприятий представителям Альфа-Банка были вручены областные и ведомственные награды: вице-президенту Альфа-Банка Алексею Леонову присвоено звание «Почетный шахтер Кузбасса» с вручением нагрудного знака». «Космонавт чувствует себя хорошо и сейчас находится в Италии, болеет за олимпийскую сборную России. А до олимпиады Алексей Архипович десять дней отдыхал на Кубе». И так далее. В общем, путь Леонова от дважды Героя Советского Союза до Трижды Жидовского Холопа и юденратовского шабес-гоя можно представить себе следующим образом:
Из интервью Леонова. «Для сравнения, мой друг Том Стаффорд… У них с женой дом в Оклахоме, вилла в Майами и домик в Вашингтоне. Большой новый «Форд», «Ягуар» и старенький «Шевроле», с которым Том никак не может расстаться – очень его любит. Дочери Тома от первого брака давно выросли, у них свои дети, и дедушка Том на них полностью свою пенсию переписал. Один из его внуков, кстати, носит имя Алексей». И в том же интервью: «Я любуюсь Абрамовичем». И вот он, славный путь Героя Советского Союза Леонова к капитализму и рыночным отношениям...
Даешь новенькие Форд с Ягуаром! Но это было еще далеко не дно, вот только сейчас и начнётся самое интересное…Одна просьба – не делать круглые глаза, не падать в обморок. Цитата (источник приведен ниже): В России отделение Ордена официально признано в 1997 г., когда в Москве 18 августа Магистром Ордена герцогом Фредериком Бофорт-Спонтином была подписана соответствующая Декларация.
Кстати, "официально признано" - это как? Напечатали в газетах и показали по телеканалам России, - дескать, вчера в Москве торжественно открыта новая масонская ложа!? Надо понимать, "официально" - с оповещением ельцинской банды и только. На Международном Конгрессе Ордена выступает канцлер Ричард Гаер-Фрей - один из тех, кто возродил Орден в середине века. После смерти академика Дмитрия Лихачева главным масоном ложи (Председателем Ассамблеи) избран......Алексей Леонов!
Вот он, дважды Герой Советского Союза собственной масонской персоной... А вот так простого деревенского парня Алёшу посвящали в шевалье.
Ссылка: http://www.ordo-cm.ru/otdel.htm
А вот американские лунные масоны: По крайней мере, вероятно уже к 1975 году Леонов был членом ложи:
Ищите фото Леонова с масонским кольцом как у Олдрина: (на многих версиях этой фото пальчики обрезаны или подманикюрены)
Вот и нашлось обручальное колечко А. Леонова:
Вам теперь все понятно? Дважды Герой Советского Союза не только стал масоном(!), но более того - главарём масонской шайки(!!!). Да уж, ЦРУ промахивается редко... Что это, как не прямое предательство не только государства и народа, которому ты давал присягу, но и тех твоих товарищей из Первого космического, кто не дожил до сегодняшнего дня по старости или болезням; кто живьем сгорел в космосе и разбился при испытаниях; предательство тех еще немногих живых космонавтов Первого отряда кто нынче бастует на улицах столицы против людоедской политики новых оккупантов России, которым с завидным рвением продолжает служить масонский оборотень Леонов? (дважды Герой Советсого Союза Леонов является почетным гражданином городов Хьюстона, Вашингтона, Нью-Йорка, Чикаго, Лос-Анджелеса, Сан-Антонио, Сан-Франциско, Атланты, Нашвилла и Солт-Лейк-Сити. - По уточненным данным, с 2005 года жиды ежемесячно отваливают ему по 25 000 - 50 000, а с 2007 - строго по 100 000 у.е.. Задание пагтии и пгавительства, так сказать, выполнено...)
Бывший коллега Леонова «по небу», космонавт Георгий Гречко, много колесил в смутное время с благотворительными проектами по стране, но от Инвестсбербанка. С 1997 года Гречко входил в его наблюдательный совет, а когда банк был продан венгерскому ОТП Банку, стал членом совета директоров. Вот что о нём поведал историк О.А. Платонов: «Гречко Георгий Михайлович, р. 1931, член КПСС (1960-1991), космонавт, литератор, масонский клуб "Магистериум" (1992).» Такой вот шустряга – умелец: из капеэсэсихи прямиком в масоны. Излишне говорить, что сей состоятельный господин весьма рьяно отстаивает мнимые лунные достижения своих забугорных хозяев.
Ну, а Леонов – шевалье еще одной масонской ложи - капитула Монархического двора (где рулит «светлейший князь Аркадий Львович Бугаев-Понятовский» - еще один катынський опарыш).
Кто не в курсе, именно Леонов – как главный консультант фильма – дополнительно настоял на том, чтобы фильм иудея-антисоветчика Кары о Сергее Королёве «Королёв» прославлял не советскую космонавтику, а в основном свелся к «ужасам ГУЛАГа». Николай Бурляев после просмотра фильма отказался общаться с Леоновым….
Вот, кстати, фрагент интервью самого Леонова «Мурманскому вестнику» (2007 г).
Корр.: - Новый фильм Юрия Кары «Королев», в котором выступали в роли консультанта, вам понравился?
Леонов: - Да. В основу картины легло то, что рассказал нам с Гагариным Сергей Павлович в день его рождения. Фильм - абсолютная правда. Сказанная, кстати, впервые. Мне не понятна реакция моего коллеги - Володи Аксенова, с которым я еще курсантом вместе летал. Меня поразила его реакция на этот фильм, он подошел после просмотра к Юрию Каре и сказал: «Я вам даже руки не хочу подать!» Мол, Королев - это целая эпоха, наши достижения, а вы показываете один ГУЛАГ. Володя просто не разобрался. Ведь о жизни Королева в лагере по-прежнему известно очень немногое, не говоря уже о том, чтоб кино об этом снимать. Мол, «героического пути» нет. Будет! Сейчас принято решение о создании еще нескольких серий фильма, где это найдет свое отражение. Просто те, кто творил вот это все, они еще живы. И не хотят этого показывать, оперируя левацкими фразами о том, что Королев - это наш флаг. А что ж вы с этим флагом так поступили?» Вот такая это антисоветская (а по сути своей русофобская) жирная шабес-гойская свинья. Ну и как же не воспеть великий подвиг своих юсанских хозяев? И Леонов по-собачьи преданно повизгивает: Корр.: - Вы как-то заметили, что развитие космоса в нашей стране остановилось после смерти Королева - вы по-прежнему так считаете?
Леонов: - Нет, все не совсем так. Развитие, конечно, продолжалось, но некоторые проекты - скажем, проект полета на Луну - приостановились. Уже и при его жизни по планам посадки на Луну мы от американцев отставали».
Напомню, что ЦРУ с КГБ ликвидировали Королева на рубеже 1965-1966 гг (14 января 1966 г). Иначе говоря, Леонов заяляет, что СССР отставал от Юсании уже за три с половиной года до голливудской опупеи.
Да, а папа-то Леонова, оказывается, был посажен в 1936-м, а дед его – в 1905-м. И оба – по уголовщине. Вот вам корни и русофобии, и антисоветчины. Неблагодарная свинья и больше ничего, и именно такие свиньи опаснее всяких жидов в сто раз.
Вопросов может быть много, но лично у меня лишь один, чисто прикладной – можно ли в расследованиях миссии Аполлон опираться на показания этаких свидетелей? Леонов давал "козацтву" известную масонскую клятву, а это вам не Воинская Присяга СССР - в случае нарушения этой клятвы выбор у Леонова небольшой: либо смерть, либо полнейшая нищета его и его близких, но даже эта милость - при полном молчании Леонова. Вы еще ждете от этого человека правды о лунной опупее..? Масон Леонов представляет первую десятку советских мужчин-космонавтов, и из этой десятки в живых сегодня (не считая женщину Терешкову) остался лишь он да Быковский, который нянчит внуков на даче – человек много более порядочный, чем Леонов (вот вам хороший пример порядочного представителя «пятой графы»). И чем больше я узнавал о Леонове, тем чаще мне вспоминалась сияющая в ночи неоновым блеском киновитрина – «Все умрут, а я останусь…». Фильм совершенно дурацкий и глубоко антирусский (да просто контркультурный), но название-то, название! Похоже, именно этим лозунгом и руководствовался Леонов, когда в 1991-м году думал, «сделать бы жизнь с кого». И сделал ее со своего кумира - Абрамовича, о котором он с восхищением говорит, цитирую: «Я любуюсь Абрамовичем!». Итак, из первой десятки мужчин-космонавтов восьмерых уже нет в живых, и один из последних ушедших из жизни – мой украинский земляк Павел Романович Попович – незадолго перед смертью в интервью сказал буквально следующее: «Корр. – Вероятно, лучшим памятником ушедшим космонавтам была бы растущая космическая мощь нашей страны. Но здесь мы, кажется, сегодня серьезно отстаем. П.Р. Попович - Об отставании говорить нам еще долго не придется. Задел у нас хороший. Хотя, конечно, очень серьезной ошибкой считаю затопление станции "Мир"». И я верю Павлу Романовичу, а не Леонову с Мишиным. Я чувствую, что Попович хотел сказать больше, чем он сказал, и я полагаю, что недосказанное им есть ни чем иным, как – американцы никогда не высаживались на Луну! Иначе его слова – «Об отставании говорить нам еще долго не придется» – понять просто невозможно. Что касается до Леонова, то ему в США посвящали и посвящают целые романы. Например, «2010: Одиссея Два» автора Артура Кларка. (Clarke A. 2010: Odyssey Two. - New-York, A Del Rey Book). В посвящении американец пишет: «Двум великим русским: генералу А.А. Леонову и академику А.Д. Сахарову». Хорошее соседство… А в тексте этой книги, между прочим, есть интересные слова.
« - Да ладно. Наш корабль "Алексей Леонов"...
- Я думал, вы назвали его "Герман Титов".
- Ошибаетесь, ректор. Вернее, ошибается ЦРУ».
Ссылка: http://lib.ru/KLARK/odystwo.txt
Нет, судя по всему, ЦРУ тогда не ошибалось… И еще (там же): «В кают-компании многое напоминало о Земле… Но главной достопримечательностью был подлинник картины Алексея Леонова "Около Луны" (1965 г). …Над лунным горизонтом нависал узкий серп Земли, охватывающий темный круг планеты. Позади пламенело Солнце, огненные языки его короны простирались в космос на миллионы километров. Впечатляющая композиция - и взгляд в будущее, до которого оставалось тогда всего три года. Борман, Ловелл и Андерс увидели это великолепное зрелище с борта "Апполона-8", когда в декабре 1968 года первыми из людей наблюдали восход Земли над Луной». И - заметьте - нигде ни слова о Первом Космонавте Планеты - Ю.А. Гагарине.
— Алексей Архипович, у вас не было ощущения, что Гагарин был обречен умереть молодым?
— Напротив, казалось, он будет жить долго и успеет еще многое сделать... Хотя да, и я слышал, как некоторые из людей, знавших Юру, говорили о подобных ощущениях. Сравнивали его с Чкаловым — мол, тоже погиб в тридцать четыре.
— Юрий Алексеевич вам снится?
— Снится, и очень часто. "Обстановка" в этих снах современная, а он — такой же, как был тогда, в шестидесятых. Но все настолько реально, что я его каждый раз спрашиваю: "Юра, ты же умер?" "Нет, я все еще здесь, с вами..."
Да, он всё равно был с нами, даже вторично попав в спецклинику после ареста в доме космонавтов в феврале 1984 года.
Возможно, после обнаружения присутствия Юрия Алексеевича в доме, была предпринята попытка силового задержания Гагарина. Однако, Юрий Алексеевич оказал столичным рыцарям плаща и кинжала активное сопротивление, в результате чего был тяжело ранен. Властьимущим изуверам было по уши достаточно возни с домом Ипатьева В Екатеринбурге, который стал местом поклонения русских людей. По приказу Андропова дом был снесен Ельциным. По тем же причинам, чтобы не допустить возникновения нового места поклонения русских людей памяти своим героям, Первому секретарю смоленского областного комитета партии измены, сотрудники ЦККПСС поставили задачу в кратчайшее время выселить Анну Тимофеевну в новый дом, а старый немедленно снести. Скрывая следы борьбы, пуль и пролитой крови, тот резво взялся за поставленную задачу, но Анна Тимофеевна твёрдо сказала функционеру, что ляжет под нож бульдозера. Тогда было принято решение ускорить её конец.
Кто-то тихо живёт на пенсии,
нету двух убитых друзей.
Написали о Юре песни
и —
позабыли открыть музей.
Мама всё ходила с ключами,
всё стояла в пустых углах,
где завьюженными ночами
Юру нянчила на руках.
Чьи-то руки не доходили
до крестьянских этих дверей,
лишь у мамы хватило силы
укрепить табличку «Музей».
Я хочу, чтоб избушка эта
стала собственностью Земли,
чтобы жители всей планеты,
сняв ботинки, в горницу шли.
Ни печалью, ни горькой правдой
сына матери не вернуть.
Пусть ей будет тихой отрадой
к Юре в гости вселенский путь.
Главный террариум страны не могло остановить ничто, даже имеющаяся нотариально заверенная дарственная на дом музею. Попытки вмешательства в дело сохранения дома общественных организаций и прессы, куда обращались сотрудники музея за помощью, разбились когда общественникам и журналистам стал известен факт принятия решения на снос сотрудниками ЦККПСС. Пойти против такой инстанции не решился никто. После смерти Анны Тимофеевны дом был немедленно снесен.
Изуверы пытались склонить Юрия Алексеевича к сотрудничеству с их ставленником – меченым. Дескать, Первый космонавт затоптан родиной в грязь, а мы такие хорошие нашли и подняли нашу гордость, давай народ, все за нами! Гагарин отверг предложения сиономасонской рати разрушителей, ибо не по наслышке знал их кровавые дела. Возможно, что ему больше не удалось вырваться на свободу и он погиб в 1990-м хоть и в неволе, но на родной земле, за которую стоял до конца. Тогда перед беловежским сговором проводилась мощная зачистка, стоившая жизни очень многим несгибаемым патриотам.
В середине последнего десятилетия прошлого века в Дом Авиации и Космонавтики, что на улице пилота Нестерова в Москве, зашёл ничем неприметный человек. Он походил по музею, долго стоял возле материалов, посвящённых Гагарину. Потом он как бы невзначай завёл разговор с сотрудницей музея о Юрии Алексеевиче. Оказалось, что неизвестный хорошо знал Гагарина, в том числе и многочисленные детали его жизни, о которых нигде не сообщалось. Это был один из тех, кто делил с Гагариным тяжести заключения в Тинской больнице. Сотрудники музея до сих пор помнят ту встречу. Однако Ванга говорила в 1989 году о том, что Гагарин жив и находится где-то в Америке. Возможно в Южной…
Люди и нелюди. К 45-и летию гибели Гагарина
© Copyright: Алексей Николаевич Крылов 3, 2014
Свидетельство о публикации №114032409116
Свидетельство о публикации №114032409116
Рецензии