Атаман Онашка - 8

Глава 8

Лисовский пан крепость решил взять измором.
Брать приступом страшно. Лютует зима.
С обеих сторон выжидают, дозором
Стоят тут и там. Промерзают дома

От лютого холода. Нету спасенья
Ни пешу, ни конному, а в декабре
Ударил мороз. Добывает поленья 
С костра Акулина одна во дворе.

Есть двое воров у неё на постое,
И печку велят денно-нощно топить.
А ветер за окнами люто так воет…
И стали Лисовского воры бранить.

И хоть Акулина не знала по-польски,
Но лихо ругались по-русски они.
Она поняла, что решил вдруг Лисовский
Взять приступом крепость в ближайшие дни…

А в крепости голод, и страшное время      
Настало теперь для посадских людей.
Разграблены лавки и голод бьёт в темя,
Насилие, кровь, очень много смертей.

Не знала давно ничего Акулина
О старом Касьяне, Онашке, ещё
Не знала она ничего и про сына,
И дням потеряла, болезная, счёт.

Упившись какой-то бурды, иноземцы
Уснули. И в путь Акулина пошла.
– Дойду, упрежу, – ноет старое сердце.
– Скажу воеводе про злые дела…–

В остроге не знали, что враг замышляет.
«Хоть Бог бы нам вьюгу с морозом послал,» –
В тревоге большой воевода мечтает.
И трудно, ох трудно народ выживал.

А князь-воеводушку сотник тревожит,
Куда подевался лихой его вид?
И волос не вьётся, и думать не может,
Унылый и грустный напротив сидит.

***
« И что же нашёл в этой бабе, ты сотник?
Разбойница сладкая видно была.
И душ погубила, наверное, сотни,
Игуменью-мать чуть в тот свет не свела.

Вот вздёрнуть бы татей, ан нет, заковыка,
А вдруг и гулящие тоже пойдут
На крепость с ворьём. Слышал филином кликал
Под стенами кто-то. Не дай Бог сожгут.

А этот Чертовский, как встретился с девкой!
И на руки взял, ошалело смотрел
В лицо он разбойной в нарядной поддевке,
К себе прижимал, отпускать не хотел.

Впрямь спятил мой сотник», – решил воевода…
– Давай всех в приказ, – он тогда приказал.
Там пленник очухался, и без народа
Один на один говорить пожелал.

Он сбросил кольчугу, кафтан.
– Боже, баба!–
Она без утайки сказала ему:
– Дозволь, воевода, нам всем без награды
С проклятыми биться. Так быть по сему? –
 
Вот так и задача. Кряхтит воевода,
А после характер решил показать:
 – Садить их под землю.–
– Оставь на свободе.
За ваших людей мы пойдём воевать…–

Молчит воевода, молчит с ним и сотник,
А вроде бы время кончать канитель.
До пыток большой воевода охотник,–
А после всех вздёрнуть на старую ель.
 
– Послушай, Чертовский, одумайся. Что ли
Разбойная девка дороже тебе
Своей головы? Не боишься неволи? –
– Настёнка в моей – словно лучик – судьбе.

Мой, князь-воевода, ведь праведней нету
Её в белом свете. А грех  – по вине,
Замолит она, перед Богом ответит.
Отдай умоляю, отдай её мне.

Я спрячу Настёнку – и ворон не сыщет,
Её увезу далеко на коне.
В далёкие дали, и вёрст будут тыщи
Меж нами с тобою. Отдай её мне.

Гулящего ты отпусти на ватагу –
Пускай будут биться с ворами они.
Заслужат прощенье, покажут отвагу.
Нам на руку эти морозные дни. –

– Уйди с глаз Чертовский, подумать мне надо.
–Что думать тут, княже? Настёнку отдай.
– Пошёл, сотник, вон! Будет плетью награда!
По девке гулящей при мне не страдай.

***
Кипит всё внутри у того воеводы.
И сотника жаль, но жальчее себя.
Вдруг двери раскрылись, с гурьбою народа
Огромный детина, и в ноги упал.

Лежащего пнул:
–Кто таков и откуда? –
– А что, воевода, гостям ты не рад?–
–Такие-то гости ползут отовсюду.–
–Да мало ли что, князь, про то говорят.

Казнить меня будешь?
– Ты милости хочешь?
– Онашку, боярин, прошу отпустить.–
– Ах, тать, ты лесной, что такое бормочешь?
Казню я тебя.
– Князь, не надо спешить.

– Ах, ты скотина! Угрозы? Угрозы?!
– Ты, князь, разве гостя во мне не признал?
А я Епифан, Пётр Иванович Пронский.–
От удивленья, князь чуть не упал.







Продолжение следует...