Трын трава

Тростянецкий Л.М.
Трын – трава.
Невесома, незрима, но суща – жива,
только с краю немного примята,
на поляне моей всё растёт трын-трава,
маскируясь под дикую мяту.
Мне бы лучше полынь, мне бы хоть лебеда….
Пусть бы горько, ну, пусть бы хоть как-то!
Но растёт – вырастает трава трын-беда
неотъемлемым жизненным фактом.
Застилает глаза, лезет в уши – шуршит.
 Нет ни запаха в ней и ни цвета.
И в её безразличной  и ровной глуши -
тишина и отсутствие ветра
Хоть кричи!  Хоть заплачь! Хоть себя сам ударь!
Хоть покорно кивай головою.
Но висит на стене отрывной календарь –
                все листки поросли трын – травою.


Тростянецкий Л.М.
Три печали.
   Потаскуха – тоска обнимала меня.
Приводила гостей веселуха.
Наливал до краёв, и ревел я ревмя,
и просил. А глухой -  всё ей глухо.
И в огне её жёг (не сгорела в огне).
Закрывал за железные дверцы.
Поселила  тоска три печали во мне,
трёх соседей -  в глазах и на сердце.
По ночам трёхголосье печали  поют.
Так нескладно поют три печали.
В поездах, в самолётах, в качаньи кают
три печали меня привечали.
Две печали в глазах голосят в унисон.
Ну, а третья печаль из печалей
вот уж год, как мурлычет мажорный шансон,
а ведь пела в миноре вначале.
Я спросил как-то раз: - Ну, о чём ваша песнь?
Ну, о чём вы поёте, печали?
Не понять, хоть ты плачь, хоть на стены полезь!
И они все втроем промолчали….

Тростянецкий Л.М.

***

Ражие скалы, сожжённые святостью.
Рыжие камни доныне не снята с них
пыль-недотрога, хранящая девственно
ржавые знаки о слове и действии.
Знаки замшелые неопалимые -
в гору впечатано тайное имя их.
Имя заковано, крепи не сломаны.
Имя дарует заветное слово нам.
Слов остальных всех важнее и пуще их.
В вечном огне и в огне вечно сущее.