Племяш

Десятилетию написания
сего опуса посвящаю
данную публикацию.



ПЛЕМЯШ
«И наша семья большинством голосов
В столицу меня снарядила»
В. Высоцкий


От наших Опупён
Поездом до столицы семь дён
С посадкой в райцентре Красный Глинозём,
Поэтому частенько случается,
Что наши до Москвы не добираются,
А прямо в райцентре до бровей водкой заливаются.
Моя же квашня все долбит, как пешня:
«Чем задницу просиживать на завалинке,
Съездил бы, навестил внучатого племянника!
Он ведь корнями в нашей земле,
А теперь, говорят, сидит в Кремле,
Кругл, сыт, да богат, -
Может, вспомнит тебя, - подкинет деньжат!»
А и правда, думаю, - чего здесь кваситься,
Мне ведь собраться – только подпоясаться:
У меня, как у того латыша,
Из недвижимости только хер да душа,
И те - величиной с мыша…
В общем, нацепил я клеша
И попылил себе не спеша
Посмотреть на столичного племяша.
А чтобы чего дурного не вышло,
Поехал на поезд не через райцентр,
А прямиком на станцию «Дышло», -
Там курьерский стоит всего минуту до отправления,
Так что никак не успеешь нажраться до изумления.
Продрался я к кассе на одном квасе,
Не успел сказать: «Здрассьте!»
Как мне тут же выписали плацкарту,
А к ней страховочную карту,
За которую содрали две сотни тугриков,
Припасенные для покупки в дорогу бубликов.
Пока мне кассир мозги крутил,
Тут уже и курьерский подкатил.
Подсадили меня в вагон сапогом под жопу,
И поехал я таким манером из Опупён в Европу.

В дороге бы я, наверное, совсем оголодал,
Потому как все деньги за плацкарту да страховку отдал,
Хорошо хоть моя Матрена
Снарядила мне в дорогу поесть, - две четверти самогону,
Так что ехал не налегке,
А сыт, пьян, и нос в табаке!
Не успели как следует повеселиться,
Слышу объявление: «Прибываем в столицу!»
Покинул я чинно вагон,
Плюнул на московский перрон,
Прошел ментовский кордон,
Вышел на площадь и стал подумывать: мля,
Как же мне добираться до Кремля,
Ведь всех денег в кармане - полтора рубля…
Но тут гляжу, - моего попутчика,
С которым мы всю дорогу лакали мой самогон,
Этак почтенно, под белы рученьки
Менты сопровождают в шикарный фаэтон.
И тут я вспоминаю, что пока попутчик совсем не напился,
Он мне толковал, мол, якобы он из милиции,
И главное, что его прямая работа, -
Охранять какие-то кремлевские ворота.
Вытащил я из сумки самогону матрёниного остаток
И в два счета уговорил сопровождающих попутчика ребяток
Прихватить меня с собой до кремлевских палаток.
Доехали мы до проходной,
Ребятишки покумекали между собой,
Запросили какую-то базу
И племянника мне отыскали сразу:
«Есть такой!
Занимает кабинет номер шестой.
Как пройдешь Царь-колокол, чеши, по сторонам хлебалом не клацая,
До помещения президентской администрации,
А там спросишь у охранника,
Где тебе отыскать племянника, -
Он у тебя не какой-нибудь хрен без позумента,
А состоит в администрации самого господина Президента!»

Ну, думаю, не зря сюда через всю страну свиздючил, -
Однозначно у племяша тыщёнок пять ущучу!
А ежели повезет совсем,
Тогда возьму не пять, а семь!
В общем, добрался я до кабинета,
Где сидит в предбаннике грымза вместо турникета:
«Извините, его сейчас нету,
Его, как эксперта–референта,
Позвали на совещание у господина Президента».
Подали мне чаю, сижу, скучаю,
И от скуки себя не чая,
Жду племянника Нечая.
Тут влетает племяш, лоснящийся как беляш,
И мимо, словно мы не знакомы,
Шасть к себе в хоромы.
Но тут я, как бы невзначай,
Ему вослед: «Здрово, Нечай!»
Нечай на меня поглядел,
Побледнел,
И прямо на ковер в кабинете сел.
Грымза его водою прыскает,
А я думаю, - черта лысого
Мне тут обломятся деньжищи, -
Хотя бы на обратный проезд наскрести полторы тыщи…
Но тут племяш очухался и говорит:
« Вот так дела! А мне говорили, что ты помер, Антип.
Якобы, как раз на прошлую Пасху,
Слегка перепил и склеил ласты!»
Я ему и отвечаю: «Совсем от корней оторвался!
Когда же ты видел, чтобы я слегка до смерти напивался?
Да мне и ведро браги - не доза,
А повод для легкого утреннего поноса!»
«Вот теперь вижу, что это ты, и живой!
А прихватил ли чего-нибудь с малой Родины с собой?
Я как вспомню тетки Матрены самогон,
Так сразу в башке колоколит этакий малиновый звон!»
«А как же! - говорю - Хоть и трудна была дорога,
Но чтобы я тебе да не привез с Родины гостинцев немного?
Вот тебе, чтобы вы тут не страдали от засухи!" -
И вытаскиваю трехлитровую грелку из-за пазухи.
Грымза его тут же притащила на закусь икры баклажку,
А я подмигнул племяшу, и плеснул ей на пробу рюмашку.
Думал, она с рюмашки не отойдет до субботы,
А она тяпнула и говорит:
 «Благодарствуйте! Посидела бы еще, но у меня много работы!»
А племяш смеется: «Это тебе не трали-вали!
Они у нас здесь и не такое пивали!»
Ну, думаю, если в Кремле все такие доки в питейных делах,
Значит, не пропадет страна, - она в надежных руках!

Сидим мы этак душевно с племяшом, и тут в кабинет
Натуральным образом заходит... портрет!
Я хотел крестным знамением осениться, -
Надо же до такого допиться!
Но присмотрелся, - живой,
С ногами и головой,
И никакой не портрет, -
А лично господин Президент!
Тут он спрашивает меня: «Ну, как жизнь в глубинке?»
«Да так, - отвечаю, - серединка на половинку».
«Ничего, - говорит Президент, - скоро разбогатеем!
Мы ведь о вас тут денно и нощно радеем!
Вот сегодня как раз, втюхали втридорога Европе газ,
А завтра, чтобы не тянуть резину,
Зальем ее по уши нашим бензином!
Вы там потерпите еще годков пятнадцать,
И будете, как сыр в масле кататься!
А мы за это время
Достроим вертикально государственный аппарат,
Чтобы аппарату нашему каждый гражданин был рад!»
Тут он мне руку пожал
И куда-то по делам убежал.
«Ну, - говорю Нечаю,-
Я такого и увидеть не чаял!»
«То-то, дядька Антип!
Я ведь тут не к заднице прилип,
А, как видишь, нахожусь в порученцах у самого Президента
И секу обстановку момента!»

Пользуясь случаем, говорю, как бы невзначай:
«А не подкинешь ли ты нам с Матреной деньжонок, Нечай?
А то, может так статься,
Что мы с ней и года не протянем, не то что - пятнадцать,
Так что выручай, - родня-то мы не дальняя,-
Чтобы нам дотянуть до периода полного процветания.»
«Что ты, Антип, - никаких проблем!
Сколько подкинуть?»
Ну я и ляпнул: «Тыщёнок семь!»
«Не, - говорит Нечай, - чтобы до процветания вам добраться,
Думаю, на год по тыще, итого – пятнадцать!»
И начинает нести околесицу
Мол, если разделить тыщу на двенадцать месяцев,
То для ваших краев, сирых да нищих,
Весьма неплохо иметь дополнительно в месяц с гаком по три тыщи.
Лезет он в сейф, и, верите ли, братцы,
Вытаскивает эти тыщи.
А тыщи-то - в баксах!
Я эту американскую валюту знаю хорошо и давно, -
Кажинный день видим ее с Матреной по телику в кино!
Тут я на него начал руками махать:
«Ты чего, Нечай! Где же нам их разменять?
Ежели я выложу даже в Красном Глинозёме все эти сотни,
Так местный банк после этого тут же лопнет!»
«Да, - говорит Нечай, - незадача!
Придется их здесь и менять, значит.
Правда, поменять-то их поменяем, - хоть все пятнадцать, -
Но как ты будешь с ними до дому добираться?
Ладно, ради таких забот,
Мы тебе выделим персональный самолет.
Но у вас там не проходят самолетные маршруты,
Так что придется тебе прыгать прямо над деревней с парашютом.
Ты ведь вроде, дядька Антип, не бздун?»
«Да с такими деньгами я, как Мересьев, на карачках до дому доползу!»

…И вот парю я под шёлковым куполом над нашими Опупёнами,
С мешками денег к парашютному ранцу прикрепленными,
Опускаюсь в сторону свинарника не спеша,
И думаю: вот бы каждому россиянину
Иметь в Кремле такого же племяша!

2004