2014 - 1 конкурс. Финал. Народное голосование

Состав арбитров намечается быть несколько неожиданным. Если, конечно, все подтвердят свое намерение судить финал.
А пока арбитры оценивают стихи финалистов, приглашаем желающих принять участие в народном голосовании.
Под данной публикацией любой автор сайта Стихи.ру, чья страница зарегистрирована не позднее 1 ноября 2013 года, может оставить свой шорт-лист. Он должен быть оформлен следующим образом:

1 место - № стихотворения
2 место - № стихотворения
3 место - № стихотворения
4 место - № стихотворения
5 место - № стихотворения
6 место - № стихотворения
7 место - № стихотворения
8 место - № стихотворения
9 место - № стихотворения
10 место - № стихотворения
11 место - № стихотворения

Стихи, соответственно, получают от 11 до 1 балла.
В конце голосования ведущие подведут общий итог.
Оценка народного голосования является составной частью всех оценок, влияющих на результаты финала, если в голосовании примут участие не меньше 5 авторов.
Если количество проголосовавших будет меньше, то результат не будет влиять на итоговую оценку.

Принимаются только полные шорт-листы!
Народное голосование продлится до получения оценок от всех арбитров!



1. Точильный камень

Берёт разгон точильный камень
Сноп искр летит из-под ножа.

И снова наше детство с нами:
Рабочим шагом, не спеша,
Заходит лошадь на подворье,
Мужик кричит: “Старьё берём”.
Несут, шумят, о чём-то спорят;
Сдают  бумагу, тряпки, лом.
Свистульки, шарики в награду,
А рядом точатся ножи.
Взлетают  искры, чтобы падать,
И сталь от счастья дребезжит.

С тех пор, когда порой над крышей
На тёмном небе звездопад,
Смотрю сквозь лики звёзд и вижу –
Три Парки ножницы острят.
Опасно с Мортою соседство;
Тревога память бередит,
И шарик, возвращая в детство,
Кричит: “Уйди, уйди, уйди”.
__________________________________________________________


2. Итальянские фантазии

        ...и в Риме тоже
        теперь есть место крикнуть "бл@ди!",
        вздохнуть "О Боже".
                (И.Бродский)
0.
Бежать от северных уныний,
прорвать блокаду
дебелых туч, что здесь поныне
висят... Так, Влада -
твоя прелестная дочурка
(в твоем эскорте),
а также я и сын мой Юрка
уже не в "форде"

твоем, а в маленьком "фиате"
(в Чампино снятом),
в пути по первой автостраде
к координатам.

1.
Мы вместе пили из фонтана
Баркачча. После
презрев горелые каштаны
плутали возле
колонны Непорочной. Влада,
не будь жмотиной,
сувала нам свое джелато
за два с полтиной.

А впрочем, ничего такого,
ну да, красиво,
летели птички бестолково
из объектива
к Треви, Витториано в стати,
к Империали,
тому причиной - мы некстати
курить бросали.
 
А нет, бросала только ты, а -
а я напротив,
взволнованный перипетией
себя банкротил.
И, в общем, было от чего (ведь
где дом, где узы?).
Прошу, не надо пустословить -
тут Рим и музы.
 
Дав круголя у Колизея,
пронзив Термини,
мы выбрались из Римузея,
совсем не мини.
И закружила Пьетралата
дорогой к дому,
где, под лимона ароматом,
все по-другому.
 
Наш скромный, но приятный ужин
был сдобрен бьянко.
Признаюсь, верил простодушно,
что будет пьянка,
но, уложив детей в кровати,
вдохнув лимона,
пошли гулять по Пьетролате
без моветона.
 
Случайно встретили араба
у самочинно
произраставшего там граба,
пардон - carpino.
Он объяснил, где магазин и
сигарный топос
и проводил до лимузина
(верней, в автобус),
 
влез показать. А ты пришлась по
белкам арабским,
еще бы - ими он не часто
ловил взгляд бабский.
Но слов английских выбор узкий
на этом шоу
не дал понять мне твой французский -
что "соу-соу"?
 
Был остановлен дряблый глетчер
вином и жрачкой.
Курить мы бросили в тот вечер
почти две пачки.
 
2.
Вода послушно изливалась
из душа. Я ж не
дышал в кровати, предвкушая с
тобою шашни.
Чуть беспокоило не то, что
мораль низвергну,
а опасенье - станет тошно,
когда извергну.
 
Случилось странное - и в ложе,
где мы в усладе,
донесся отголосок "Боже!"
как вздох "Вот бл@ди"
и разделил на то, что перед
лицом маячит
и то, во что коленно верят
без меры. Паче:
 
взгляну в глаза из малахита,
и бьет трясучка,
а отвернешься - груз трахита
буравит "сучка".
Плевать - сегодня Ватикан и
вперед по смете.
Засим забудем о романе,
коль с нами дети.
 
Под папским взором греет кожу
хвост ротозеев.
В его чешуйках пыль похоже
всех колизеев-
версалей-лувров-нотердамов
и парфенонов,
что подтверждают инстаграмы в
айпад-айфонах.
 
Измерив скорость заползанья
змеи во чрево,
решаем мироосознанье
послать налево.
Что ж, продолжаем моцион и -
прощай, Сан Пьетро -
мы по Кончилиационе
считаем метры.
 
Какой-то мутный Тибр под мостом
сношает вечность,
та прикрывается наростом,
уходит в вещность.
Замкнувший серый замок Ангел,
омега-кочет,
таращит грустные зырянки -
кто первым кончит?
 
Уносим отступленье мысли,
и вон - Навона
загородила коромыслом
гон к Пантеону,
чей купол укреплен колонной
святого плюра.
Ты кажешься такой влюбленной...
Тссс - Влада, Юра!
 
Мы на проверку сунем руки
в Уста Клоаки.
Они сенильно-близоруки.
А мы вновь наги.
 
3.
Наутро сбрею все щетинки,
и в "чинквеченто"
помчим в знакомый по картинкам
курорт Сорренто -
на виа Анджело Козенца,
где в дом(ажор)е
распетый душ, а полотенца
так жаждут моря,
 
которое блестит так рядом -
сойти по лестни-
це, восходя по звукоряду
знакомой песни,
и станет нашим "Поздний вечер
в Сорренто" вскоре,
когда смешает теплый ветер
вино и море
 
и взбудоражит кровь, да так, что
исчезнет проседь,
но вот не унести под ташкой,
не смыть, не бросить
(с прицелом возвратиться) в воду -
умру, умора -
под ярко-черным небосводом
утру у моря
 
доставленные трамонтаной
побрызги Рима,
что пили вместе из фонтана
Баркачча. Зримо
представлю год с тобой, тебя без.
Стекать минора
змеиным ядом (и, теряясь
на Б-ском море
 
от выступающей туманом
горы Везувий,
осознавать себя ты-маном,
алкать...), безумий
вранья и правды, одинако-
вых до измора,
грехов причастных смесью - на-ка
бутылку, морем
 
заброшенную лично в руки,
в которых нежность
родится здесь, и так упруга
станет смежность
твоих прекрасных губ! Сорренто!
Ну что за вздоры!
Заселимся в аппартаменты,
сбежим на море
 
по многовековым ступеням
волны ласканье
поведать, и, ногами вспеня,
умчим лазаньи
умять в тени волшебных пиний,
разнежа взоры
бесподобным роскошно-синим
колором моря.
 
Звенит будильник, утро, скоро
поклон порогу-
ключ повернуть-сцепленье-скорость.
Ну что, в дорогу?
__________________________________________________________


3. Навылет

Как давно ты за мною охотилась, злая осень.
Терпеливо ждала, примерялась – не промахнуться.
Караулила долго: и где её черти носят?
Разливала унылые лужи, как чай на блюдце.

Я была для тебя только бабочкой-однодневкой
С необычным рисунком на крыльях – штрихи, полоски…
…Поместить в коробок, зафиксировать лентой клейкой,
Описать в двух словах (для порядка) наряд неброский.

Серебристой иголкой дождя ты меня поймала –
Просто кончилось лето. Пыльца облетела с крыльев.
Равнодушное солнце светило мне вполнакала,
За стеной облаков окончательно обессилев…

Трепыхаться смешно – только глубже войдет иголка,
К белоснежной бумаге трофей наконец пришпилит.
…А какие несли меня крылья – нежнее шелка! –
К разукрашенной стерве, пробившей меня навылет.
__________________________________________________________


4. Контрактник

Пуля нАсквозь пробила китель –
От судьбы своей не уйдёшь,
Видно тот, который хранитель,
Тоже сдал меня ни за грош.
Чем закончится этой ночью
Марш-бросок в последний приют?
То ли чёрт меня отхохочет,
То ли ангелы отпоют.

Я - погибший солдат, Спаситель,
Тело в морге,  а вот - душа,
Убивал  не со зла,  простите,
Командир за меня   решал.
Это просто моя работа -
Я весной подписал контракт,
Может скажет теперь хоть кто-то,
Виноват ли - не виноват?!
Заплатили и я поехал…
Так куда мне – в рай или в ад?

Ветер пО небу носит эхо:
Виноват ли... не виноват...
__________________________________________________________


5. Выхода нет

Предположим, что Некто, а может, Никто был у всех на хорошем счету, брился утром, костюмы носил и пальто, твёрдо верил в свою правоту.
Но однажды, свершая задуманный спринт, ожидая побед и наград, заблудился, споткнулся, попал в лабиринт и помчался вперёд наугад, убегая от стен, опасаясь потерь, нападений, падений, охот
...и увидел неплотно закрытую дверь с полустёртою надписью "Вход". Он шагнул в неизвестность, надеясь внутри отыскать направляющий свет, ... а войдя, обнаружил на новой двери беспощадное "Выхода нет".
__________________________________________________________


6. Чёрная кошка

В тёмной комнате ночью сыро. Чёрной кошке порой видней.
Слишком много дурного сыра в мышеловке вчерашних дней.
Будет день – и найдётся пища для метаний среди камней.
Но не ищут, пока не ищут, потому что её там нет.

Всем участникам эволюций поздно пить забродивший брют.
Говорят, так сказал Конфуций – но при этом привычно врут.
Здесь изысканно тьма бушует, принимая парад планет.
Всё поставлено, по фэн-шую. Чёрной кошки в помине нет.

И не ищет, ей-богу, рая. И не будет ни с кем до дна.
И, сама по себе гуляя, остаётся всегда одна...
Если выпадет «всё и ложкой» – в ложку плюнут, всего лишат.
Без нужды не скребутся кошки. И не сводятся до мышат.

Но сквозит пустота прелюдий на пути из варяг в кабак.
Чёрной кошке не выйти в люди, чтоб навесили всех собак.
Белый шум в чём-то сером точен. Пастораль и падёж комет.
Мир воистину обесточен. Кроме тьмы – ничего там нет.

Здесь творят, выходя за рамки, коль не ведают, что хотят.
Чёрной кошке не надо в дамки, ей бы просто спасти котят.
Перейти, наконец, дорогу, темноту не пустив на свет.
Но за это карают строго. Давит жаба. Исхода нет.

В тёмной комнате наши души отсырели. Их плесень ест.
Здесь никто не желает слушать. И добру не хватает мест.
Здесь болят на погоду раны, хоть сражения впереди...
Чёрной кошке пора воспрянуть. Может быть, у меня в груди.

__________________________________________________________


7. В зимних сумерках нежных

В зимних сумерках нежных,
В голубой полумгле,
В тишине безмятежной
Я иду по земле.
Чёрных веток сплетенья,
Вязь старинных оград.
Чьи-то лёгкие тени
Пробираются в сад.
Их шаги – как дыханье,
Смех – как блёстки огня.
Их одежд колыханье
Увлекает меня.
Я бы тоже хотела,
Не оставив следов,
Унести моё тело
В синий сумрак садов!
Лампы – в городе где-то,
Где-то в небе – луна,
Здесь – лишь искорка света,
Только кроха одна.
Мне и крохи довольно.
Так уж мне повезло,
Что от света мне больно,
А от снега – светло.
День насмешлив и жаден
И криклив, как птенец.
Ночь сидит на ограде,
Каркнет – сказке конец ...
Только счастья и было –
Жить, пока не погас
Мой единственный, милый
Мой сиреневый час!
__________________________________________________________


8. вернусь

забудусь сброшу сорок лет стою у бочки с хлебным квасом
верчусь к афише с Фантомасом в кармашке трогая билет
беру большую жадно пью пока бидончик доливают
а осы в кружках прибирают буравя в пене колею
до дома ходу пять минут второй этаж обед в подушке
да как дойти играют в тюшку торчу пока не позовут
поесть умыться как успеть ну мама ведь сеанс начнётся
она лишь только улыбнётся и мне в ладошку сунет медь
какой-то зуммер обернусь звонят ответишь просыпаюсь
чуть позже молча подымаюсь а сердце бухает – вернусь
__________________________________________________________


9. нас разделяет...

Нас разделяет времени река,
и нет мостов. Сближенье невозможно!
И, несмотря на танец мотылька,
Я свет своей любви вложила в ножны...
Я запечатала надорванный конверт
своих волнений и внезапных маний
печатью грусти, но в один момент
застигнута врасплох твоим вниманьем...
Как хочется , чтоб мир сошёл на нет,
чтоб не было условностей и судей...
Лишь мотылёк , стремящийся на свет
в переплетеньи невозможном судеб...
__________________________________________________________


10. Октябрьское

Пригласил меня октябрь к представлению,
Манит к рампе золотыми одеждами,
Исполняют увертюру осеннюю
Флейты иволг переливами нежными,

А–капеллы журавлей пролетающих,
Перезвоны ручейков предпоследние.
Не глотает рано день темнота ещё,
Да Ярило хмурит взор не по-летнему.

Дух прощанья в цветовом полыхании –
Рощи знают, что на долгие месяцы
Тучи белыми укроют мехами их,
В кронах стылые метели побесятся.

Я влюбился бы в красу эту яркую,
Да милей мне пух на ветке ракитовой,
Гимн Весне-Красне, пропетый зарянкою
И бутоны первоцвета нехитрого.

Не гожусь я корифею в праправнуки,
Лишь апрель меня обрадует слухами:
Будет дождь из опрокинутой радуги,
Жаркий полдень с комарами да мухами.

Потому, наверно, краски осенние
Не хотят меня дарить вдохновением,
И стихи мои – лишь мне во спасение,
Тихо вместе мы растаем во времени.
__________________________________________________________


11. Безутешно плачут ивы, словно вдовы...

Безутешно плачут ивы, словно вдовы,
хоть не время им – ведь осень, не весна.
Это плач по улетающим из дома,
из распахнутого только что окна.
Разглядеть летящих в общем-то несложно:
фонари, капелью вымыты, горят.
Он – последний доживающий сапожник,
и она в костюме цвета октября.
В полумраке седина их золотиста.
Кто-то ахнул, словно дёрнули струну.
Пролетая по туману, где-то близко,
он обнял рукой за талию жену.
А второй рукой взмахнул, как будто птица,
и рука подруги вскинулась в ответ.
Промелькнули успокоенные лица,
заслоняя рассевающийся свет.
Лишь скрипят окна распахнутые створки.
Испаряются следы разутых ног.
Жаль, что дом их не особенно высокий.   
Жаль, что двор их недостаточно глубок.
Может, завтра проплывающая туча,
ранним снегом рассыпаясь над страной,
понимающим расскажет: мол, там лучше –
только грустно, странной грустью неземной.