Календарь поэзии. 25 марта

25 марта завершился стихотворный проект Дмитрия Быкова "Гражданин - поэт"



«Гражданиин- поэт» — проект продюсера Андрея Васильева, в котором заслуженный артист Российской Федерации Михаил Ефремов читает стихи на «злобу дня», написанные Дмитрием Быковым в жанре политической сатиры на манер известных писателей и поэтов. Вышло более 50 выпусков. Проект стартовал 15 февраля 2011 г.
«Гражданин -поэт»  представлял собой сначала телевизионный проект телеканала «Дождь». Первые пять выпусков прошли на нём под заголовком «Поэт и гражданин», совпадающим с названием знаменитого стихотворения Н. А. Некрасова «Поэт и гражданин», написанного в 1855—1856 годах.
Проект «Гражданин - поэт» был завершён 5 марта 2012 года
Социально-поэтический проект «Гражданин Поэт» отметился выпуском второй книги «Гражданин - поэт: на смерть проекта гражданская панихида», был выпущен 25 марта 2012 г. , чем был завершен этот политико-сатирический проект.  которая будет выпущена 25 марта. 
«Гражданин - поэт» - это социально-поэтический проект, в котором Михаил Ефремов перевоплощался в образы различных отечественных и зарубежных поэтов – от Крылова и Пушкина до Киплинга и Шекспира, - и читал стихи Быкова. Сами участники проекта охарактеризовали его жанр как «ньюзикл», в котором сочетаются элементы мюзикла и новости. Последние живые концерты этого проекта, которые были посвящены его закрытию, прошли в начале марта этого года в Москве под названием «Гражданская панихида на смерть Проекта».
Вот несколько тем из проекта:

Стих «Спектакль года» по произведениям  Уильяма Шекспира, ознаменовавший  событие, когда Д.А. Медведев предложил кандидатуру В.В. Путина на пост президента.

«Я вам послал» по известному отрывку из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина, ознаменовавшее выход  Послания президента Медведева Д.А. Федеральному собранию

«До свиданья, враг мой, до свиданья»  - перефраз С.А. Есенина на смерть Березовкого Б.А.
И так далее...

Прочтем  сохранившиеся в сети тексты...

***

Со мною вот что происходит:
Ко мне мой старый друг не ходит,
И даже открывает рот,
И говорит наоборот!
А я катал его на лыжах,
Учил не отдавать Курил...
Он слов тогда не то что лишних –
Он вообще не говорил!
Он под ногами не мешался,
Любил смиренное житье, –
Как тени свойственно у Шварца,
Всегда он место знал свое.
Я главный пост доверил тени
В веселом нашем шапито,
Меж нами внятных разночтений
Не находил почти никто –
Допустим, я, руля державой
Небрежной левою рукой,
Часы ношу всегда на правой,
А он не помню на какой.
Но, в общем, мы ходили цугом,
Я был вполне доволен другом –
Пока в один прекрасный день
Он не решил, что он не тень.
Еще зимой, не ради спору,
Имея «Юкос» на уме,
Я внятно высказал, что вору
Сидеть положено в тюрьме –
А он с хихиканьем подспудным
Сказал, что я давлю на суд, мол,
И зарезвились в суете
Разнообразные не те.
Потом с усмешкою рисковой
Сказал я, пальцем погрозя,
Что, мол, на Ливию крестовый
Поход устраивать нельзя –
И услыхал от друга Димы:
«Твои слова недопустимы!»
Меня публично он уел.
Ты что же, Дима?! Ты неправ!
Зачем тебе со мною ссора?
Иль ты наслушался ИНСОРа?
Иль ты забыл, освоив власть,
Кому на плечи руки класть?
Ты мне невежливо ответил,
И в общем, судя по губе,
Ты неосознанно наметил
Второе царствие себе!
Иль соблазнил тебя Гонтмахер
Своей словесною пургой?
Тебе его послать бы в рифму,
Но ты не Быков, ты другой.
Тебя прельстили эти цацки,
Тебя опутывает лесть –
Но это так не по-пацански!
Ты помни, Дима, кто ты есть!
Какой резон в таких демаршах?
Запомни, Дима, – ты из младших,
Ваш долг – доверие к отцам!
Димон! Ты что как не пацан?!
А дальше вот что происходит:
Ко мне в волнении приходят
Силовики, сырьевики
И остальные земляки,
Визжат Сванидзе и Альбацы,
А я в ответ: спокойно, братцы.
Поверить в то, что это вождь,
Не согласится даже «Дождь».
Кому-кому, а нам известно,
Хоть пять корон себе надень:
Коль наша тень меняет место,
То мы отбрасываем тень.
И пусть порой он смотрит злобно
И даже пыжится, как царь, –
Тень ляжет так, как мне удобно,

***   
Мчатся тучи, вьются тучи над равниною пустой.
Не сказать, что стало лучше, но закончился застой.
Президент сказал Китаю фразу, главную в году –
Типа я не исключаю, что на выборы пойду.
Тут премьер сверкнул очами и в ответ сказал врачам –
Мол, и я не исключаю! Да и кто бы исключал?
И хоть клятвой я считаю слово, данное врачу,
Но и данное Китаю я принизить не хочу!
Неужель решатся оба предложить себя стране,
А не править ей до гроба, как случилось в Астане?
Отступил от роли кто-то в нашем околоноля —
Обнаружилось болото там, где твердая земля.
Зыбко, вязко, мутно, стыдно и смешно по временам.
В поле бес нас водит, видно, и кружит по сторонам.
Мчатся бесы в путь полнощный, как бывало испокон,
И над ними самый мощный, по прозванью Бесогон.
Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна...
Кто теперь главней и круче, непонятно ни хрена.
Всплыли прежние соблазны, словно воля на дворе.
Закружились бесы разны, словно листья в ноябре!
Глеб Павловский, Стас Белковский и Чадаев-баловник
Дружно вынули обноски прежних жреческих туник.
Слышен визг "Единой Раши" с подвываньями юнцов,
Мчатся "Наши", вьются "Наши", невидимкою Немцов...
Горе, малый я не сильный! Съест упырь меня совсем!
Что же станется с Россией, коль расколется тандем?
Разделенье по Уралу, как мечталось на веку,
Чтобы Запад — либералу, а Восток — силовику?
Низвергается Миронов — первой жертвой, так сказать...
Но важней для миллионов точно знать, кому лизать!
С визгом яростным и воем, как в атаку казаки,
Мы бежим к своим героям, дружно свесив языки.
Страшно, страшно поневоле средь неведомых равнин.
Ничего не видят боле ни поэт, ни гражданин.
Этих свозят, тех разгонят — в общем, кончился уют.
То ли Родину хоронят, то ли замуж выдают.

***   
Не жалею, не зову, не плачу,
Не веду войны за большинство.
Скоро я последний год растрачу
Царственного срока своего.
Но ведь жизнь не кончится на этом!
Думаю, немного погодя
Можно гражданином стать. Поэтом.
Можно – комментатором «Дождя».
В Сколково рассказывать студентам –
Хоть про независимость суда...
Я ведь был когда-то президентом.
Думаю, меня возьмут туда.
Можно и в баталиях журнальных
Дать поупражняться голоску б...
Я теперь скупее стал в желаньях.
А когда я, впрочем, был не скуп?
Что я сделал, собственно, такого?
Чем отмечен наш полураспад?
Выпустил Бычкова? Снял Лужкова?
Моду ввел на твиттер и айпад?
Я и сам не помню, что там было –
По большому счету все равно:
То ли техосмотр для педофила,
То ль кастрацию за казино...
Родина не слишком замечала
Эти фишки в собственном дому.
Все же знали с самого начала,
Для чего я нужен и кому.
Все прошло. Куда, скажи на милость?
Мало что осталось за душой.
Может, мне действительно приснилось
То, что я когда-то был большой?
Нет ответа моему незнанью.
Вот и вспоминаю, как во сне:
Я ль скакал весенней гулкой ранью
Или кто другой скакал на мне?